Курочкин смотал шнур и вернулся за сумкой. Еще раз окинув взглядом мрачный ледопад, он пустился в путь.
«Давай…» – торопил себя Сергей, миновав пологий склон ледопада. Ноги окоченели, он проваливался в снег по колено и – шел.
«Давай, русо…» Он дышал на одеревеневшие пальцы, делая короткие перерывы. Неудобная дорожная сумка, годившаяся лишь для туристических поездок, отчаянно мешала.
«Давай, туристо…»
Температура воздуха приближалась к двадцати градусам. Руки замерзли, и Курочкин не смог подтянуться, чтобы забраться на трехметровый вертикальный снежный карниз. Здесь шли его товарищи, вот и следы остались – кто-то выдолбил в снегу ступени. Он шел правильно. Осталось совсем чуть-чуть, только преодолеть карниз. Сергей мог и закричать, позвать на помощь, но не мог себе этого позволить: он – скалолаз, и сам поднимется на ровную и довольно большую площадку. Он спецназовец, обученный выжить в любых условиях. Он – одаренный от природы.
Он снял ботинки, расстегнул сумку и сунул в нее ноги. Руками массируя пальцы, согнулся пополам и согревал ноги и руки дыханием.
– Я удачливый, – дышал он в сумку. – Я дошел…
Солнце уже давно скрылось за горами, ветер начал крепчать. Но здесь, под снежным карнизом, было тихо. Незримо ходили взад-вперед волны умиротворения.
Пора. Сергей быстро обулся, закинул сумку за спину и, подняв руки, погрузил пальцы в снег.
Алина Райдер преодолела эту вертикальную стену в три приема. Сергей уложился в два. Теперь вверх, по длинному снежному коридору. Дальше пойдет широкая трещина, но на ней давно уже сооружена искусственная переправа.
Сергей прошел по шаткому мостику, на ходу прикидывая расстояние до плато. Короткий отдых, последние усилия, и он распластался на снегу; а глаза уже вырывают очертания палаток и шеста с российским флагом.
На глаза невольно проступили слезы: «Не все… Только двое… Славка, Виктор… Не все…»
Он замерзал, не смог пошевелиться, силы внезапно оставили его.
«Вот сейчас кто-нибудь выйдет из палатки, и я махну рукой. Далеко, но меня увидят».
И, словно подслушав мысли Сереги Курочкина, из маленькой, стоящей особняком палатки вышла Алина Райдер.
Несмотря на вечерний холод, на ней был только комбинезон и вязаная шапочка. Алина быстро скрылась за ледяной глыбой.
Рука Сергея замерла на полпути, а готовый вырваться радостный крик застрял в горле.
Откуда в лагере женщина? Сергей инстинктивно прижался к снегу. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно где-то укрыться. Просто необходимо, чтобы его не увидели. Господи, столько сил было отдано, и все для того, чтобы, увидев конечную цель, спрятаться и замереть.
Скалолаз быстро перекатился через себя, чертыхаясь и волоча за собой багажную сумку. До более или менее надежного укрытия в виде небольшого сугроба было метров двадцать. Он еще несколько раз перекатился и, приподнявшись на локтях, внимательно осмотрелся. В его распоряжении всего несколько минут, совсем скоро станет темно, и подробности, которые ему были так нужны, пропадут из глаз.
Флаг. Наш флаг. Российский. Большой. Вместо красного цвета – алый. Скоков еще матерился по этому поводу, требовал приобрести «нормальный», зачитывал, нацепив очки, текст из какого-то «нормативного акта»: «Флаг – это прикрепленное к древку или шнуру полотнище установленных размеров и цветов, иногда с изображением на нем герба, эмблемы… Но хер с ней, с эмблемой, я про установленные цвета толкую и хочу посмотреть на того дальтоника, который заказал флаг». Но за делами о флаге забыли.
«Так, – продолжал наблюдать Сергей, – маленькая палатка не наша. Вон та – тоже. А вот эти две наши. Так… А это кто?»
Выбираясь из рукава большой палатки, на воздух вышел Хорст Кепке. Он зябко повел плечами, поглядывая в сторону ледяной глыбы. Даже Сергею было видно, что он хочет последовать за женщиной. Кепке вздернул рукав куртки и посмотрел на часы. Жест нервный и вроде как нетерпеливый. Взгляд мужчины блуждал за глыбой, а сам он топтался на месте.
Сергей повел головой. Из-за временного укрытия показалась женщина. Смеется. Он приложил к ушам ладони и от напряжения закрыл глаза.
Эти двое разговаривали по-немецки:
– Меня ждешь?
– Ага.
Женщина засмеялась. Она сняла шапочку и тряхнула головой. По плечам рассыпались длинные волосы.
Сергей во все глаза глядел на эту странную пару, ничего не понимая. А те продолжали разговаривать. Он не расслышал, что спросил мужчина, но женщина потребовала от него impfbescheinigung – справку о вакцинации. Мужчина, видимо, на что-то решился. Он довольно громко произнес: «Aller anfang ist schwer» – «Лиха беда начало» – и резко шагнул к женщине.
Сергей ничего не понял, он увидел только вскинутые вверх ноги мужчины. Зависнув на мгновенье в воздухе, он ударился о твердый наст практически головой. А женщина… Она стояла перед ним на коленях и держала в вытянутых руках пистолет.
Сергей услышал обрывок странной фразы: «…reifendruck…» Женщина говорила о давлении в шинах. При чем тут шины? «А-а… – дошло до него. – "Спусти давление в шинах". Остынь, значит, это по-нашему, по-русски. Нет, куда я попал? Немцы, пистолет…»
В голову влезла совершенно дикая мысль: война.
Курочкин тряхнул головой.
Из соседней палатки показался еще один мужик с автоматом. Он пообещал застрелить Хорста, если тот продолжит домогаться Алину. И до Сергея долетело отчетливо: «Не относись к ней, как к французской шлюхе».
«Нет, куда я попал? – продолжал сам у себя допытываться Сергей. – Хорсты, Алины…»
Суровые немцы, ветреные француженки. Немецкие имена сменили русские – Слава, Виктор, Игорь, Женька… Все они там, в расщелине.
Сергей зло глядел на немку, влезающую в свою палатку. Двое мужчин продолжали негромкий разговор. Стало темно. Но пока еще видно, как небо заволакивают снежные тучи. Сергей просто не представлял, как он проделает обратный путь через ледопад, но другого выхода у него не было.
У него много чего недоставало. Теплой одежды, например, обуви, хоть какой-то еды; и силы были на исходе.
«Все равно я дойду». Он скрипнул зубами и стал осторожно подвигаться к мосткам.
3
Мирослав Кроужек принял от Петра Миклошко бинокль и долго разглядывал заснеженные палатки по другую сторону ледопада: над биваком клубился дымок, сновали люди, трехцветный флаг гордо трепетал на ветру.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил у него Петр.
Вице-премьер не ответил. Он пытался разглядеть лица людей в бинокль. Но расстояние не позволило. Альпинисты под российским флагом выглядели тараканами.
Рядом с Кроужеком стоял начальник охраны – в теплом свитере, стеганых штанах и высоких альпинистских ботинках. В первый раз примеряя их, Новак сморщился: «Как корове седло». В горах, если не считать Татр, он не был. И здесь, на отметке свыше пяти тысяч метров над уровнем моря, ему дышалось с трудом. Нехватка кислорода заставляла Яна делать частые и глубокие вздохи. Медицинская норма для человека – шесть вдохов-выдохов в минуту, у Новака получалось десять-двенадцать. Голова кружилась.
