И снова сомнения, которые невольно пришли к Олегу: а правильно ли будет ему ввязываться в это дело? Стоит ли? Как знать, не за это ли поплатился Андрей Яцкевич? За язык – звучало грубо, неуважительно к покойному, но иного объяснения на ум не пришло.
Сомнения, сомнения... И поделиться не с кем, никто теперь не внушает доверия, даже себе кажешься подозрительным, будто собственными ушами слышал от покойного Яцека его последние слова.
Сколько это может продолжаться? Для себя Олег решил: еще одна операция – и пошли все к черту: виноватые и невиновные, живые и...
Хотя тут проблема – мертвые не дают уйти спокойно.
– Ну все, – Шустов опустился на стул и шлепнул ладонью по столу. – Кончай, Сергей, нести ахинею, надо готовиться к работе. Рожнов сказал, что в "Олимпии"...
– Вот черт!.. – Белоногов хлопнул себя по лбу. – А не в "Олимпии" ли обитает...
– Хватит! – рявкнул Шустов, прерывая Сергея. Затем неожиданно расслабился. – А вообще, можешь идти и проверять всех проживающих, может, и отыщешь там десяток-другой Вась или Василиев с пятью кольцами.
Он снова подумал о Яцкевиче, к горлу подступил тугой комок, но Олег совладал с собой и отрезал:
– Мы всегда знали и знаем, чем однажды может закончиться наша жизнь. Одного уже размазали по стенке.
Слушая Рожнова, Олег расстегнул джинсовую безрукавку, вынул из кармана сигареты и закурил. Совсем рядом – через несколько станций метро – дом, его дом, в котором живут родные ему люди. А с другой стороны – чужие. И подойди он к дому вплотную, взбеги на этаж, войди в квартиру – так и останутся чужими. Даже дочь. Можно сколько угодно говорить о родной крови, но факт остается фактом: чем больше проходит времени, тем больше отдаляется от него дочка. Растет – слово-то какое хорошее, только вот заставляет грустнеть глаза.
Найти бы нормальную работу, вздохнул про себя Шустов. Не думал он, что все так сложится. В спецгруппу Рожнов его за хобот не тащил, просто сделал предложение. От Олега требовалось только принять его или отказаться. Чем руководствовался, принимая? Возможно, и словами о "чистоте воздуха", негодяях, заслуживающих наказания. Но все же главное, что привлекло, – это деньги, очень хорошие деньги. Даже за приличную зарплату Олег не принял бы предложение Рожнова. А тут – поддался. По привычке можно валить все на обстоятельства, беспокойные и тяжелые времена, но стоит ли?
Чувствуется, Михаил подходит к концу юрьевских "разбираловок", все чаще бросает взгляды на Архипову. Ну что ж, и Олег внутренне готов поделиться с полковником "радостью" о Сергее Белоногове. Интересно, какой будет реакция Рожнова? Сумеет ли оценить Михаил поведение умирающего Яцека?
В одиночку Бельчонку нелегко было спустить труп с этажа, погрузить в машину, естественно, кто-то помогал, скорее всего Костерин. А может, и Оганесян.
Теперь понятно, почему соседи Ширяевой не слышали никакого шума. Судья открыла потому, что хорошо знала человека, позвонившего в ее квартиру среди ночи, и этим человеком был Белоногов: милый, сочувствующий, готовый помочь и в дальнейшем, не только деньгами. Помог.
Наконец Рожнов отослал Архипову, и они остались вдвоем. Бросив взгляд на закрытую дверь, Олег спросил:
– Что, дело Яцкевича продвигается?
Полковник покачал головой.
– Если и продвинется, нам с тобой не сообщат.
– Почему?
– Олег, ты как маленький, честное слово! Мне дали задание, я выполнил. Качественно или нет, вопрос не стоит.
– Не понял, – Шустов прищурился на собеседника.
– Меня ограничили во времени, и ничего другого не оставалось, как поступить соответственно. Если хочешь, вина на тех, кто отдал мне распоряжение. Исправлять что-либо уже поздно, дело по Андрею постараются побыстрее замять, уж поверь мне.
– Ты не думаешь, что Андрея убрали как свидетеля?
– Напрочь исключено, – резко отозвался Рожнов. – Иначе бы добрались и до меня. Однако живой пока.
– Плюнь через плечо, – посоветовал Олег.
– Я не суеверный.
Шустов постарался наслать в голос безразличие:
– Яцкевич напоследок сообщил Сергею о парне. Странная, надо сказать, у него кличка, не находишь?
– Да, мне Белоногов сообщил о последнем разговоре с Андреем. Действительно странное прозвище. Ни в одном силовом ведомстве не проходил ни по какому делу.
Олег мысленно посоветовал обратиться на фабрику по производству пластмассовых изделий. Хотя и там не в курсе, что бывший начальник, сам того не подозревая, носит очень и очень спортивную кличку. И никогда не узнает об этом.
Но потом он вдруг ощутил резкий прилив крови к затылку. Что там сказал Рожнов?.. Вот черт! Ведь минуту назад он заявил, что исправлять что-либо поздно и дело Яцкевича постараются замять. Если все обстоит именно так, то какого черта активно, с проработкой всех силовых ведомств он ведет поиски Васи Олимпийского? Здесь явное противоречие. А может, ФСБ и плевало на олимпийца свысока, а поиски Рожнов начал по собственной инициативе?
Шустов не знал, что днем-другим раньше полковник скептически отнесся к предложению Белоногова пощупать бойцов отряда на предмет связей Яцкевича. Но что-то могло из этого получиться, и Рожнов разрешил Сергею осторожно и естественно поднять вопрос.
Михаил Константинович не мог успокоиться, размышляя о неизвестном Василии со странным прозвищем. Еще куда ни шло – Кемеровский, например, или Астраханский, но вот Олимпийский... В груди посасывало нехорошее предчувствие. Кем бы он ни был, придется начать его поиски. Пока Белоногов прощупывает товарищей, Рожнов решил пробивать кличку Олимпийский по своим каналам. Нужно было торопиться, нетрудно предположить, что объект с пятью кольцами тесно связан с правоохранительными органами. Именно от этого Рожнов и отталкивался.
А что касается действий Белоногова в ту ночь, то Сергей сработал четко, решительно, у него был единственный шанс обезопасить себя и Рожнова, им он и воспользовался.
– Я позвоню? – спросил Олег, кивая на телефон.
Рожнов разрешил. У него была отличная память. По привычке, но отнюдь не подозревая в чем-то Олега, полковник машинально отметил, что номер, набранный Шустовым, принадлежал его бывшей жене. Дочери звонит, правильно рассудил он.
Дочь Олега родилась в мае. "Маяться будет", – часто говорили им. А они с женой пошли еще дальше и назвали девочку Майей. Она сама сняла трубку, отвечая на звонок. Олег отметил, что голос девочки прозвучал в трубке радостно.
Рожнов поступил тактично настолько, насколько позволяла ситуация: отошел к окну. Слегка прикрутив жалюзи, осмотрел улицу. Несмотря ни на что, подумывал о сегодняшнем вечере с Архиповой: как только проводит Олега...
Бросив взгляд через плечо, увидел улыбающегося товарища, записывающего что-то в записную книжку и коротко отвечая дочери: "Да... Конечно, Майечка... Обязательно..."
