– Ну, извини, – пожал плечами Вадим. Видимо, он что-то прочел в ее глазах. – Я хотел, как лучше. Поправляйся.
– Поправляйтесь, – тоненьким голоском поддержала его Анечка, поднимаясь со стула. – До свидания!
Они удалились. А Настя повалилась на диван, всласть наплакалась и не заметила, как уснула, – видимо, подействовала выпитая таблетка.
Разбудила ее вернувшаяся из лицея Наталья. Пока подруга варила купленные в магазине пельмени, Настя рассказала про неожиданных гостей. – Идиот! Какой идиот! – гневно вскричала Наташка. – Нет, каким же надо быть кретином, чтобы припереться к тебе с этой девкой. Омлет она тебе приготовит! Да он просто извращенец какой-то! Ну, я ему выдам!
– Умоляю, не говори ему ничего! – Настя с удивлением обнаружила, что голос ее уже слушается. – Тогда он точно решит, что я ревную. Умоляю, ничего не говори, обещаешь?
– Да я просто не смогу смолчать! Конечно, ревнуешь, а что ты себе думаешь? Это нормально! Любая бы заревновала на твоем месте. Омлет она тебе приготовит, – да я просто презираю его после этого. Как у тебя температура, не упала?
– Кажется, упала. О, почти нормальная, – обрадовалась Настя, вынимая термометр. – И есть жутко хочется. Пойду завтра в лицей, чего зря валяться.
– Нет, ты все же пару деньков посиди дома, а то еще осложнение какое привяжется.
– Интересно, откуда Вадим узнал, что у меня ангина? – Настя испытующе посмотрела на подругу. – Ты Никите проболталась? Ты что, уже с ним помирилась?
– Куда ж я денусь с подводной лодки? – вздохнула Наташка. – Он на переменке заглянул в класс и сразу заметил, что тебя нет. Ну и прицепился: почему да что. Он же, знаешь, как репей, все равно своего добьется. Я его сначала послала подальше, так он мне пообещал книгу подарить, «Компьютер для чайников». Если скажу что с тобой. Я и купилась. Нам ведь нужна такая книжка, правда? Как мы сами научимся, если его спрашивать не будем.
– Будем ходить в кружок по информатике.
– Да, много ты на том кружке узнаешь. Нет, лучше самим. А когда твой отец обещал купить компьютер?
– Сказал, на этой неделе. Знаешь, ну их всех. Давай есть.
Поев, они принялись за уроки. И хотя Насте хотелось еще поговорить о Вадиме, она себе этого не позволила. Надо о нем перестать думать, перестать, перестать! – твердила она себе. А если сам будет лезть в голову, вспомнить Анечку. – Я запрещаю тебе думать о нем, – приказала она, сурово глядя в зеркало. – Как не стыдно! Гордости у тебя нет. Есть лицей, есть Наташка и новые друзья – этим и живи.
Глава 26. Проблемы, проблемы
Математика, физика, информатика, химия. А еще куча всяких гуманитарных дисциплин. Преподаватели буквально душат заданиями – и каждый считает свой предмет главным. Какие там пятерки, тут на трояки не скатиться бы на математике, думала Настя, а уж история с географией пусть меня простят, ну, не могу я все предметы знать по высшему разряду. И она свирепо вгрызалась в новые параграфы. Тем более что в недалеком будущем назревали зачеты по всем предметам, ведь они уже проучились целый месяц. Но незажившая царапина в ее душе все саднила и саднила, из-за чего она постоянно пребывала в минорном настроении. Наконец Наталье надоело созерцать ее кислую физиономию.
– Ты долго будешь ходить с постной рожей? – сердито спросила она Настю, когда они неспешно брели из лицея. – Опять хандра накатила? Ты, наконец, определись, чего хочешь: вернуть его или забыть. А то у тебя, как в поговорке: и хочется, и колется, и мама не велит. Хочешь вернуть, давай наметим план действий. Хочешь забыть, плюнь и разотри. Но перестань, наконец, кукситься, на тебя уже все внимание обращают.
– Ничего я не хочу, – уныло отозвалась Настя. – Только тоска какая-то темно-зеленая меня гложет. Знаешь, если честно, мне уже ничего не хочется, даже жить.
– Совсем хорошо! С чего это тебе жить надоело? Ума палата, сама красотка, любого парня только пальцем помани. Да стоит тебе пару раз улыбнуться Вадиму, прибежит, как миленький, – только эта девка его и видела.
– Наташа, ну зачем ты? Думаешь, я сама не понимаю? Все я понимаю. Но у меня последнее время такое чувство безнадеги. И всякие нехорошие мысли в голову лезут. Вот скажи: для чего ты живешь?
– Как для чего? Живу, и все. Мне нравится. А тебе что – нет? Мне тоже иногда нравится, но теперь как-то редко. Раньше я об этом не задумывалась. А сейчас, особенно после смерти Дениски, я все думаю: зачем? Зачем мы колотимся, чего-то добиваемся, если нас всех уже приговорили к высшей мере.
– Ты что, рехнулась? Кто приговорил?
– Бог! Если он, конечно, есть.
– Ну, ты даешь! – Наташка даже остановилась. – Настя, нет, тебе надо к врачу. Иначе ты точно сдвинешься.
– Ну и что это даст? Что, твой врач может что-то изменить? Ничего он не может. Сам, небось, думает об этом. А ты? Неужели никогда не задумывалась, что станешь старой, что умрешь? Может, даже мучиться перед этим будешь, – если от рака.
– Нет, мне это в голову не приходило. Если честно – я не верю, что умру. Вот не верю, и все. Мне кажется, я буду жить вечно. Ну, если не вечно, то долго-предолго. Так долго, что и думать об этом не стоит. И тебе советую выбросить эти мысли из головы. Посмотри вокруг: ведь все люди живут, и никто с ума не сходит, что когда-нибудь умрет. А старики? Будь по-твоему, они вообще должны трястись от страха, что им скоро конец. А твоя бабушка, наоборот, мне кажется очень даже жизнерадостной. И дедушка.
– Может, они просто делают вид? Или ведут себя, как страусы: не буду об этом думать, потому что не могу ничего изменить. Мне папа уже так советовал. Только, что делать, если думается? Я всегда считала, что человека надо наказывать только за дурные поступки. Нас ведь так с детства учили. Бог захотел, дал жизнь, захотел, взял. Только это неправильно, несправедливо. Я когда об этом думаю, у меня просто руки опускаются.
– И что ты собираешься делать?
– Не знаю.
– Бросишь учиться? А как же мечты о Петербурге?
– Нет, конечно, не брошу. Родителей жалко. Буду учиться потихоньку, куда деваться? Но все так противно. Только ты никому не говори, ладно? Просто я с тобой поделилась – ведь больше не с кем. А Вадим? – да, мне больно, что он с этой. Но все равно я в нем разочаровалась. Поэтому – ничего не надо. Наташа, обещаешь?
– Ладно, ладно, не переживай. Но все равно, я с тобой не согласна. Не знаю, как ответить, но не согласна. Пойдем к нам обедать – у нас макароны с мясом по-флотски. Вку-усные.
– Нет, не хочу. Пообедаешь, приходи, будем задачи решать, что Гиббон назадавал. Там их тьма.
Наталья ушла к себе, а Настя села за письменный стол и достала физику. Октябрь выдался дождливым, небо постоянно было хмурым и быстро темнело. Она включила настольную лампу, и сейчас же дремавший на диване Федор прыгнул на стол и улегся в освещенном круге. Хорошо животным, подумала Настя, глядя в его янтарные глазищи, они не думают, зачем живут, и не знают, что умрут. Живут в свое удовольствие – и все. И растения. А мы знаем. Эх, лучше бы не знать. Жить и жить, не думая об этом ужасе. Ладно, надо заниматься, все равно больше ничего не остается.
