– Конечно, знаю. Это же подружка той гадины, которая чуть Сашу у меня не увела. А зачем она тебе?
– Я слышала по радио ее стихи – такие душевные. Хотелось бы еще послушать. Или почитать, может, они где-нибудь опубликованы.
– Да, сочиняет она, действительно, здорово. Знаю, что она ходит в какой-то кружок при Дворце культуры строителей. Там местные поэты выступают. Сходи туда, может, узнаешь, когда они собираются. Сама Маринка девчонка неплохая, но вот ее подружка, дочка вашей Туржанской, – я б ее с наслаждением придушила.
Поблагодарив Ирочку, Настя решила не терять времени и сразу направилась во Дворец. Там она обнаружила объявление о концерте, который должен был состояться в ближайшее воскресенье. Позвонив Наталье, пригласила ее с собой, – та охотно согласилась. По повеселевшему голосу подруги Настя поняла, что Наташка пошла на поправку. В медколледже ей нравится, учиться там легко, учителя ее хвалят. Дома, правда, невесело: отец чувствует себя неважно, и от Никиты давно ничего нет, а мобильник его молчит, – нет связи. И от отца Вадима тоже нет известий. Зато она теперь регулярно по субботам и воскресеньям дежурит в больнице, за что ей платят и неплохо. А благодарные родители малышей, за которыми она присматривает, так прямо закармливают юную нянечку сладостями и фруктами. Да и денежки от них тоже перепадают. Правда, из-за концерта придется с кем-нибудь поменяться дежурством, – но ничего, она договорится.
В одно из воскресений сентября Наталья приехала к Насте, и они отправились во Дворец. День выдался по-летнему теплый, небо было ярко-синим, и листва на деревьях еще не начала желтеть. Только подружки вышли из подъезда, как во двор въехала целая кавалькада отчаянно гудевших лимузинов, украшенных шарами. Из открывшейся дверцы машины с пупсом на капоте выпорхнула невеста в белом воздушном наряде, из другой выбрался жених: долговязый парень в черном свадебном костюме. Следом высыпали гости и прямо во дворе принялись плясать, разбрызгивая во все стороны шампанское.
– Это Танька, дочка соседей. Они теперь живут в вашей квартире. – Настя сочувственно посмотрела на погрустневшую Наталью. Та всегда пробегала мимо бывшей родной двери, опустив голову, – все никак не могла смириться, что в квартире, где она выросла, живут чужие люди. Правда, теперь их четырехкомнатная превратилась в трехкомнатную, – первые покупатели снесли стенку между гостиной и Наташкиной комнатой, сделав большой зал. Дочь нынешних хозяев училась в консерватории, из-за чего до Насти и других соседей ежедневно доносились звуки фортепьяно: слышимость в доме была превосходной.
– Терпеть не могу свадеб. – Наташка исподлобья глядела на целовавшихся взасос молодоженов. – Объявляют всему свету, что теперь будут трахаться на законном основании.
И отвернувшись, устремилась к воротам. Настя молча последовала за ней. Она хорошо помнила, как в недалеком прошлом Наташка всегда останавливалась возле витрин со свадебными нарядами, зачарованно разглядывая их. И как она мечтала о собственной свадьбе. Теперь все, связанное с интимной жизнью, вызывало в душе Наташки такую ненависть, что становилось страшно за ее психику.
Когда они вошли в концертный зал, там устанавливали софиты и тянули провода: снимать концерт приехало телевидение. – Может, и нас покажут? – оживилась Наташка, – вот будет классно! Всю жизнь мечтала увидеть себя по телику. Идем вперед, чтобы быть поближе.
Народ все прибывал и прибывал. К началу концерта в зале уже не было свободных мест. – Глянь, Димка Рокотов. Да еще и с гитарой, – заметила бывшего одноклассника Наталья. – Наверно, тоже выступать намылился.
– А что, он неплохо поет. – Настя помнила Димкины выступления на дискотеках в их прежней школе. – Неплохо, – согласилась с ней Наталья. – Я и влюбилась в него тогда за его бархатный голос и глазки. Когда б он не был такой бабник… – И она ностальгически вздохнула. Тут на сцену вышла миниатюрная блондинка в роскошном платье и объявила начало концерта. Все бурно зааплодировали.
– Выступает композитор и исполнительница собственных песен на слова местных поэтов Лариса Локтева, – сказала блондинка. Зал снова захлопал. На сцену вынесли стул, перед ним поставили скамеечку, обитую красным бархатом. Из-за кулис появилась другая блондинка с высокой прической и алой розой в волосах, – в руках она держала гитару. Это была известная в городе Лариса Локтева, на концерте которой они однажды уже побывали всем классом. Певица села, поставила ножку в серебряной туфельке на скамеечку и немного побренчала, настраивая гитару.
– Песня под названием «Боль». Музыка Локтевой, слова Марины Башкатовой. – И наклонив поближе к певице микрофон, ведущая удалилась. Зал притих.
– Все кончено. Закрыты двери.
А я еще чего-то жду.
– серебристым голосом запела Лариса.
И у Насти защемило в душе: так трогательно прозвучали эти слова, полные бессильной боли.
– А я его словам не верю
И повторяю, как в бреду:
Он притворялся злым и грубым,
Не может быть, чтоб он забыл
Мои глаза, улыбку, губы —
Ведь он их так всегда любил.
– И тишина-а,
И дикий холод,
И шевелиться нету сил…
пела певица, надрывая им души. В зале слышались вздохи и даже всхлипы: большинство зрителей были женщины и, видимо, у кое-кого песня вызвала личные ассоциации.
– Меня случившегося молот Пудовой болью раздавил. Сидеть бы вечно так -
Без света,
А надо встать,
Домыть, дошить.
И не дает никто ответа:
Как с этой болью
Дальше жить?
Песня кончилась, но в зале долго было тихо. Потом все оглушительно захлопали. По проходу пробежали две девушки с букетами, – певица с поклоном приняла цветы и положила на крышку рояля. Раздавались крики «Браво!», аплодисменты долго не смолкали. Когда все стихло, Локтева исполнила еще две песни о любви на слова другой местной поэтессы Любови Канышевой – и откланялась. Ее сменила невысокая девушка с каштановыми волосами в красивом изумрудном платье – Настя уже видела ее по телевизору. Ведущая объявила, что сейчас прочтет свои стихи ученица пятьдесят второй школы Марина Башкатова.
– Это подруга дочери Туржанской, – шепнула Настя, – я однажды слышала ее стихи – такие классные!
– Послушаем, – оживилась Наташка. – Меня тоже последнее время что-то на стихи потянуло. Хорошенькая девчонка. Нет, ты глянь на Рокотова: как шею вытянул. Наверно, нацелился на очередную жертву. Вот бабник!
И действительно, их одноклассник так и пожирал глазами девушку на сцене. Похоже, она тоже обратила на него внимание: во время выступления ее взгляд был все время устремлен на Димку. Слегка покачиваясь, Башкатова негромко, но выразительно читала:
– И вновь глубокой осени пора,
И дождик сеет с самого утра,
И нынче холоднее, чем вчера,
