— Алекс? — Ее голос звучал нерешительно.
— Привет, Элисса.
— Как ваши дела?
«Ага, значит, она заметила, что я пропал из поля зрения, — подумал Алекс. — И наверняка задает себе вопрос, почему. Интересно, она просто чувствует себя виноватой или все-таки скучала по мне?»
— У меня очень много дел, — ответил он.
— Понимаю.
— А как вы поживаете?
— Ну, я тоже сильно занята.
Возникла пауза. Алекс живо представлял себе, как Элисса покусывает нижнюю губу или теребит прядь волос. Затем он услышал, как она глубоко вздохнула, как будто собираясь сказать что-то важное. Весь внимание, он ждал ее хода, но Элисса молчала.
— Элисса?
Она кашлянула.
— Вы звоните с какой-то определенной целью?
Почему он звонит? Больше всего Алексу хотелось сказать ей правду — ему ужасно хотелось услышать ее голос. Он так много думал про нее, Сэнди и остров Корасон, и все выводы, приходившие ему в голову, никак не вязались с ее образом.
Но Алекс сдержался. Еще не наступил момент, чтобы раскрыться. Он поговорит с Элис-сой, как только ему будут известны факты. Чтобы разобраться в том, что сейчас происходит между ними, опираясь на проверенную информацию, а не только на чувственные порывы.
— Нет, в общем-то, нет, — спокойно ответил Алекс. — Я просто хотел немного с вами поболтать. Вам это не мешает?
— Что вы! — смущенно засмеялась Элисса. — Все в порядке. Я… я очень рада вас слышать.
Это звучало так искренне и застенчиво! Алекс понял, что слово «рада» едва ли способно выразить все ее чувства. Но к черту все это! Как увязать эту искренность и застенчивость со всем остальным, что он знал про нее?
— И это совершенно взаимно. Я слышал, что на следующие выходные вы остаетесь одна.
— Одна? Ах, ну, конечно же. Сэнди, разумеется, рассказала вам о своей поездке в Коннектикут.
Алекс заметил беспокойство в ее голосе.
— Вы волнуетесь, что она поедет без вас?
— Нет, дело не в этом, — вздохнула Элисса. — Просто Сэнди непременно хочет быть «взрослой девочкой». Но мне не хотелось бы, чтобы она торопила события. Кажется, еще только вчера я держала ее на руках, а ей уже шесть лет, только подумать! Осенью она пойдет в школу. Дочка так быстро растет — иногда мне кажется, что слишком быстро. Похоже, она многое вам рассказала.
«В любом случае, больше, чем ты», — подумал Алекс и сказал вслух:
— Да, нам всегда бывает приятно поговорить друг с другом.
— Обычно она не так приветлива с незнакомцами, как это случилось с вами.
— Вас это обеспокоило?
— Обеспокоило? Нет, ну что вы! Просто удивило.
— Это должно быть непросто — одной вырастить ребенка, — заметил Алекс через некоторое время.
— Иногда мне и, правда, было нелегко. Но, видя такую прелестную, здоровую девочку, как Сэнди, забываешь о любых трудностях. Уж поверьте.
Снова возникла пауза. Алекс боролся с мыслью, которая возникла в его голове сразу после того, как Сэнди упомянула о своей поездке. Безуспешно.
— Элисса, раз уж вы остаетесь одна в выходные, давайте в субботу поужинаем вместе, — предложил он и добавил: — У меня дома, я сам все приготовлю.
— Вы готовите? — Элисса была удивлена и, похоже, не совсем поверила в услышанное.
Алекс усмехнулся:
— Иногда. Надеюсь, это вас не отпугнет?
— Не думаю.
— Это значит «да» или «нет»?
Когда Элисса субботним утром отправляла Сэнди в дорогу, небо было ярко-голубым и чистым. Но через несколько часов его закрыли облака, и пошел дождь, а к вечеру начался настоящий ливень.
— Вы промокли? — с участием спросил Элис-су Алекс, забирая зонтик, с которого ручьями стекала вода.
— Ничего страшного, могло быть и хуже — улыбнулась она, расстегивая дождевик. Элисса подобрала свои золотистые локоны в высокую прическу. Помогая ей снять плащ, Алекс не мог оторвать глаз от ее мраморной шеи, и это возбудило его так же, как в день их первого совместного ужина. Ее плечи и спина искушали… Но он взял себя в руки. В конце концов, он сам установил себе на вечер определенные правила, и будет им следовать.
— Этой весной особенно часто бывают грозы, — заметил он мимоходом, удовлетворенно оглядывая Элиссу.
Изящное нежно-розовое платье с длинными рукавами подчеркивало ее стройную фигуру. Простое жемчужное ожерелье притягивало взгляд к ее прекрасной шее.
— Да, я тоже заметила, — ответила Элисса. От того, что Алекс был рядом, у нее по спине побежали мурашки — это было сладостное чувство. Молодая женщина принялась взволнованно поправлять платье, чтобы не подавать вида, как на нее действует присутствие Алекса.
— Проходите в гостиную, располагайтесь, — предложил Алекс и указал на дверь в конце коридора. — А я повешу ваш плащ.
Элисса зашла в просторную комнату, основными цветами которой были кремовый и светло-серый, местами с вкраплениями черного. Стекло, металл, мрамор и кожа — основные материалы — просто и современно. Одна стена была целиком стеклянной. Раздвигающиеся створки вели на террасу, откуда открывался восхитительный вид.
Но, несмотря на очевидную гармонию цветов и стиля, комната оставалась какой-то безликой. Элисса вполне могла представить себе в этом холодно-элегантном интерьере того Александра Морана, который ни с кем не считается.
Но где же тот Александр Моран, который так долго и страстно целовал ее, пока у нее не закружилась голова? Который прислал ей роскошные цветы и завоевал сердце ее маленькой дочки? В этой комнате не чувствовалось его творческого вклада.
— Вы выпьете вина?
Элисса вздрогнула и обернулась. Алекс стоял в паре шагов от нее и держал в каждой руке по бокалу с вином. Ей подумалось, что он уже долгое время наблюдает за ней.
— Да, с удовольствием.
Алекс протянул ей бокал, их пальцы на миг соприкоснулись, и по его руке пробежала горячая волна. Увидев, что Элисса испуганно взглянула на него, Алекс понял, что она почувствовала то же.
Оба поспешили сделать по глотку вина.
— Может, присядем? — предложил Алекс.
Они прошли к кожаному дивану. На стоящем перед ними стеклянном столике красиво расположились свежие овощи на подносе, две маленькие чашки с соусом и салфетница с белоснежными салфетками.
— Вы давно здесь живете? — присев, спросила Элисса. Алекс сел рядом с ней на диван. Не слишком близко, но она понимала, что достаточно, чтобы прикоснуться к ней в любой момент, если он захочет.
— Примерно пять лет.
Это удивило Элиссу, и, пригубив еще вина, она заметила:
