Но особенно потрясал, сырный отдел магазина, призванный удовлетворить самый изысканный вкус. Он занимал обе стороны целого прохода. Сыры сюда доставлялись со всего мира: большущие «колеса» из Швейцарии, Нидерландов, Франции… Только итальянские сыры занимали столько же места, сколько все молочные продукты в каком-нибудь супермаркете «Эконом». Келли стояла как завороженная, рассматривая разнообразные сорта сыра, когда вспомнила, что ее дочери давно уже хотелось швейцарского. И решила, что теперь может пойти ей навстречу. Дела в салоне шли очень даже неплохо. «Копикэт» увеличил рабочий день, пусть учебный год еще и не начался. В этом месяце они впервые получили прибыль – гораздо раньше, чем она надеялась. Так что, возможно, пришло время и шикануть по части еды. Завтра, решила Келли, Тина наверняка останется довольна своим сандвичем.
Время у нее было, так что выбирала она с толком, с расстановкой. Наконец она остановилась на куске молодого швейцарского сыра стоимостью в шесть долларов. Цена, конечно, показалась ей завышенной, но некоторые сыры стоили куда дороже. Создавалось ощущение, что в Европе коровы жевали траву, покрытую золотом.
Она потянулась к сыру, и вдруг кто-то тоже схватился за этот упакованный в целлофан кусок. В удивлении вскинула голову: так увлеклась выбором сыра, что и не заметила стоящего рядом человека.
– Привет.
Ей улыбался Райли Ломбард, яркий свет отражался в его синих глазах. Келли вскрикнула, ее пальцы, державшие сыр, тут же разжались. Что тут делал Райли?
Выслеживал ее?
– Я за вами не следил, – заявил он.
Неужели он еще читал и мысли?
Она тряхнула головой, напоминая себе, что все это бред. Не был он ни экстрасенсом, не телепатом – обычный мужчина, пусть и очень красивый. И он, конечно же, не выслеживал ее. Келли видела в нем красавца, миллионера, пусть даже психа, но только не маньяка. Точно знала, что для нее он никакой опасности не представляет.
Опасной была разве что его красота. Очевидно, он зашел в магазин после работы, об этом говорил деловой костюм, серо-синий, судя по тому, как он сидел на Райли, сшитый в Европе и очень дорогой. В нем Райли выглядел так сексуально, что замирало сердце. Такое впечатление он, видимо, всегда производил на женщин, по крайней мере на нее.
«Может, именно на тебя, – услышала она собственные мысли. – Нет!»
Скорее всего эта встреча была всего лишь совпадением. Всего лишь неудачным совпадением. Она просто расслабилась: забыла о том, что должна хорошенько подумать, прежде чем куда-то пойти.
Как она позволила такому случиться? Как вновь оказалась в непосредственной близости от этих синих глаз, рядом с мужчиной, который непостижимым образом притягивал ее к себе? Только на этот раз все чуть изменилось, потому что теперь она знала о Райли больше, чем следовало. Она знала, через какую ему пришлось пройти боль, возможно, боль эта до сих пор не покинула его, и от осознания этого искорки в его глазах еще больше задевали сердце. Как мог мужчина, у которого случилась такая трагедия, смотреть на мир столь теплыми глазами? Пережитое ею не шло ни в какое сравнение с его страданиями, и тем не менее ее частенько захлестывала жалость к себе, когда она сокрушалась о том, как несправедлива жизнь.
А теперь вот она разозлилась на него из-за какого-то паршивого куска сыра!
– Я уйду. – Она вцепилась в пустую корзинку.
Он рассмеялся:
– В этом нет необходимости, Келли. – Посмотрел на кусок сыра. – Вы выбрали этот?
– Можете его взять.
Он галантно протянул сыр ей:
– Я возьму другой кусок. Выбор здесь, судя по всему, неограниченный.
Она посмотрела снизу вверх на его лицо и прислонилась к прилавку, потому что ноги вдруг стали ватными. Глупо, конечно. Она видела этого мужчину уже много раз и могла бы привыкнуть к его ослепляющей красоте – лицу, которое могло выйти из-под резца Микеланджело, ровному загару, белоснежной улыбке, маленькой ямочке, которая появлялась при улыбке и всякий раз словно подмигивала ей.
Прежде ей было проще не поддаваться его чарам. Она видела в нем эксцентрика, которого могла не принимать всерьез. Теперь… он Келли заинтересовал. Ее влекло к Райли и потому, что ему пришлось столько пережить. По какой-то неясной, безумной причине он нравился ей все больше и больше.
– Ну, спасибо.
Она таяла, глядя на ямочку. Хотела бы убежать, да только чувствовала, что ноги словно приросли к сверкающим плиткам пола.
– Как дела? – С его ногами, похоже, произошло то же самое.
– Отлично, – ответила она и быстро добавила: – Тревор и Тина сегодня остаются у друзей, вот я и… – Она замолчала.
«Вот я и в продовольственном магазине». Что за жизнь!
Его улыбка стала шире.
– Я тоже.
Ее брови изумленно изогнулись. Она-то думала, что воротилы бизнеса всегда могут найти себе компанию. И им точно не нужно самолично набивать холодильник.
– У повара выходной, – объяснил Райли, похоже, без труда читая ее мысли. – Я собирался приготовить себе что-нибудь самое простое. Может, сандвич.
У повара? Келли попыталась представить себе, каково это – иметь собственного повара.
– Вы уверены, что знаете, где прислуга держит ножи и вилки? Или вы из тех работодателей, которые вникают во все мелочи?
– Боюсь, со строгостью и контролем у меня беда, – добродушно признался Райли. – С кухней я знаком в тех пределах, которые отведены мне Фаярдом.
Фаярд, повар. Она покачала головой. Даже в имени слышался отзвук «кордон блу».
Продолжая улыбаться, он посмотрел на пустую корзинку Келли, потом перевел взгляд на ее лицо.
– У меня идея… пока с покупками у нас не очень. Почему бы нам не поставить на этом точку и не перекусить вместе? Здесь как раз находится мой любимый кафетерий.
Она начала отказываться, хотя сердце учащенно забилось при мысли о том, что лишь столик будет отделять ее от этого человека, пока они будут есть. И такое времяпрепровождение устраивало ее гораздо больше, чем просмотр в гордом одиночестве какого-нибудь фильма с Джорджем Клуни.
– Я не могу.
Он склонил голову набок:
– Правда? А я подумал, раз уж вы весь вечер будете одна…
Какой же у нее длинный язык! И зачем только она сказала ему об этом?
– Буду. Просто…
Светлые брови изогнулись.
– Просто?
Ну почему он так настаивает?
– Разве вы не помните нашу договоренность? – спросила она. Это же он говорил, что не хочет ее видеть, вообще не хочет иметь с ней ничего общего. – Вроде бы нам не положено этого делать. Насколько я понимаю, это та самая ситуация, которую нам нужно избегать.
