– Ну, это пустяки! Это он заливает!
– Ничего подобного! Услышал то ли по радио, то ли по телевизору, что какого-то американца готовят для туристического полета в Звездном городке, а пока он накопит нужную сумму, полеты на Марс станут в порядке вещей – все равно что до Адлера долететь.
– Ты что, думаешь, он это серьезно?
– Серьезнее некуда. Он еще участок на Луне собрался покупать! Говорила же, не нужно было его снова в содружество принимать! Пригрели змею на груди!
– А Икки что?
– Икки ничего, но Овечкин сказал, что теперь у него великие цели, а она ему только мешает в их достижении. Она нашла у него тайник с деньгами, вытащила оттуда свою кровную месячную зарплату, а на следующий день они подали на развод. Она хотела было переехать обратно в отцовскую квартиру, но Роблен Иванович ее уже занял. Так что Икки снова с мамашей живет.
Я сидела, словно меня несколько раз ударили пыльным мешком по голове. Нечего сказать, жизнь порой нам преподносит такие сюрпризы, о которых не прочтешь ни в одной книге и не увидишь ни в одном фильме.
– А давай позовем их? Может, они уже пришли домой? – предложила я, и Пулька посмотрела на часы.
– Анжелка точно дома – гравировочная мастерская закрывается в шесть часов, а сейчас половина седьмого, а вот Икки – не знаю.
– Так у нее рабочий день до трех!
– Эбатов хочет покорить меня великодушным жестом – решил переписать аптеку на Икки. Она теперь ездит бумажки переоформляет.
Анжелка и Икки оказались дома, на наше приглашение: «Приходите, у нас есть водка и селедка», не раздумывая, согласились, и появились у меня дома спустя пятнадцать минут.
Встреча получилась очень трогательной – такое впечатление, что меня не было в Москве года два, и стихийная неукротимая вулканическая лава снова изверглась из меня в полной мере, после чего Икки с Анжелкой обрушились с ругательствами на Власа, а Пулька заключила:
– Все эти особи нас недостойны!
– Вы еще не знаете самого главного! – Икки опрокинула стопку водки и принялась рассказывать. – Я не говорила вам, но сейчас скажу! – Она выпила еще стопку. – Овечкин сделал подлость!
– Икки, я уже все знаю, – я хотела было избавить ее от рассказа о заветной Женькиной мечте – слетать на Марс и приобрести участок на Луне.
– Ты не знаешь! Вы вообще об этом ничего не знаете! – крикнула она и хлопнула еще сто грамм. – Овечкин написал книжку!
– Чего?! – изумились мы хором.
– Да! И она вышла месяц назад! Я сама это до развода узнала, когда выследила его.
– Что-что? – переспросила я.
– Не перебивайте, а то я собьюсь. Книжка называется «Нетленные записки Евгения Овечкина».
– Плагиатор! Это он у меня слизал! – Я была вне себя.
– Вот именно! – продолжала Икки. – И я прочитала, хоть он и прятал свои «нетленки»! Маш! Все то же самое, что и у тебя! Про наше содружество, только имена изменил и написано от лица мужика!
– Мерзавец! – больше всех возмущалась Пулька.
– Зачем он это сделал? – глядя в одну точку, спросила я.
– Ради денег, – уверенно ответила Икки.
– Да какие там деньги?! Много на такой книжке не заработаешь!
– Я сейчас вам все объясню. Главное не то, что он написал книгу! Главное, что он сейчас с ней вытворяет! Какой-то очередной благодарный пациент Серапионовича – издатель, объяснил ему, что главное – это тираж. Если твоя книжка быстро раскупается со склада, печатают новый тираж, а ты получаешь деньги.
– И что? – спросила я.
– А то, что нужно, чтобы твоя единственная книжка раскупалась с невероятной скоростью. Овечкин это послушал, послушал, но ничего тогда этому издателю не ответил, а как вышли его «нетленки», стал куда-то уходить по утрам, в самый час пик. Я на работу, а он неизвестно куда. И я решила его выследить... – Она загадочно посмотрела на нас и продолжала: – Знаете, что делает этот аферист? Он спускается в метро, залезает в переполненный вагон, потом умудряется сесть на освободившееся место, достает из сумки свою книжку (причем держит ее на расстоянии вытянутых рук, чтобы окружающим название было видно) и начинает ржать как ненормальный – да так заливается, что пассажиры из разных концов вагона к нему пробираются и спрашивают, что он читает. А по вечерам он совершает подобные поездки в «спальные» районы и катается там, в битком набитых автобусах!
– Маш, подай на него в суд! – посоветовала Пулька, чем напомнила мне Адочку.
– Прежде чем подавать в суд, надо ознакомиться с «нетленкой», – рассудительно сказала я.
– А меня к детям эти изверги не пускают! – всхлипнула Анжелка и залпом выпила стакан разведенного спирта.
– Анжел, ты ведь заблокирована! Тебе нельзя пить! – воскликнула Пулька.
– Твоя блокировка уж давным-давно истекла! – Огурцова все еще злилась на Пульку за то, что та обманным путем привезла ее в клинику, где ее заблокировали на три месяца от пьянства. – А я так по Кузеньке скучаю! Все-таки не дали мне развить в нем ни одного таланта, а Борис Борисыч, руководитель художественной студии, говорил, что у него уже сейчас проявляются способности к авангардизму!
– А я как встретила Новый год погано – так его, наверное, и провожу! – всхлипнула и я за компанию. – Никогда не забуду, как перед самым боем курантов раскрылись двери лифта, и я увидела Кронского с жирной, вульгарной крашеной блондинкой с черными отросшими волосами у корней. И как потом я пешком плелась под хлопки петард до своего дома...
– Почему это ты должна так же погано встретить этот Новый год? – враждебно спросила Пулька.
– Потому что в канун Нового года я буду разведена уже в четвертый раз!
– Надо же, горе-то какое! – воскликнула Пулька. – Ты будешь свободной, полноценной женщиной, и никакая особь противоположного пола не посмеет испортить тебе праздник! Девочки, а давайте справлять этот Новый год вчетвером!
– А давайте устроим вечеринку и отметим нашу свободу в следующие выходные!
– Точно! – отозвалась Пулька. – У меня и подходящий зальчик есть на примете!
– И всех, всех зопозем! – Мой язык уже не слушался меня.
Огурцова опрокидывала стопку за стопкой – видно, переживала из-за того, что не нашла у Кузи ни одного таланта, или просто потому, что давно не чувствовала состояния эйфории, в котором наплевать на все и вся.
– Да! И всех наших мамаш позовем! – поддержала меня Икки – она находилась на стадии «съезжающего со стола локтя».
– Нет, а вы заметили, заметили?! – вне себя от счастья кричала я. – Мы все разведены! У нас даже спирт – и тот разведенный!
– Нет места в наших рядах замужним! – Икки тоже выглядела счастливой. – А вы знаете, Света, моя помощница, тоже разругалась в прах и пух с клеильщиком-торпедоносцем! – Она пьяно засмеялась. – Да! Он опять пропал на выходные, и Света не могла его найти. Она обзвонила все морги и больницы. И не нашла его.
