- Да они чем-то их обрабатывают, - объяснил Олег удивленной Рите этот феномен. - Чтобы дольше стояли.
- А-а-а, - разочарованно протянула Рита, и цветы потеряли для нее всю свою прелесть: чем, собственно, отличаются они тогда от искусственных?
* * *
Рита с мамой жили на другом конце Москвы, у Ботанического сада. После смерти отца, которому свежий воздух продлевал жизнь, мама все мечтала перебраться: к театру поближе, но так и не собралась.
- - Как подумаю обо всех этих бумажках...
Потом появился Аркадий Семенович со своим "Москвичом", и многие проблемы отпали, во всяком случае, перестали быть такими уж острыми. Главная из них - беречь горло, особенно в мороз и слякоть, когда гуляет по Москве этот проклятый грипп, - решалась на диво просто: приезжал Аркадий Семенович и отвозил маму в театр.
- На зарядку, на зарядку, на зарядку, на зарядку становись! - пел он раскатистым басом, и они с мамой хохотали до слез.
"Почему на зарядку? При чем тут зарядка? И что Здесь смешного?" злилась Рита, но добродушный Аркадий Семенович раздражения ее будто не замечал.
- А как там у нас молодежь? - басил он. - Может, подбросить?
- Нет, спасибо, - сухо отвечала Рита.
- Ну, как знаешь...
Но когда в начале лета маленький безотказный "Москвич", нагруженный по самую крышу, да еще с прицепом, дотащил их до старенькой дачи, а потом Аркадий Семенович целый день возился с водопроводом, чинил забор, подключал свет, таскал тюки с матрацами-одеялами, и все весело, с шутками-прибаутками, Рита смирилась с его присутствием в их жизни уже окончательно.
- Без женщин жить нельзя на свете, нет, - бодро напевал Аркадий Семенович, выбивал длинной палкой очередной матрац, и Рита увидела из окна, как мать подошла к нему сзади, встала на цыпочки и благодарно поцеловала его взмокший от яростного труда затылок.
"И без мужчин - тоже, - подумала Рита, чувствуя, что начинает понимать маму. - Ну кто бы ей так помог?" Она достала из буфета бабушкин самовар, расставила на столе чашки. Сейчас они усядутся втроем пить чай, а папы нет и не будет...
* * *
- Деточка, ты? - окликнула Риту мама и вышла в коридор. - Ой, здравствуйте... А я в халате...
Шелковый золотистый халат подчеркивал прелесть волос, синие глаза светились тихой, спокойной радостью.
- Здравствуйте, - откашлялся Олег.
- Ну, что я тебе говорила? - улыбнулась мама.
Ее нежный, грудной голос звучал, как всегда, негромко и мягко, потому что она его берегла, и это стало уже привычкой. - Все и образовалось. А ты боялась, мокла там под дождем... Ax, - всплеснула она руками, - какой прелестный букет!
- Это вам, - протянул Олег, волнуясь, букет.
- Мне? - удивилась Екатерина Ивановна. - Значит, вы знаете?
- Знаю? - растерянно переспросил Олег. - О чем?
- Так сегодня же сотый спектакль! Вы только подумайте - сотый! "Майская ночь". Перенесли с девятнадцатого.
- А-а-а, да, - смешался Олег. - Конечно. Поздравляю!
- Простите, я должна отдохнуть... Детка, там, в морозилке, пельмени... А в холодильнике ветчина. Хозяйничай!
Екатерина Ивановна повернулась к Рите спиной - прямая, юная, легкая и пошла к себе, унося с собой цветы - небрежно, привычно, бездумно.
- Мама! - отчаянно крикнула Рита. - Мы хотели поговорить!
- Со мной?
Екатерина Ивановна остановилась, повернулась к дочери, и что-то особенное в глазах Риты, похожее на последний призыв к пониманию, заставило ее забыть на мгновение о театре. "Этот мальчик... И этот букет... Ой, неужели..."
- Конечно, конечно, - заторопилась Екатерина Ивановна, и лицо ее залилось краской. - Я только переоденусь.
Она скрылась в своей комнате, а Рита с Олегом так и остались стоять в прихожей, пока их не позвали.
Екатерина Ивановна сидела в кресле. Длинное темно-синее платье обтягивало безупречную фигуру, на пальцах блестели кольца, губы были подмазаны, букет, уже распакованный, стоял в вазе. "Когда она все успела?" - удивилась Рита.
- Садитесь.
Плавным движением руки Рите с Олегом указали на стулья. Рита села, сложив на коленях руки как школьница. Олег остался стоять.
- Екатерина Сергеевна, - начал он и снова закашлялся. Рита дернула его за рукав. - Екатерина Ивановна, - торопливо исправился он, - я вашу дочь так люблю, так люблю, что хотел бы на ней жениться.
- Хотел бы? - с милой насмешкой спросила Ритина мама, и Олег понял, что сказал что-то не так, не по правилам.
Стало безумно жарко. Какая-то жилка дрогнула под коленями. Олег тяжело опустился на стул, вынул из кармана мятый носовой платок, вытер лоб, взглянул на платок, смутился, сунул платок обратно. Екатерина Ивановна, покачивая ножкой в лаковой туфельке, с интересом наблюдала за всеми этими манипуляциями. "Глупости, - сердилась она. - Ну какой он жених?" Но тут как раз Олег и собрался. "Танков не испугался, а ее боюсь", - возмутился он, снова встал, сделал шаг к Рите, взял ее за руку и поднял со стула.
- Позвольте просить руки вашей дочери, - солидно сказал он, чувствуя, что теперь говорит так, как надо, как читал он в книгах и слышал в кино.
Екатерина Ивановна склонила голову набок, словно прислушиваясь. Потом взглянула на дочь:
- А ты что скажешь?
- А разве я тоже должна говорить? - удивилась Рита.
Екатерина Ивановна засмеялась.
- Ох, дочка! Ну а как же? Разверзни уста, произнеси что-нибудь.
- У Олега комната в общежитии, - сказала Рита совсем не то, что хотела бы услышать от нее мама. - Мы будем там жить.
Маме хотелось спросить о самом главном: "Ты его любишь?" - но не при Олеге же...
- Значит, так, - решительно встала она с кресла. - Сейчас мне пора в театр, а завтра... - Екатерина Ивановна помолчала, подумала, быстро подсчитав что-то в уме, - нет, послезавтра в три часа я приглашаю вас, Олег, на обед. Там и поговорим.
- Да не о чем говорить, мама! - воскликнула Рита. - Это же простая формальность!
- Ничего себе... - покачала головой Екатерина Ивановна и пробежалась пальцами правой руки по воображаемым клавишам фортепьяно, что всегда служило у нее признаком некоего замешательства. - Решается твоя судьба, а ты говоришь - "формальность"! У меня наверняка будет много вопросов, и многое надо решить, и вас, Олег, я почти не знаю.
- А зачем тебе его знать? - вызывающе спросила Рита, но мама не обиделась.
- Затем, что моя жизнь изменится тоже, - спокойно объяснила она. - И надо подумать о свадьбе и о том, на что вы будете жить.
- На стипендию, - гордо заявил Олег. - У меня повышенная, аспирантская.
