Она распечатала страницу учетной записи и перешла к входящим письмам. Всего их было 16, все прочитаны. Зейнаб сохранила содержание каждого в электронном виде. Потом перешла к отправленным, которых оказалось на два меньше. Она сохранила письма из других папок, в том числе из черновиков и корзины.
Зейнаб проделала большую работу, начало которой лежало в «Поллуксе». Эмоциональное напряжение оказалось велико, и она прилегла на кровать, почувствовав тошноту и головокружение. Отдохнув немного, налила в стакан коньяка, погрела его в руках и выпила. Прикурила сигарету, но, сделав пару затяжек, затушила ее в пепельнице. Затем снова села за компьютер, упаковала все файлы в один архив, написала сообщение на имя своего шефа и прикрепила к нему архив. Она выпила вторую порцию коньяка ровно в тот момент, когда пришло подтверждение о получении письма. Дело сделано.
Глава 6
Просветление
Москва
Сергей Говоров не верил своим глазам: он читал личную переписку Альваро Сантоса. И в данном случае для него было неважно, что Сантос состоял в переписке с главой радикальной исламистской группировки Муслимом...
Даже первая встреча с адмиралом дала ему то, что он напрасно искал на протяжении многих лет: снимки Альваро Сантоса. Причем один из них – посмертный. Как гипсовая копия с лица умершего человека.
– Считаешь меня одержимым? – спросил Сергей, не отрываясь от бумаг.
– Вовсе нет, – ответил адмирал. – Ты попал в плен настроению, когда тебе приходится ставить точку и выбора у тебя нет.
– Действительно, выбора нет.
– Я тоже вынужден ставить точку. Инцидент с «Мейером-11» исчерпан. Полученный из разных источников материал будет проанализирован, ко мне на стол ляжет рапорт, который и украсит моя итоговая резолюция. Министерства иностранных дел согласуют процедуру выдачи тела гражданина Италии Анджело Росси, на основании его итальянского паспорта. Сейчас там рядышком находится эсминец «Луиджи Дуранд». По последним данным, он ведет караван из шести торговых судов. На его борту пара «Мерлинов», – уточнил адмирал, имея в виду вертолеты с внушительной пассажировместимостью. – Только «Мейер» не сможет принять эти «вертушки». Придется капитану дожидаться шлюпки с еще одного военного корабля.
– Ты уже отдал распоряжение вернуть вещи и документы на «Мейер»?
– Утро вечера мудренее. У меня нет сомнений на этот счет. Но я, к сожалению, не знаю, как отреагируют на мою инициативу в МИДе. Они могут передать итальянской стороне тело итальянского же подданного Анджело Росси, а могут огорошить оперативностью заокеанских коллег, сообщив в ФБР об Альваро Сантосе. Я бы не преминул щелкнуть ФБР по носу.
– Я бы поработал с бумагами дома, – в тон адмиралу заявил Говоров.
– Конечно, забирай. Тебя интересует только переписка?
– Весь материал, включая самую первую радиограмму с «Мейера».
...И вот Говоров дома, перечитывает, вникая в каждую фразу, в каждое слово переписки, сверяется со своей обширной базой данных, которая содержала в том числе и сведения об Альваро Сантосе.
«Сантос, здравствуй! Рад заочному знакомству. Маврикиец рассказывал о тебе много хорошего, что по-настоящему сближает нас...»
Маврикиец, настоящее имя – Фарид Рауд, родился в Испании. Это имя попалось Говорову на глаза два года тому назад. Согласно открытым отчетам Интерпола, Маврикиец помогал Сантосу в убийстве испанского же предпринимателя Антонио Доминго. Он был связан с исламскими экстремистами ровно в такой степени, чтобы в любой момент отвязаться от них. По сути, Маврикиец был информатором, по классификации Сергея Говорова – двойной доносчик. Имел ли он вес у того же Муслима? Это навряд ли. Но Маврикиец был единственным человеком, который мог рекомендовать семейного посыльного новоорлеанской мафии главе «Кохаб-эль-Шемали». Он послужил связником между Сантосом и Муслимом. В августе 2008 года Маврикийца нашли в подворотне со стреляной раной головы. Пулю пустили в затылок и с близкого расстояния. Положение тела говорило о том, что прощался он с жизнью, стоя на коленях. Говоров на девяносто процентов был уверен, что убил Маврикийца Сантос.
В одном из писем Муслим выразил «легкое» сожаление о том, что Альваро Сантос стремится к новой жизни через знакомство с ним, Муслимом, то есть использует его или даже «зарождающиеся» между ними дружеские отношения. В другом письме он откровенно признается в том, что сроки его «пребывания на Острове не определены сколько-нибудь точно». Муслим был «тактичен» и не стал делать кивок на Всевышнего: «Мы предполагаем, а Бог располагает». В этом же послании Муслим упомянул о том, что Йемен – одна из лучших стран в арабо-мусульманском мире, где строго следуют исламу (это он процитировал Усаму бен Ладена). И дальше: «Многие его телохранители йеменского происхождения, многие активисты йеменских исламистских группировок имеют иракский боевой опыт. Род бен Ладена происходит из «Подворья смерти», Хадрамаута, – это одна из провинций Йемена. Многие йеменцы отправляются воевать в Ирак с одним лишь желанием – оказать помощь своим братьям по вере в войне с американцами и их союзниками. Чтобы не привлекать внимания спецслужб, они возвращаются на родину через третьи страны. У нас много сторонников в силовых структурах страны и армии. Особенно много их в «Службе политической безопасности Йемена».
Даже по этому отрывку из письма Мусульманина можно было сделать вывод, что рекомендации Фарида Маврикийца сработали.
Содержание писем самого Альваро Сантоса было пропитано непреодолимой тягой к морю. Он и сам жил и «работал» на океанском побережье, но реально видел его границы; ему же требовался необъятный простор.
Он писал: «С каждым днем я все ближе к настоящей свободе. Не могу порвать с прошлой жизнью сейчас, потому что именно сейчас она мне и дорога. Я почувствую тот момент, когда настанет пора прощаться...»
Ни капли лукавства, рисовки в его письмах-откровениях Говоров не нашел (на то они и откровения, подумал он).
Наемный убийца и радикальный исламист не могли находиться на одной лестнице – один ступенькой выше, другой ступенькой ниже. А вот на соседних лестницах и на одном уровне – да. Им было интересно найти общий язык. И это стало залогом их взаимоотношений. Это был эксперимент по сути, никто ничего подобного до них не делал. Оба они завелись. И Муслим, как следовало из переписки, желал бы ускорить процесс, «форсировать» – это его точное определение. А вот следующее письмо – чуть более холодное. «Коммандос (это общее название всех пиратов на Острове) в курсе твоего визита...» Вот так осторожно Муслим «форсировал» события, то нажимая на кнопку взаимоотношений между ними, то отпуская ее. Все это называлось виртуальной игрой, окончание или продолжение которой лежало в реальной плоскости. Ими по-прежнему двигал интерес.
Никто до них этого не делал. Никто не знал, к каким последствиям, пусть даже незначительного масштаба, может привести союз террориста и наемного убийцы.
«Муслим, с каждым витком я все ближе к дну воронки, в которую меня затянуло. Паук дал мне очередное задание, и я чувствую, что это – билет в один конец...»
