Глядя на вооруженных бритоголовых парней, Сергей запутался окончательно. Там, наверху – бандиты, иначе их не назовешь. Здесь тоже какая-то группировка. Они здорово на наших похожи, на русских. Что у них – разборка в Гималаях? Хорошее место. И милиция не наедет.
Скалолаз перевернулся на спину, выжимая из мозгов полезные мысли. От отчаянных усилий отжалась только одна капля. Сергей даже представил ее каплевидную форму. «Нет, у капли не может быть каплевидной формы, капля имеет форму груши». Он даже вспомнил книгу, где сумел почерпнуть столь полезную для себя информацию: "Экипаж «Меконга». А кто автор? И это вспомнил: Войску некий и Лукодьянов. Двое авторов. И две вооруженные бригады. И он, Сергей Курочкин, между ними, как между двух огней.
Одна бригада хладнокровно расстреливает отряд альпинистов. А другая? Покажись он им, что с ним будет? Где хоть какие-то гарантии? А ему нужно остаться живым.
Скалолаз снова принял позу для наблюдения.
По проторенной в снегу дорожке с места бывшего российского базового лагеря протянулась цепочка людей. Направляются сюда. Эти четверо имеют явное намерение пройти оставшийся путь по ледопаду. И этот путь несложен. Часа не пройдет, как они будут здесь. И отрежут ему единственный выход с ледопада.
Медлить нельзя – четверка уже закинула за плечи рюкзаки и ступила в рыхлый снег. Сергей короткими перебежками достиг валуна, побросал в сумку веревки, куртку, портянки-трико и, сгибаясь в три погибели, нырнул в снежный туннель.
«Куда ты?» – спрашивал он сам себя. Но дорога одна – через карниз по вертикальной стене, по снежному коридору, по мосткам – на плато. А там, стараясь остаться незамеченным, перебраться к склону Уэджа и выйти камнепадом на ледяную площадку, но уже по другую сторону ледопада, за несколько сот метров от базового лагеря. Еще ни один самоубийца не выбирал такого изощренного способа поквитаться с жизнью. На камнепаде и чихнуть-то нельзя – сразу скатятся сверху многотонные глыбы.
«С чиханьем придется повременить», – сострил Сергей, подходя к знакомой вертикальной стене. Он, как по ступеням, быстро забрался наверх и вскоре нырнул в коридор.
Высунув голову из-за сугроба, скалолаз присвистнул: лагеря не было. Как будто его проглотил туман. Ничего – ни палаток, ни флага, ни людей...
Альпинист встал во весь рост. Его задача упрощалась – теперь не придется прятаться, и он спокойно попытается выйти на склон Уэджа. Но перед этим необходимо узнать, куда отправились немцы. А вдруг они спускаются сейчас по камнепаду?
«Ну, тогда я обязательно чихну!»
Сергей вдруг рассмеялся. Он стоит на высоте пяти с половиной километров в эластиковых брюках, с багажной сумкой через плечо. А в сумке – шнуры, карабины, костыли, разорванное трико.
– Паломник, твою мать!
Он огляделся – где там у нас гора Синай? – и шагнул к месту стоянки.
Через пять минут парень нашел то, что искал: два куска черствого хлеба и несколько жестяных банок из-под консервов, где на дне и по бокам остались желтые куски жира.
Пельмени отошли на второй план. Сергей посмотрел на искусанный хлеб.
– Кто кусал тебя? Не Хорст случайно? Мне кажется, он заразный – Алина спрашивала у него справку о вакцинации. Ладно, будем надеяться, что у немца хороший аппетит и свой хлеб он съел.
Сергей выгреб из банки жир и аккуратно разложил его на хлебе. «Только не торопиться», – приказал он себе и откусил сразу половину.
– У-у! Вкусно! – невнятно бормотал он. – Нет, ребята, я вас не оставлю. Вы очень хорошо кормите.
8
Лев Базилевич поднес рацию к уху. Искаженный голос Яна Новака спрашивал, как там дела. Базилевич чувствовал себя неважно: утром начался насморк, а к шести часам вечера нос заложило окончательно.
– Нормально, шеф, – прогнусавил он. – Вышли на плато. Никого нет. Но перед нами здесь кто-то наследил порядком. Как и там, внизу. Он один. Пытаемся определить его направление. Но, похоже, он идет в ту же сторону, куда ушли русские.
– Хорошо. Принимайте Мирослава, Петра и... меня. Вы еще не начали ставить палатки?
– Когда, шеф?! Мы только двадцать минут на плато!
– Ставьте! – коротко приказал Новак. – Скоро встретимся.
Спустя час двадцать минут на плато поднялись Кроужек, Миклошко, Новак и двое охранников. Их встретила штурмовая группа – столько же телохранителей вице-премьера и шестеро альпинистов.
Новак одобрительно кивнул, осмотрев палатки и вполне сносное подобие походной кухни. В объемистом котле варился томатный суп, на сковороде шипели аппетитные куски мяса.
Миклошко шумно потянул носом и закатил глаза:
– Панове! Мясо очень вредно для здоровья. Говорю это вам как квалифицированный врач. Сегодня я избавлю вас от желудочных болей и кошмарных снов.
Вице-премьер устало опустился на рюкзак. Годы давали о себе знать, снежные лабиринты и коридоры утомили его. Он покосился на жизнерадостного приятеля, который выглядел свежее:
– Можно, доктор, я избавлю всех от кошмаров?
– Ни в коем случае, Мирослав, ни в коем случае! Ты у нас персона номер один, тебе и спокойный сон, и легкий желудок, и... томатный суп.
Петр запрокинул голову и громко засмеялся.
Кроужек вяло махнул рукой и полез в палатку переобуться.
Новак подозвал к себе Базилевича.
– Где русские? Их видно?
Базилевич кивнул:
– Да. Пока светло, можно увидеть их. Да и туман: видите, его относит ветром. Сейчас видимость достаточно хорошая.
– Куда они идут?
– Я интересовался этим вопросом. Богумил Слончик все объяснил мне. Рассказать?
– Нет. Я хочу услышать объяснения от альпиниста. – Новаку не хотелось слушать Петра Миклошко, но пресс-секретарь проходил эти места во второй раз. Стало быть, знал больше других. А Новаку нужен квалифицированный ответ. Мало ли что наговорит «зеленый» Слончик.
У Новака сложилось впечатление, что в руках он держит волшебную палочку: не успел он махнуть Миклошко рукой, как тот мгновенно оказался рядом. Начальник охраны даже вздрогнул.
– Скажите мне, Петр, куда направляются русские? – он указал на тонкую цепочку людей.
Миклошко и глазом не моргнул:
– В горы, пан Новак.
Пресс-секретарь, видимо, «отрывался». Шеф охраны видел, что ему действительно хорошо: Петр весел, никогда не унывает, заражает своим жизнелюбием других. Его не всегда удачные шутки – где-то острые, где-то постные – никогда не были мрачными. Ему бы так, Яну Новаку. Но пресс-секретарь вырвался из замкнутого пространства кабинетов МИДа в необъятный простор Гималаев на отдых, а Новак провалился в бездонную пропасть работы.
