Протекло несколько необыкновенно длинных секунд.
А потом Ольшес медленно, осторожно протянул руку и взял со стола оставшийся кусок камня. И так же медленно, осторожно отступил с ним к двери гостиной.
И вот тут-то все и началось.
Сначала что-то низко загудело - как будто неподалеку летал кругами гигантский шмель. Потом под окнами коттеджа послышался тихий свист, звон... Харвич пытался сориентироваться в энергетической буре, внезапно захлестнувшей все вокруг - но бешеные вихри беспорядочно мечущейся магической силы ослепили и оглушили его, и Винцент вынужден был закрыться, оставив в активном состоянии лишь канал связи с Ольшесом. И все дальнейшее мог видеть только глазами, как разведчики.
Потом в гостиной погас свет.
И стали отчетливо видны все три осколка Камня Мудрости. Они слабо светились.
Но постепенно их свет все разгорался и разгорался. Кроха, бросив свой осколок, перелетел к Винклеру. Чита тоже выпустила из рук камень и прыгнула к командиру. Харвич мельком подумал, что звери отлично знают, кто защитит их лучше всего... не считая инспекторов, конечно, но ведь инспектора были сейчас заняты, и животные это понимали... Брошенные части Камня Мудрости висели в воздухе там, где их оставили.
Винцент поймал мысленный приказ Ольшеса и снова начал начитывать четвертую формулу воссоединения, но теперь он читал ее вслух, негромко, но быстро и отчетливо. И видел, как с каждым повторением длинной формулы свет камня становится все ярче.
Осколки камня уже пылали, как маленькие звезды, разбрасывая вокруг себя золотые и алые лучи. Шум вокруг коттеджа нарастал и нарастал, от свиста и воя закладывало уши, но разведчики по-прежнему сидели неподвижно, не решаясь не только встать, но даже просто шевельнуть пальцем. Да уж, устроил Данила представление на славу, ничего не скажешь... вот только чем оно кончится? Будет ли финал именно тем, какой следовал по сценарию особиста? Или возможны варианты?.. Этот вопрос не на шутку волновал командира экспедиции.
Но, поскольку он все равно не мог ничего изменить, ему оставалось только ждать.
Камень разыгрался вовсю. Его части, висевшие в воздухе, тихо зазвенели, забренчали, выбросив во все стороны снопы искр, потом почему-то послышался непонятно откуда звук льющейся воды... и воды становилось все больше и больше, и скоро уже где-то рядом загрохотала самая настоящая Ниагара, и рев потока заглушил все другие звуки...
А потом осколки наконец тронулись с мест и медленно-медленно поплыли навстречу друг другу.
Винклер зажмурился, ожидая чего-нибудь вроде небольшого ядерного взрыва.
А когда он открыл глаза - оказалось, что Камень Мудрости спокойно лежит на столе, а люстра под потолком слабо подмигивает, не решаясь, похоже, загореться.
С люстрой в одну секунду управился Харвич, пригрозив ей пальцем.
Гостиную залил привычный мягкий свет.
Винклер облегченно вздохнул. Обошлось...
Итог действиям инспекторов подвел Кроха.
- Хулиганы! - внезапно заорал попугай, перепугав всех до полусмерти. - Р-разбойники! Шутки дурр-рацкие! - И, немножко подумав, добавил: - Кроха жрать хочет...
- Переволновался, - объяснил доктор Френсис.
- А ты нет? - спросил Левинский.
- Ну, в общем, я тоже... жрать хочу, - ответил врач.
14.
- Так, ребята, - сказал Даниил Петрович. - Теперь нам нужен Лепски. Но брать его в городе нельзя. Он слишком сильный маг, может натворить невесть чего, а нам это ни к чему. Так что готовьтесь. Заманим его сюда, а уж тут...
Винклер вздрогнул.
Вот оно, началось...
Впрочем, ничего другого он и не ожидал. Но хорошо, что схватка с магом произойдет в стороне от густонаселенных мест. Разведчикам не привыкать, а мирное население не пострадает. Правда, нет гарантии, что не разобьется парочка-другая произведений искусства... но Винклер подумал, что лично он вряд ли будет так уж сожалеть, если разлетится вдребезги "Женщина, объятая ящиком". Не по душе она была простому разведчику. Не понимал он такого искусства.
- Уж подготовимся, не сомневайся, - пообещал командир. - Только как ты собираешься его заманивать? Он же не круглый идиот, сообразит, что к чему.
- Привлечем Дживу, - сказал Ольшес. - Пусть найдет предлог задержать Лепски и доставит его сюда. А здесь мы его повяжем.
- Ох, Данила, - горестно проговорил Саймон Корнилович. - Ну неужели нельзя обойтись без Дживы? А вдруг Лепски что-то почует? Маг все-таки... а Кир - простой полицейский.
- Ничего, справится, - бросил Ольшес. - Я его проинструктирую.
Тут инженеру и врачу одновременно пришла в головы та самая мысль, которую уже как несущественную отбросил командир.
- Данила, а как насчет скульптур? - поинтересовался Кейт Левинский.
- А при чем тут скульптуры? - обернулся к нему Даниил Петрович.
- Да ведь побиться могут, - вставил свое слово доктор Френсис.
- Все застраховано, - отмахнулся Ольшес.
- Но это же не что-нибудь, а произведения искусства! - возмутился Левинский. - При чем тут страховка? Дело ведь не в материальной ценности! Это проявления творческого духа!
Даниил Петрович подошел к инженеру, обнял его за плечи и задушевным тоном спросил:
- Кейт, ну вот скажи... только честно, не ври - тебе что, действительно нравятся эти штуковины?
Левинский смутился.
- Ну...
- Не ври! - строго напомнил инспектор Ольшес.
- Ну...
Инженер не выдержал и расхохотался.
- Ох, Данила, - сквозь смех выговорил он. - Ну ты и жук!
- Ага, значит, не очень нравятся, - резюмировал Даниил Петрович. - А каково мнение ученого эскулапа?
Доктор Френсис молча махнул рукой.
Ольшес хихикнул и направился к двери, но вдруг остановился, что-то вспомнив, и посмотрел на врача.
- Дик, ты мне нужен. Идем-ка, погуляем.
Они вышли из дома. Доктор Френсис ждал, не представляя, что могло понадобиться от него инспектору-особисту. А Даниил Петрович не спешил начинать разговор. Похоже, что-то его смущало, беспокоило... в чем-то он сильно сомневался. Дик Френсис внимательно наблюдал за Ольшесом. Конечно, инспектора отлично умели скрывать свои мысли и чувства, но не зря же доктор был квалифицированным специалистом, и не зря много лет проработал в Управлении Федеральной безопасности... и в конце концов он, выбрав подходящий момент, задал вопрос:
- Кому-то нужна моя помощь?
Ольшес посмотрел на него, и Дик Френсис увидел неподдельное удивление в глубине серых глаз инспектора.
