– Сантос – наемный убийца, – последовал совету Осипян. – Два десятка лет выполнял личные распоряжения крестного отца новоорлеанской коски Гальяно. Причины его разрыва с мафией пока неясны.
– У тебя есть его фото?
– Догадался прихватить. – Вице-адмирал передал коллеге фотографию Сантоса. – Фото с паспорта.
– Вижу. Особые приметы есть?
– Татуировка на правом плече: скрещенные якорь и кортик. Во рту справа вверху золотая фикса. А так... высокий, сухопарый, широкоплечий, виски седые.
– Есть, записано.
Асташев продемонстрировал неплохие наручные часы, сказал «ох ты» и первым встал из-за стола.
– Извини, Артур Суренович, сегодня я загружен – выше некуда. Впереди планерка. Там, возможно, услышу о твоем инциденте. Мне сделать вид, что я слышу о нем впервые?
– Как хочешь. Не против, если я прихвачу с собой бутылочку минералки? Отличное пойло эта «Сьерра-Спрингс». И как это «штатовская» вода просочилась в ГРУ?..
* * *
Аден, Йемен
Зейнаб, что в переводе с арабского означало «полная» или «здоровая», была стройной и высокой. Сегодня она была одета как индианка: сари из хлопка, украшенное бусинами; под сари – короткая блуза.
Огромный турникет пропустил Зейнаб в прохладный холл «Поллукса», такой огромный, что, показалось женщине, номерам в этой частной «двухэтажке», которая нашла себе место на сказочно красивом берегу Аденского залива, не хватило места.
К ней тотчас подошел служащий отеля и поинтересовался, не сможет ли он чем-нибудь помочь госпоже.
– Возможно, – ответила Зейнаб, отмечая возраст этого дежурного администратора: двадцать семь или чуть больше. – Вас я не помню. А должна была. Вы работали 8-го числа?
– Этого месяца?
– Разумеется.
– Нет, – уверенно ответил молодой человек.
– Нет?
Тот снова покачал головой.
– Тебя как зовут? Отойдем в сторонку, – предложила Зейнаб.
Они присели за маленький столик, словно маскировавшийся в тени колонны. Девушка наклонилась вперед так, что под сари, перекинутым через плечо, стала видна часть белоснежной блузы.
– Сафи, – ответил парень, невольно вдыхая аромат дорогих духов гостьи. – Меня зовут Сафи.
– Точно. Теперь я вспоминаю, что в тот день видела не тебя.
– 8 ноября была смена Шира.
– Кажется, так его звали. Когда я смогу его увидеть?
– Через два дня.
– О-о, – разочарованию Зейнаб не было предела. – Я не могу так долго ждать. Мне не поздоровится. Слушай, Сафи, – горячо зашептала она, придвигаясь к нему еще ближе. – Я могу тебе доверять?
– Да. Я умею хранить секреты – если вы об этом. Чем я могу помочь?
– 8-го числа я была в этом отеле. Меня пригласил один мужчина. Я провела в его номере два или три часа. Когда я пришла домой, то... ужас просто! – обнаружила пропажу.
Зейнаб раскрыла ладонь и предложила Сафи сделать то же самое. Потом накрыла его ладонь своей, и когда убрала ее, парень увидел у себя в руке золотую сережку с драгоценным камнем.
– Эти сережки – подарок мужа. Он вернется завтра утром. Пусть не утром, но вечером он спросит, почему на мне нет сережек. А второй такой в ювелирных магазинах не найти. Может, она закатилась за кровать?
– Почему бы не спросить у того мужчины, с которым вы провели ночь?
– Два часа, Сафи, я провела в его постели только два часа. Я думала об этом. Но он сказал, что съедет 11-го числа.
– В каком номере вы были?
– В четырнадцатом, кажется. Да, точно в четырнадцатом. Я почему запомнила – он сказал, что у него день рождения 14 февраля, а это какой-то праздник у христиан. Вспомнила – День святого Валентина.
– Он не съехал, – Сафи покачал головой.
– Точно?
– Точно.
– Удача! Позови его.
– Не могу.
– Почему?
– Он куда-то пропал. Именно 11-го вечером его видели в отеле последний раз.
– Может быть, не он...
– Опишите его.
– Ну, у него очень седые виски. Волосы короткие. На плече татуировка – скрещенные якорь и кортик. Золотой зуб то ли справа, то ли слева... Ну, конечно, – его Анджело зовут. С этого и надо было начинать!
– Да, все верно. Это он – Анджело Росси из 14-го номера.
Этот постоялец создал, словами менеджера отеля, большую проблему: уехал, забрав все вещи, не предупредив и не оставив контактного телефона.
– Ну что же, – сказал, вставая, Сафи. – Я пойду поищу вашу сережку.
– А можно мне с тобой?
Пауза, и Сафи сказал «да».
Они поднялись на второй этаж. Лестница была широкой и устлана красным ковром. Такого же цвета, но много у?же, покрывал пол коридора. Сафи мастер-ключом, который подходил ко всем номерам «Поллукса», открыл дверь и вошел первым. Зейнаб последовала за ним.
– Закройте дверь, – попросил парень. И продолжил, оглядываясь: – Вообще этот Росси – странный тип. Убирать в номере разрешал только в его присутствии. Вот уже три дня здесь не убирали.
– А зачем? Ведь комната пустует. Я зайду в туалет, можно?
– Да, конечно.
Зейнаб зашла в туалет, совмещенный с ванной. Здесь ее заинтересовала только одна вещь: мусорное ведро. Как разведчик, она знала, что зачастую важную, а порой и секретную информацию можно почерпнуть буквально из ведра. Чеки из магазинов; счета за воду, телефон, Интернет; черновики и прочее – все это может рассказать о человеке больше, чем он сам может себе это представить.
В ведре оказалось несколько смятых листов бумаги, а также бумажные обрывки, засохшие цветы, гелиевая ручка с пустым стержнем, пара пустых пивных банок, пара газет. Зейнаб забрала бумаги и спрятала их под сари. Поглядев на себя в зеркало, отерла салфеткой пот со лба и щек. Еще раз огляделась в ванной... Нет, пожалуй, здесь уже нет ничего, что могло бы заинтересовать ее босса в Москве. Впрочем... Она открыла кран с горячей водой и подождала немного. Зеркало запотело. Слой пара был ровный и не выявил ни одного следа; никаких знаков.
Зейнаб спустила воду в унитазе и вышла из туалета.
Сафи тем временем искал пропавшую сережку, стоя на коленях около кровати. Зейнаб пришла ему на помощь, откинув покрывало. Затем она перешла к шкафу...
В поисках прошло пять или семь минут. Сафи покачал головой и с сожалением в голосе констатировал:
– Мне очень жаль...
– Да, действительно, мне не повезло. Сафи, раз уж мы с тобой в сговоре... Если вдруг сережка найдется...
