Хорошо еще, что никого из ребят Лена не выделяла, со всеми держалась ровно и приветливо. Поэтому мальчики из их класса, да и не только из их, давно поняли, что влюбляться в нее все равно, что в Северное сияние: холодно и безответно. К тому же рядом с Леной вечно маячила ее тень – мощная фигура верного Гены, до которого большинству ребят никогда не дотянуться. Своей едкой иронией он мог превратить любого из них перед Леной в законченного кретина. Поэтому одноклассницы совершенно перестали ревновать к ней одноклассников.
Еще год назад почти все повлюблялись друг в друга, за редким исключением. К этому исключению относилась и она, Маринка, из-за чего девушка временами чувствовала себя какой-то ущербной. Действительно, большинство ее одноклассниц уже давно испытали радость первого поцелуя. А кое-кто – и не только поцелуя. Да что там кое-кто! – больше половины класса. О чем они с удовольствием трепались между собой. А ее, Маринку, еще ни разу по-настоящему никто даже на свидание не пригласил. Нет, вообще-то приглашали, но все такие неподходящие личности, что их можно было не считать. А вот чтоб подходящий! Увы, такой ей пока не встретился.
На улице Маринка нашла полное подтверждение своим мыслям о ее сегодняшней внешности – все лица мужского пола старше десяти лет на нее оглядывались. Когда она, не выдержав, оглянулась тоже, то обнаружила, что один из них – очень даже симпатичный! – просто стоит и смотрит ей вслед. Гордо отвернувшись, она последовала дальше, втайне надеясь, что он последует за ней, Но он, к сожалению, не решился.
В Доме творчества ее ожидал первый сюрприз – сегодня к ним на концерт явилось телевидение. Прежде у них в гостях побывало только радио. Записав в течение получаса первых выступавших, радио смылось, так толком и не объяснив, когда можно будет услышать записанное. Много позже некоторым счастливчикам это удалось, но далеко не всем. Маринку они даже и не записали, потому что ее выступление было одним из последних.
Бойкие молодые люди из телевидения быстренько расставили аппаратуру и заторопили ведущую поэтессу – хорошенькую блондинку Наталью Васильевну – начинать концерт. Прослышав о приходе телевидения, в зал набежало много зрителей. Однако, на Маринкино счастье выступавших было меньше, чем обычно, – видимо, еще не все вернулись из отпусков. А счастье состояло в том, что сегодня можно было прочесть больше стихов, чем когда поэтов являлось слишком много.
Пробравшись к Наталье Васильевне, Маринка попросила дать ей возможность выступить на этот раз в числе первых. Ну сколько можно ее выпускать в конце, когда большинство слушателей уже покинули зал? Окинув девушку с ног до головы оценивающим взглядом, Наталья Васильевна согласилась.
Первой ведущая пригласила на сцену местную знаменитость – певицу Ларису Локтеву. Несмотря на свои пятьдесят, тоненькая Лариса Ивановна смотрелась великолепно. На ней было длинное черное платье, украшенное гранатовым ожерельем, свои пышные волосы она уложила в высокую прическу и приколола сбоку алую розу. Ее наряд завершали модные черные туфельки на высоких каблуках.
Но самым главным богатством Ларисы Локтевой был ее талант композитора и серебряный голос, которым привычно заслушались все сидевшие в зале, – в том числе и операторы телевидения. Опомнившись, они попросили Ларису спеть еще раз, что та с удовольствием сделала к вящей радости зала.
В миру Лариса Локтева была скромным преподавателем химии, отягощенным разведенной дочерью с ребенком и больной теткой. Она еле сводила концы с концами и постоянно бегала по ученикам в поисках дополнительного заработка. Но на сцене она преображалась.
Маринке очень нравились песни Ларисы Ивановны. Особенно она полюбила их после того, как совершенно неожиданно услышала из ее уст песню на слова своего стишка про собаку. Оказалось, он попался Ларисе Ивановне на глаза и так понравился, что она сочинила к нему музыку и пропела на ближайшем салоне. Слушая песню на свои слова, Маринка просто, таяла от счастья. Вместе с ней радовались и восторгались Лена и Гена, которых она в тот раз пригласила на концерт.
Тогда, после концерта, Маринка подошла к Ларисе Ивановне и горячо поблагодарила ее. А та неожиданно предложила девушке сотрудничество, чтобы Маринка дала ей побольше своих стихов, а она подобрала бы к лучшим из них музыку. С тех пор Лариса Ивановна сочинила целых пять песен на Маринкины стихи. Особенно нравилась Маринке, да и не только ей, песня о любви. Когда Лариса Ивановна запевала своим серебряным голосом:
Звучит над миром вечный зов:
Не обойди меня, любовь!
– Маринка испытывала холодок восторга. Не однажды Лариса Локтева исполняла эту песню на бис, и всякий раз она приглашала Маринку на сцену, чтобы той тоже поаплодировали.
Сегодня Наталья Васильевна поставила Маринкино выступление третьим. Маринка уже привыкла читать свои стихи со сцены и совсем не волновалась. Она была уверена в них и знала, что большинству публики ее стихи нравятся. Ведь не будет зал прерывать автора аплодисментами на середине стихотворения, если оно плохое. Но стоило Маринке прочесть строчки из стихотворения о несчастной любви:
Разглядев ее личико славное,
В горький миг я сумела понять,
Что для счастья не самое главное
Учиться на четыре и пять…
– как в любой аудитории ей начинали бурно аплодировать, хотя до окончания стишка было еще далеко.
Лишь об одном жалела Маринка: что Лены и Гены сегодня в зале не было. Они обещали прийти, но почему-то не пришли. Может, еще подойдут? Вот будет здорово, если они придут и их тоже покажут по телевизору.
Дождавшись своей очереди, Маринка поднялась на сцену и внимательно оглядела зал. Нет, ее друзей не видно. Что ж, придется читать без них. А жаль, новые стихи такие хорошие.
Каждое новое стихотворение ей нравилось больше предыдущих. Впрочем, это было понятно. Она писала все лучше и лучше, и сама чувствовала это.
Увидев свою любимицу на сцене такой нарядной и красивой, зал дружно зааплодировал. Дождавшись конца аплодисментов, она объявила название первого стихотворения. Зал затих, приготовившись слушать.
С белых веток метель
Невесомо слетает и тает,
И весна уплывает
На лодочке из лепестков
В край, где вечный апрель,
Где ни горя, ни боли не знают…
– нараспев читала девушка, чуть покачиваясь. Ее нимало не смущали слепящие «Юпитеры» телевизионщиков, направленные на сцену. Жаль только, в их свете зал был виден плохо, а Маринка любила во время выступления отыскать в нем какое-нибудь симпатичное лицо и читать как бы только ему. И когда видела в его глазах интерес, еще более воодушевлялась. Но сейчас ей хорошо были видны только два первых ряда. Там сидели авторы, которым было не до нее, – они сами готовились к выступлению. Авторы лихорадочно перебирали исписанные листки или шепотом повторяли свои стихи, глядя в потолок.
Проводя взглядом по третьему ряду, Маринка вдруг заметила незнакомого молодого человека, неотрывно смотревшего на нее. В его глазах читался неподдельный интерес то ли к ее творчеству, то ли к ней самой – сразу не разберешь. Его губы чуть шевелились, как будто он повторял за ней строчки, стараясь их запомнить.
