Олег закончил разговор с дочерью и с минуту сидел молча. Наконец, со вздохом хлопнул себя по коленям, встал и, прощаясь, протянул Рожнову руку:
– Поеду... Лягу сегодня пораньше, вчера не выспался.
Полковник ответил на рукопожатие и проводил его взглядом.
А Шустов сразу за дверью, не теряя времени, достал из кармана записную книжку и вырвал страницу, на которой во время разговора с дочерью написал несколько слов.
Он рисковал, но другого выхода у него не было. В крайнем случае, потом объяснит Рожнову причину своих подозрений. Конечно, полковнику это могло не понравиться, но только с известной уже позиции: подчиненным нельзя думать больше положенного.
Казалось, Архипова была сделана из камня. Она взяла записку и положила ее в ящик стола – даже читать сразу не стала.
"Молодец, баба!" – одобрил ее действия Шустов.
– До свидания, Ира, – попрощался он, улыбнувшись майору службы безопасности.
– Всего хорошего, Олег, – так же улыбкой ответила женщина.
75
О своем визите Ирина предупредила Шустова телефонным звонком, но он не ожидал увидеть ее так рано: со времени короткого разговора прошло не больше десяти минут, скорее всего звонила по сотовому, из машины. А ведь могла не застать хозяина. Хотя... черт ее знает... Сумела, судя по всему, определить заранее, что Олег в это время окажется дома. Опасная барышня, игры с ней так же рискованны, как с Рожновым.
– Привет, – поздоровалась Архипова, поправляя короткую челку. Ее облачение больше подошло бы шестнадцатилетней девушке: майка с глубоким вырезом, джинсы, немыслимые туфли на огромной платформе.
Олег посторонился, пропуская гостью.
Несмотря на серьезность предстоящего разговора, Олег неприлично долго осматривал гостью, особенно сконцентрировавшись на ее пышной груди. Сразу возникла ассоциация. Когда он был подростком, у своего подъезда увидел красивую незнакомку лет двадцати – та удивительно походила на сегодняшнюю Ирину – и буквально прирос глазами к ее бюсту. Девушка едва ли обратила внимание на разинувшего рот подростка. Она величественно прошла мимо, зато сосед, наблюдающий эту сцену, бросил тринадцатилетнему Олегу: "Хорошо бы, да нечем". И рассмеялся, сволочь.
Архипова прошла в комнату и уселась на диване. Олег предложил ей сигарету и устроился рядом.
– Я проверила то, о чем ты просил, – начала Ирина.
Шустов, до конца еще не настроившись на серьезный лад, полушутливо мысленно продолжил: "Центр не давал Рожнову распоряжения на устранение такого-то числа..."
Его мысли почти совпали со словами Архиповой. Дальше она сказала:
– Теперь поговорим о тебе, Олег. – И вопросительно замолчала.
Черт... Ее вольная поза, словно со сна припухшие губы не располагали к серьезному разговору. Как только Рожнов сдерживается, посочувствовал начальнику Олег. Хотя почему, собственно, он должен сдерживаться? Хозяин квартиры подстегнул воображение: ставший с недавнего времени неприятным образ Михаила и рядом не стоял с этой красивой женщиной. Ему же хуже, Олег еще раз выразил соболезнование начальнику.
– Вообще-то разговор не обо мне.
– Ну, хорошо, – отозвалась гостья, – назови конкретного человека.
– Андрей Яцкевич, – ответил Олег. – В тот день, о котором я упомянул в записке, по приказу Рожнова он убрал одного человека. Ни имени его, ни фамилии я не знаю.
– Это точно?
– Ты о фамилии?
– Нет, об имени.
Олег отметил, что она даже язвит красиво.
Он предложил гостье пиво. Ирина отказалась. Олег прошел на кухню, налил себе разрекламированного тульского и вернулся на место.
– Яцек работал "вальтером", на подстраховке был Оганесян. Примерно на восемьсот шестидесятом километре Андрей разобрался с клиентом. Спустя сутки на том же месте обнаружили труп Яцкевича. Со стопроцентной уверенностью могу сказать, что Андрея убрал Сергей Белоногов.
Лицо Архиповой ничего не выражало.
– Причины?
– Ты легко разберешься, когда вспомнишь судью Ширяеву. Опять же с уверенностью могу утверждать, что и ее, и Свету Михайлову убил Сергей Белоногов. Не один, конечно, с большой вероятностью могу предположить, что вместе с Костериным.
– Оганесян может подтвердить, что работал с Яцкевичем на подстраховке?
– Может. Если не одно "но".
– Вызывай его, – потребовала Архипова.
Шустов усмехнулся и промолчал.
– Если все так, как ты говоришь, – пояснила гостья, – Оганесян не мог действовать заодно с Рожновым. Или с Костериным.
Соображала она на лету. Очень смело, в какой-то степени рискованно. Шансы с Оганесяном равнялись сорока девяти к пятидесяти одному, но Архипова умело распознала, в чью сторону колеблются весы. Складывалось впечатление, что она загодя просчитала все варианты и пришла к Олегу с готовым уже раскладом.
– А дальше? – спросил Олег, подходя к телефону.
– Дальше? – Архипова пожала плечами. – Там будет видно.
Поджидая Оганесяна, Архипова продолжила расспросы. Ситуация заставляла быть начеку. Олег не сбрасывал со счетов тот факт, что Ирина могла действовать заодно с Рожновым. Тогда тот, разумеется, знает о короткой записке Шустова. Что в таком случае мог предпринять полковник? Конечно же, он примет игру и с помощью Ирины выяснит, насколько осведомлен его подчиненный. Что дальше – понятно без слов. Конечно, бывшего преподавателя центра специальной подготовки ФСБ не так-то просто ликвидировать, однако это лишь вопрос времени.
Например, убийца и сейчас мог явиться на квартиру Шустова по вызову той же Архиповой. Олег был готов ко всему. Рубашка навыпуск скрывала заткнутый за пояс брюк полуавтоматический пистолет "40F", "сигма" американской фирмы "Смит-и-Вессон". Магазин этого симпатичного пистолета вмещал пятнадцать патронов. С таким оружием Шустов был спокоен за себя. Кто-то из отряда тратил деньги на новые машины, модные шмотки, а Олег в первую очередь купил себе надежное оружие, стоящее неимоверно дорого: за "сигму" он выложил три тысячи долларов. Но она стоила этих денег. Проблема была только с патронами сорокового калибра, но у Шустова имелась пара запасных магазинов, этого было вполне достаточно для личной безопасности.
Когда в прихожей раздался звонок и Олег встал, чтобы открыть дверь, Архипова насмешливо бросила ему в спину:
– Осторожнее, Олег, эта штука у тебя в штанах может выстрелить.
Шустов про себя обругал проницательную гостью стервой и впустил Норика.
Оганесяна пришлось долго вводить в курс событий, он постоянно переспрашивал, не в меру горячился. Он помрачнел, когда до него дошло, что Андрей не все рассказал ему, – значит, доверял не до конца. Он вспомнил и свои вопросы и ответы Андрея: "А ты ничего ему не припел?" – "Мы молчали как рыбы..." Яцек разговорил-таки клиента на свою голову.
