— Дорогая кузина… — повторил Алексей. — Очень дорогая… Ты даже не представляешь себе, Гриша, сколько она стоила…
Но Малышев очень хорошо это представлял.
28
Вадим давно почти оборвал все родственные отношения с братом. Поэт и раньше не слишком нуждался в братской любви и заботе, а когда узнал, что после его отъезда из Краснодара и женитьбе на Ариадне Анатолий резко осудил брата и встал на сторону Тамары, решил не общаться с остальными Охлыниными.
Писем они друг другу не писали, редкие телефонные звонки погоды не делали… Так длилось годами.
И вот совершенно неожиданно Вадим получил слезное, какое-то полуистерическое, бессвязное письмо от Элеоноры, жены брата, умолявшей узнать о судьбе дочки Инги, которая учится в Москве, но родителям о себе почти ничего не сообщает.
— Что за чушь! — раздраженно сказал Вадим, бросая письмо на стол. — Почему я должен узнавать о судьбе не нужной мне и не интересной девчонки?! Как там ее зовут? — он заглянул в письмо. — Инга… Как?! Инга… Совпадение… Но это очень редкое имя…
Он задумался. Но ненадолго. Мало ли какая чепуха придет в голову… Великий поэт не привык размышлять всерьез. Он всю жизнь порхал по верхам и потому жил легко и безмятежно. Глубины — они придуманы и созданы для других.
Несколько раз Вадим порывался уйти от Ариадны. Симу он вообще в расчет не принимал. Даже пару раз отваживался выйти на откровенный разговор с женой.
Ариадна лениво отмахивалась от него, как от комара:
— Дима, ты просто снова ее не рассмотрел хорошенько! Ты слишком плохо видишь. Разглядишь — сразу поймешь, что к чему. Я подожду.
Но какой-то доброжелатель, которым несть числа на Руси, недавно прислал Охлыниным конверт с фотографией Инги и недвусмысленной подписью. Дескать, путается ваш муженек, уважаемая Ариадна Васильевна, с этой красивой шлюшкой, и давно путается. Присматривайте за своим поэтическим муженьком получше, иначе вещь, что плохо лежит, могут увести, истина известная.
Ариадна искренне полюбовалась на красотку и положила любительскую фотографию под стекло письменного стола в кабинете мужа на самое видное место. Чтобы сразу заметил, как придет.
Но он по рассеянности, высокомерию и близорукости заметил фото далеко не сразу. Только дня через два. Жене спешить было некуда. Она терпеливо дождалась своего часа, когда ошеломленный муж выскочил из кабинета, держа злополучную фотографию в дрожащей руке.
— Откуда… это?.. — спросил он.
Сима облила отца презрением.
— Прислал один хороший человек, — невозмутимо разъяснила Ариадна. — Друг дома и наш большой заботник. Хотел сделать мне приятное. И сделал! Очень красивая женщина! Я рада, что у тебя, наконец, на старости лет, прорезался настоящий вкус и проснулось понимание красивого.
На фотоснимке, явно сделанном в ресторане ЦДЛ, Инга сидела за столиком, по привычке отодвинувшись от него, чтобы все видели ее ноги, и смеялась куда-то в сторону. Очевидно, заметив близкого знакомого. Это для нее большого труда не представляло.
— Она очень похожа на твою племянницу, — продолжала Ариадна.
— На кого?.. — пролепетал окончательно подавленный, уничтоженный Вадим. Черный взгляд передернулся страхом. — Какую племянницу? Я ее видел лет восемнадцать назад. А ты не видела вообще.
— Это почему же? — бесстрастно справилась Ариадна. — Я давно переписываюсь с твоим братом и его женой. Очень милые люди. И я в курсе их жизни. Равно как и Серафима, — она кивнула на дочь. — Мы помогаем твоему Илюшке… А кто ему поможет, если не мы? От тебя не дождешься даже фальшивой десятки… И они когда-то мне присылали фотографии Инги и Ильи. Сейчас найду…
Ариадна порылась в стенке и вытащила пакет. Вадим следил за ней в отчаянии и ужасе. Нет, этого не может быть… А, собственно, почему не может?..
— Вот, — Ариадна положила перед ним два фотоснимка. — Правда, здесь дети невелики, но определенное сходство есть.
Вадим взглянул на фотографии. На них Илье и Инге было лет тринадцать-четырнадцать. Но это, конечно, была она… Ариадна лукавила. Она тоже сразу узнала это прекрасное лицо. Его забыть было невозможно.
— Значит, Дима, будем в очередной раз думать, что ты ее не рассмотрел, — подытожила Ариадна.
Сима злобно ухмыльнулась.
На следующий день она поехала к дому Инги, который давно отлично знала.
Окна ее квартиры были темны. По всей вероятности, квартирантка еще не возвращалась. Хотя… Хотя могла быть дома с мужиком.
Сима караулила почти час. Окна не зажигались. Она уже надумала ехать домой, когда неожиданно увидела отца. Он вышел из машины и барственным жестом, который Сима так ненавидела, отпустил водителя. Ишь, не боится, что шофер знает адрес! Наверняка не раз сюда приезжали. Впрочем, водитель не выдаст хозяина. Молчание покупается очень большими деньгами.
Сима быстро и ловко спряталась за угол. Правда, бояться ей нечего: в темноте да с его близорукостью, отец никогда не заметит Симу. И все-таки…
Отец поднялся наверх и быстро спустился. Красотки действительно не оказалось дома. Девушка гуляет… Тоже за очень большие деньги. Неужели отец будет ее дожидаться?..
Сима высунула любопытный нос из-за дома и убедилась, что права. Папаша медленно, неторопливо прохаживался вдоль дома в ожидании. Долго же ему придется дышать свежим воздухом! И замерзнуть не боится! Все-таки еще зима! А если краля приедет утром?..
Сима усмехнулась. Видимо, отцу чешется выяснить с ней отношения. Ладно, пусть это произойдет без нее… А расцарапать красотке морду и на время подпортить ее несравненную красоту Сима успеет и позже.
Она начала на цыпочках выбираться из своего укрытия, чтобы ускользнуть, как вдруг неподалеку резко затормозило такси, и вышла Инга в роскошной шубке нараспашку, под которой темнело шикарное выходное платье декольте. Она всегда так ходила. Сима это знала, не раз выслеживая эти диву с отцом в ЦДЛ.
Такси отъехало. Отец поспешил Инге навстречу.
— Какие люди! — насмешливо и ласково пропела она. — Никак, соскучился? Ну, давай поднимемся. Поможешь скоротать еще один вечерок.
Она хохотнула. Сима передернулась от омерзения.
— Мне нужно с тобой серьезно поговорить… — пробормотал отец.
— Вот там и поговоришь! — красавица закинула руку за его шею.
На каблуках Инга была выше Охлынина.
Сима видела, что отец сильно колеблется. Ему одновременно и безумно хочется вновь прикоснуться к этой ослепительной женщине, и его страшит зависимость от нее, и ужас открытия… Видимо, Инга не знает… Хотя как она может не знать его фамилию? Что за чушь?.. Отлично все знает и молчит. Ей так удобно.
— Я услышал о наших родственных связях… — неуверенно начал Вадим.
— Давно пора! — со смехом прервала его Инга. — А я все ждала, когда, наконец, тебя поставят в известность! Но ты знаешь часть правды, а я всю целиком. Поэтому не тушуйся и не робей, все в порядке! Поднимемся, здесь холодно стоять, и я тебе все расскажу. Заодно и поцелуемся всласть! — и она потянулась полуоткрытым ярким ртом к губам Вадима.
