Как стыдно!
— Вот как, — сказала я по возможности небрежнее, — прошу прощения.
— Запишите это на мою, — сказала Алана, протягивая карточку через барьер.
— Но я думала…
— Я завела новую кредитку, — гордо объявила она. — На свое имя.
— Поздравляю! Здорово!
Алана явно двигалась в правильном направлении, обретая финансовую независимость. В конце концов, у нее теперь есть работа, и она намечает новую, привлекательную для нее карьеру. Фотомодель рук. Кто бы мог подумать?
— Поверить не могу, что теперь у тебя есть собственная карточка, — сказала я. — Круто!
— Это не просто карточка, — сказала Алана, бережно засовывая ее обратно в кошелек. — Это билет на летний праздник.
Часть четвертая
Экономьте деньги на распродаже по случаю Четвертого июля в нашем магазине!
30
Алана
Следуя за Хейли на съемочную площадку сериала «Наше завтра», я на ходу придумывала всякие приятные слова, чтобы выразить восхищение и не слишком при этом солгать. А на самом деле? На самом деле было это старое, мрачное здание с обшарпанными стенами.
— Правда, впечатляет? — Хейли подняла брови. — Я до сих пор помню свой первый день на съемках. Я чувствовала себя как новичок в школе, но никто не обратил на меня внимания. Я переоделась в туалете, потому что не знала, предоставят ли мне гримерную. Я вела себя как дурочка. Деанна приказала мне принести ей диетическую коку, и я принесла. — Она обхватила себя руками. — Это место так памятно для меня.
— Я понимаю, — сказала я. Это прозвучало неубедительно, но я вообще не очень умею лгать.
Я изо всех сил улыбалась, когда меня чуть не сбили с ног двое рабочих, несших выпотрошенный холодильник. Я не жалуюсь, но там негде было даже присесть, если не считать мебели на съемочной площадке, которая была запретной территорией, даже если там не шла съемка. Кроме того, декорации комнат выглядели малопривлекательно, туда даже заходить не хотелось. Например, жилая комната смотрелась банально и непритязательно. Кабинет врача был уж слишком готическим. Могу поклясться, что в шкафу для документов хранились мозги Франкенштейна. А холл в гостинице в стиле паба… Кто только придумал выдержать оформление в зеленых тонах? Так и приходит в голову лепрекон с трилистником. Разве эти декораторы не понимают, насколько убийственно действует основной зеленый цвет?
— Алана! — меня окликнул Рори, который стоял с двумя парнями и просматривал сценарий. — Как поживаешь, радость моя? — Он подбежал и расцеловал меня в обе щеки.
— Ты сам радость моя, — шутливо ответила я. — Ты выглядишь совершенно по-голливудски в Нью-Йорке, и это мне ужасно нравится.
Он приосанился:
— Это оттого, что губы накачаны ботоксом. Как ты здесь очутилась? — Он оживился. — Фотомодель безупречных рук? Твои руки будут снимать у нас в сегодняшней серии?
— Пока нет. Но у меня сегодня просмотр.
— Это ее пятый просмотр, — пояснила Хейли. — Она с головой ушла в свой «ручной» бизнес. Ты бы видел ее дома. Никто так не бережет свои руки, как Алана.
— Что тут скажешь? Мои руки — это мое будущее. Мой агент, Мюриель, считает, что скоро это сработает.
— Давай посмотрим! Прими позу! — настаивал Рори.
Я скрестила руки на груди (по правде сказать, я оставила на виду часть ложбинки), и Рори разразился аплодисментами.
— Здорово, да? — Рори обратился к двум парням, с которыми он до того разговаривал. — Эти руки — само совершенство? Их можно подставить для нашего серийного убийцы!
— Очень мило, — сказал один из них. — За исключением того, что наш убийца — белый мужчина.
— Ерунда! — отмахнулся Рори. — Ты должна порадовать меня, куколка. Давненько я тебя не видел, и даже Хейли о тебе ни единым словечком не обмолвилась, потому что занята кем-то другим.
Мы с Рори ухмыльнулись, глядя на Хейли, а она вспыхнула как маков цвет.
— Нечего на меня так смотреть! Да, занята. И счастлива. Антонио просто чудо.
— Почему бы тебе не поделиться своим приобретением? — допытывался Рори. — Не привести его к друзьям? На обед? На ленч? На коктейли? На пляж? Вы двое — самый тщательно охраняемый секрет на телевидении.
— Как ты думаешь, почему я здесь? — Я уселась в высокое режиссерское кресло, один из немногих предметов мебели, на которых можно было сидеть, не считая съемочных декораций. — Это единственная возможность посмотреть на него.
— Здесь нельзя сидеть! — хором воскликнули Рори и Хейли.
Я тут же встала и оглянулась:
— Вши?
— Двойного размера. — Рори взял меня за руку и повел прочь. — Это кресло Деанны. Если она застукает тебя в нем, тебя тут же выгонят с площадки.
Мы пробрались позади декораций к столу с пирожными, булочками, йогуртами, фруктами, соками и большим кофейником. Рори предложил мне кофе, но я отказалась, потому что прочитала, что кофе сушит кожу, а мне надо было заботиться о руках. Я соблазнилась на миску клубники и уселась на пластиковый стул.
— Что планируете на Четвертое июля? — спросил Рори. — Барбекю на крыше? Вечеринка на берегу с видом на фейерверк? Или вы снова собираетесь в Гемптон?
— Гемптон в ближайшее время отпадает, — сказала я. — По-моему, папа еще не пришел в себя после нашего последнего нашествия.
— Да что ты? — оживился Рори. — Неужели вы замусорили весь дом? Ужасные девицы! Ужасные!
— Да нет, с домом все в порядке, — сказала я.
— Алана даже улучшила обстановку. — Хейли отломила кусочек бублика. — Она где-то откопала классный набор плетеной мебели для террасы у бассейна. Очень удобный, в карибском стиле. Не мебель, а чудо! Мы там обедали, рядом с бассейном.
— Стоп! Вы меня убиваете! — Рори поднял руку. — Как бы мне хотелось поваляться на солнышке, но, увы, дерматолог не позволяет и думать об ультрафиолете. Ирландское проклятие.
Я слышала, что это выражение означает маленький пенис, но не стала говорить об этом Рори.
— Тогда в чем проблема с папой? — спросил Рори.
— Да все в том же, в деньгах, — ответила я. — Ему не нравится, что я их трачу.
— Ужасно. — Он повернулся к Хейли. — И ты была там во время спектакля? Судья действительно разбушевался? Вызвал полицию?
— Я уже вернулась на Манхэттен, — сказала она. — Алана отвезла нас на автобусную станцию за день до этого. Марчелле нужно было на работу, а у нас с Антонио были планы в городе.
— Скажу я вам, после их отъезда была сплошная тоска. Я снова пошла по магазинам и накупила массу вещей, но это не помогло. Я прошлась по очаровательным магазинчикам на главной улице в южной части Гемптона и обнаружила там потрясающие купальники. Да, именно там я купила великолепные висячие серьги ручной работы, их делают индейцы на Лонг-Айленде. И еще туфли… «Дольче и Габбана» — на распродаже! Разве можно было устоять?
