– Нет, могу только сказать, что это был мужчина. Я предложила ему оставить сообщение для следователя, он отказался.
Старшая жестом руки отпустила ее.
Дежурный по городу, выслушав диспетчера, поднял оперативные данные по Никишину и связался с Рябовым.
– Дайте ему мой рабочий телефон, – разрешил подполковник. – Проинструктируйте операторов. Когда будет повторный звонок, попытайтесь определить, откуда он звонит: потяните время и так далее. Это в том случае, если он снова не захочет представиться.
Если отнести этот звонок к категории «помощь населения», то он был первым. Подполковник не стал загромождать мозги догадками – кто это мог звонить, что там у него, он просто отдал приказ спецгруппе быть наготове.
В 11.10 одна из операторов знаком дала знать дежурному, что повторный звонок на ее линии.
– Одну минуту, – сказала она в трубку.
С этого момента началась работа по определению номера телефона. Чтобы удачно завершить работу, требовалось около минуты.
Прошло десять секунд.
Дежурный кивнул оператору.
Та возобновила разговор.
– Вы не помните, как представилась вам оператор на связи? Под каким порядковым номером – вторая, третья, седьмая?
– Нет, не помню, – ответил мужской голос.
– Тогда вам придется еще подождать. У нас произошла смена…
Дежурный отметил время: пятнадцать секунд.
– Хорошо, я подожду. Назовите ваш номер.
– Четвертый.
– Я перезвоню через пять минут, четвертый.
– Одну секунду! Мне кажется, что я нашла…
Оператор виновато посмотрела на дежурного. В наушниках раздавались короткие гудки.
Дежурный покачал головой. Не хватило каких-то десяти секунд.
Не успел он огорчиться, как седьмая обратила на себя внимание:
– Одну минуту, четвертая сейчас занята. Могу я вам помочь?
– Мне нужен номер телефона следователя, который ведет дело Антона Никишина.
– Я сейчас все узнаю. Не кладите, пожалуйста, трубку.
– Если вы немедленно не продиктуете мне номер телефона, следствие лишится ценной информации.
Дежурный кивнул головой. Ничего не оставалось делать, как дать звонившему номер телефона Рябова.
– Вы будете записывать? – спросила оператор.
– А вы хотите, чтобы я положил трубку?
Антон знал фамилию следователя, номер которого сегодня утром набирала Юля из квартиры Антона; судя по коду города, абонент находился в Самарской области. Была небольшая вероятность того, что Рябов, возглавлявший самарскую группу, был местным. Антона этот вариант не устраивал. Он все же надеялся, что следователь Рябов москвич. После бурных утренних событий, которые ясно показывали, что Никишин в Москве, тот должен был вернуться в столицу.
Однако Юля запомнила только фамилию подполковника.
Этого Антон понять никак не мог.
«Неужели не помнишь, как его зовут?» – спрашивал он.
«Честное слово… Помню, что Рябов, и все. Я же волновалась. То ли Анатолий, то ли… Нет. Застрял этот Анатолий в голове, и следом за ним тянется Собчак. Напасть какая-то. Нет, Антон, извини, точно не могу сказать».
А жаль… Рябовых в Москве предостаточно.
– Вы будете записывать? – переспросила оператор.
– Пожалуйста, продиктуйте, – голосом, не требующим возражений, ответил Антон.
– 354-10-74. Следователь Рябов.
– Мне обращаться к нему по фамилии? – спросил Антон. Все-таки Рябов оказался москвичом и спешно прибыл в Москву.
Оператор вопросительно посмотрела на дежурного. Тот снова кивнул.
– Михаил Анатольевич… Алло?.. Алло?
В трубке висела тишина. Звонивший не нажал клавишу отбоя.
Специалисты справились с заданием меньше, чем за одну минуту. Звонок был с телефона-автомата, Волгоградский проспект, 177.
Еще через такое же время об этом знал и подполковник Рябов.
– Он не представился? – спросил он дежурного.
– Нет.
– Впрочем, это уже неважно.
Михаил Анатольевич через дежурного по городу отдал распоряжение об усилении патрульно-постовой службы в районе метро «Кузьминки». Главной ориентировкой по-прежнему был Антон Никишин. Рябов почему-то был уверен, что номером его телефона интересовался сам беглец. На это было две или три причины, одна из которых заключалась в том, что у беглеца не было другого выхода, как искать контакта с ним, подполковником Рябовым.
Рябов и Дробов рассуждали почти одинаково, оба не представляли дальнейших действий Антона, любое из которых, казалось, вело в тупик.
Пожалуй, наступила решающая фаза в этом непростом деле. Следователь внезапно успокоился и стал ждать звонка.
* * *
Володя Горшков пришел домой в десятом часу вечера. Поставив в холодильник упаковку пива, он присел за домашний компьютер. Открыв панель информационной службы «Network», он, как обычно, решил просмотреть электронную почту.
Сообщений, полученных по Интернету, было всего два, далее оператор сообщал об ошибке: звонки выполнялись, но модем не отвечал.
«Опять», – с неудовольствием подумал Горшков, пытаясь исправить ошибку.
Он вызвал окно со свойствами модема и нажал на кнопку «Параметры установки связи». Код города и прочие сведения были заданы правильно. В поле префикса для выхода на международную линию тоже все было в порядке. Обычно ошибка возникала либо при перебоях на телефонной линии, либо с резким падением напряжения. Причем энергетики делали это столь искусно, что иногда из строя выходили даже источники бесперебойного питания.
Поразмыслив, глядя на главное окно MSN, Горшков нашел причину. Модем имеет трансформатор, выполняющий развязку на телефонной линии. Телефонные сети России работают при напряжении 60 вольт, остальные страны применяют напряжение в 45 вольт. При достаточно высоком напряжении модем оказывается в каторжных условиях, и если параллельно с модемом включен телефон с обычным звонком вместо электронного тонального приемника вызова, напряжение в сети во время звонка может превысить 100 вольт.
Телефонная станция, которая обслуживала район гостиницы «Украина», работала и с импульсным, и с тональным набором номера, за соответствующую плату устанавливая тот или иной вид набора по заказу абонента.
Горшков позвонил по номеру дежурной на телефонной станции. Назвав номер своего телефона, он капризно спросил:
– Почему меня переключили с тонального набора?
Дежурная некоторое время молчала. После полуминутной паузы последовал ответ:
