Говоров не мог скрыть улыбки. Его переполняли чувства. Он был готов броситься с корабля в воду и несколькими мощными гребками сократить разделяющее его и Марию расстояние. Он получил поддержку, о которой не мог и мечтать. Теперь вот, с этой самой минуты он был не одинок. Но какие бы чувства его ни переполняли, мыслил он «сухим остатком».
«Слепая страсть», – бросил ему Потрошитель в спину.
«Ты ничего не понимаешь».
«Да куда мне до тебя! Дай-ка я подам тебе трап. Хотя зачем тебе трап? Теперь тебе подавай Платонову лестницу любви и красоты. Лезь, карабкайся вверх по телам своих бывших женщин к другому прекрасному телу. Поверь, я был в том царстве нетленных образов. Туда я взлетел, а оттуда падал. На земле все проще. Ты крутишь любовь, живешь от одного брачного периода к другому. Ты понимаешь, что любовь – это занятие. Скажи этой женщине, чье платье ветром прибило к телу, как тонущего к спасительному берегу, что ты подхватил вирус слепой и безоглядной любви. Но вот что интересно, – продолжал философствовать во хмелю Риппер, – в половой любви у низших животных особь имеет значение только как орудие для увековечивания рода. Причем самка первенствует, а затем она устраняет самца за ненадобностью. Будь осторожен, Сантос».
Сергей спрыгнул с баркаса на песок, не дожидаясь трапа. Мария обняла его за шею:
«Не знаю, что творится со мной. У меня голова кругом, я схожу с ума. Но мне кажется, это ты был в моем доме, и это ты сказал: «Первая любовь никогда не забывается».
Сергей покачал головой:
«Я обманул тебя. Не забывается последняя любовь».
И вот по прошествии шести месяцев он снова уходит в рейд, снова прощается, но отчего-то не питает надежду увидеть Марию на берегу, услышать хмельного Риппера: «Лекарства от любви не существует. Ты либо загнешься, либо встанешь на ноги».
– До встречи, Мария!
– Постой, – остановил она его. – Скажи, как твое настоящее имя? Сегодня ты мне можешь сказать. Ты мог назвать его вчера, месяц назад. Если ты провалишься, всю правду из тебя выдернут раскаленными клещами. И в этом случае, какая разница, кто назовет Муслиму твое настоящее имя – ты или я?
Говоров поцеловал ее и, прежде чем выйти из эллинга, сказал:
– Сантос. Это мое настоящее имя.
Как и остальные пираты, он был вооружен пистолет-пулеметом фирмы «Хеклер и Кох» UMP-45, который от «младшей» модели отличался большим (11,43 миллиметра) калибром. Весил такой ПП чуть больше двух килограммов, имел скромную, со сложенным прикладом, длину меньше полуметра, магазин на двадцать пять патронов. Сергей отдавал предпочтение пистолету Mk.23 той же немецкой фирмы – с удлиненным стволом, с направляющими для установки фонаря или лазерного прицела.
Рулевой, убрав ноги со штурвала и выбросив пустую банку из-под пива через дверь, ответил по рации. Он забыл выключить громкую связь, так что голос капитана поднял на ноги экипаж.
– Грей двигатели, Адам, и пришли за мной баркас.
– Сделаю, Сантос.
Когда лодка доставила его на «Феникс», Риппер, пожимая ему руку, с ходу доложил:
– Все на месте, капитан, ждем только тебя.
– Выговариваешь мне?
– Что есть, то есть. Ты малость обленился, Сантос, завел подружку... Знаешь, ленивый вол хочет ходить под седлом, а не пахать.
– Оставим этот разговор на потом.
Говоров прошелся вдоль шеренги бойцов; Риппер следовал за ним, как тень.
«Десять человек, – автоматически подсчитал Сергей. – Рыжик, два Джонни – Большой и Маленький, Дакота, Парша, Немец... Риппер – одиннадцатый. Адам за штурвалом – двенадцатый. Со мной – тринадцать человек. Чертова дюжина».
Сегодня Говоров решил обойтись без короткой речи или напутствия. Он зашел в кабину, сработанную из алюминиевого листа, поздоровался с Адамом и занял свое полумягкое капитанское сиденье.
– Стоящее дело? – спросил Адам, давая ход.
– Торговое судно, – ответил Сергей. – Характер груза неизвестен. Если в длину оно не больше пятидесяти метров, можно привести его в Бухту. А морякам «торгаша» дать запас воды и сухарей в шлюпку, – продолжил он, как будто размышлял вслух.
– Информация пришла от Паскоу?
– Ага. Он направил «Волнолом»...
– Кого?
– Так называется судно, – пояснил Сергей. – Винс направил его точно в Игольное ушко. И уж, конечно же, «Волнолом» не промахнется. Можно перехватить его до северного входа в коридор, между островами...
– Зачем?
– Ну хотя бы затем, чтобы обезопасить Винса Паскоу от подозрений.
* * *
«Волнолом» буквально вторгся в пиратские территориальные воды. Тот единственный винт, ставший предметом насмешек над капитаном Мэри, бороздил самые опасные в мире воды. Позади остался Атлантический океан, Средиземное и Красное моря, Суэцкий канал.
Винни стоял напротив радара, и в его отсвете лицо приобрело зеленоватый оттенок. Время от времени он подносил к глазам бинокль, но разглядеть в кромешной тьме ничего, конечно же, не мог. Только радар защищал сейчас судно от столкновения с другим кораблем. Точно такой же радар, установленный на плавучей базе пиратов, сканировал сейчас морской простор в поисках случайной жертвы, забредшей в его воды, думал Винни. Но случайной ли?
Он слово в слово запомнил переговоры капитана Мэри и диспетчера центра «Африканский рог» по имени Винс Паскоу.
«Я – «Волнолом», номер 41098, следую маршрутом Новый Орлеан – Мумбаи. Есть ли у меня по курсу конвой в том направлении?»
«Я – диспетчер центра «Африканский рог». Конвой позади вас. С кем я разговариваю?»
«Капитан Филд Мэри».
«Очень приятно. Я – Винс Паскоу. Вижу, вы нечасто ходите этим маршрутом».
«Да, можно сказать, я новичок».
«Можете подождать конвой, капитан... примерно восемнадцать-двадцать часов. Это пара военных кораблей и восемь... нет, девять гражданских».
«Многовато... Есть варианты?»
«Измените маршрут...»
И Винс Паскоу назвал самый опасный маршрут – это для новичка Мэри. Винни не мог не подумать о том, что диспетчер «Африканского рога» работает на пиратов. Современный пират без связей в крупных портах и поддержки со стороны коррумпированных государственных чиновников – не пират. Если это так, думал Винни – а так и есть на самом деле, – то этот Винс Паскоу уже поставил своих хозяев в известность о жертве, которую направил к ним прямо в руки.
Минута шла за минутой. «Да, я был прав, – все больше убеждался Винни, больше полагаясь на свои чувства. Через этот коридор между островами архипелага, прозванный моряками Игольным ушком, центр «Африканский рог» проводил корабли тогда, когда обстановка в Заливе выходила за рамки. Но когда пираты с Острова стали использовать Игольное ушко в своих целях, проводку по этому маршруту прекратили. Лишь изредка, слышал Винни, диспетчеры использовали этот путь.
