— Иногда я спрашиваю сам себя, — поморщился Алекс, — для чего вообще я прилагал все эти усилия?
— Я вам не верю.
— Почему же?
— Потому что… — Элисса запнулась, пытаясь облечь в слова свои противоречивые ощущения. Ей казалось, что она хорошо знает и понимает сидящего напротив мужчину, несмотря на то, что их представили друг другу лишь несколько часов назад. Но как объяснить это ему, если она сама не понимала причины этого чувства?
— Так почему же, Элисса?
— Потому что вы не похожи на человека, который делал бы что-то без причины, — ответила она наконец.
Чуть позже, когда официант принес основные блюда, Алекс неожиданно заметил:
— Вы не замужем.
Элисса, которая как раз собиралась попробовать запеченный морской язык, замерла. Это не звучало как упрек, но все же слова Алекса задели ее.
— Будь я замужем, я бы сейчас здесь не сидела, — холодно ответила она. — То же самое, если бы вы были женаты.
От Алекса не скрылось неудовольствие Элиссы по поводу его слов. Похоже, что ее тревожила сама только мысль о неверности.
— Вы когда-нибудь были замужем?
— Да, — ответила Элисса, убеждая себя, что это необходимая ложь. И все же у нее остался неприятный осадок.
— А сейчас разведены?
— Я овдовела.
Было видно, что ее последний ответ шокировал Алекса, и Элисса очень надеялась, что больше вопросов не будет. Ей не хотелось продолжать говорить этому мужчине неправду.
Алекс не знал, что сказать. Он был совершенно не готов услышать, что у Элиссы был другой мужчина. С рассеянным видом он отрезал кусок бифштекса с перцем и принялся его жевать.
— Ваш муж был из Нью-Йорка? — поинтересовался Алекс. С одной стороны, он хотел узнать об этом человеке как можно больше, с другой — предпочел бы и вовсе игнорировать то, что он существовал.
— Нет, из Чикаго, — ответила Элисса, чувствуя неловкость.
— Понятно.
— Я родилась и выросла там неподалеку. — По крайней мере, это было правдой. — Мой отец умер, когда мне было восемь лет, а мать и по сей день живет там.
— Но у вас с ней нет близости, — произнес Алекс, заметив, что Элисса говорила о матери без внутреннего участия, в то время как об отце она упомянула с печалью в голосе.
Элисса с удивлением подтвердила его слова и добавила:
— Когда мне было десять лет, мать снова вышла замуж. Мой отчим такой человек… В общем, что бы я ни делала, он никогда не поддерживал мои начинания.
Не совсем, поправилась про себя Элисса. Когда они с Лэйном Эдвардсом обручились, отчим был весьма доволен. Но к чему все это привело!
Элисса покачала головой, стряхивая неприятные воспоминания. Она продолжила наслаждаться искусно приготовленной рыбой и, чтобы сменить направление беседы, поинтересовалась семьей Алекса.
Неожиданно для себя самого Алекс охотно рассказал ей о том, что у него не осталось совсем никого.
— Мой отец пропал, когда мне было три года. А когда мне исполнилось семнадцать, умерла моя мать.
— И вы никогда ничего не слышали о своем отце?
Алекс покачал головой.
Вдруг Элисса подумала о мужчине, которого она видит в снах и который, как ей кажется, связан с пробелом в ее памяти. Ведь он никогда не пытался отыскать ее, связаться с ней, сблизиться, как сильно ей бы этого ни хотелось.
— Вы пытались его разыскать?
— Зачем пытаться искать человека, которого вовсе не хочешь найти? — пожал плечами Алекс.
Затем они говорили на менее личные темы. К своему удивлению, Элисса получала огромное удовольствие от ужина с Алексом. Он был самым замкнутым и неприступным мужчиной, которого она встречала, но обладал при этом несравненным шармом. Будучи интересным и остроумным собеседником, он не раз заставлял Элиссу рассмеяться.
Его нескрываемый интерес к Элиссе льстил ей и одновременно заставлял нервничать. Она не привыкла к тому, чтобы кто-то наблюдал за ней, не сводя глаз.
Поначалу она ничего не говорила на этот счет. Но во время десерта, когда под его пристальным взглядом ей стало совсем неловко черпать ложкой мусс из белого шоколада, Элисса подняла на Алекса глаза и спросила:
— Разве у меня что-то на носу?
Алекс, который в этот момент не отрываясь смотрел на ее губы, ответил не раздумывая:
— Веснушки.
— Веснушки? — От неожиданности Элисса выронила ложку.
— Как минимум дюжина, — серьезно кивнул он.
Элисса сглотнула. Она не могла объяснить, почему это наблюдение показалось ей таким интимным. Но она не могла отделаться от этого чувства.
— У вас, наверное, очень хорошее зрение, — пробормотала Элисса.
Алекс заметил, что она смутилась. Его мысли унеслись в прошлое, в тот жаркий вечер на берегу океана, когда он считал и целовал веснушки Доун — не только те, что на носу…
Элисса достала сумочку и извлекла из нее пудреницу с монограммой, чтобы посмотреться в зеркальце.
— Не стоит, — начал было Алекс, и тут же осекся, взглянув на пудреницу. Не в силах сдержаться, он протянул руку и схватил Элиссу за запястье.
В ее темно-голубых глазах отразился испуг.
Алекс указал на пудреницу.
— Э. Д. К.? — спросил он и еще сильнее сжал ее запястье.
Совсем выбитая из колеи этим собственническим жестом, Элисса не сразу поняла, что спросил Алекс.
— Ах, это? Это мои инициалы, — ответила она наконец. Ее голос немного дрожал: — Элисса Доун Коллинз.
Примерно через полчаса они стояли перед ее домом на Чарлз-стрит. Алекс настоял на том, чтобы проводить Элиссу.
— Спасибо за все, — тихо сказала она.
— Это я должен благодарить.
Прошло несколько секунд, пока Элисса искала ключи.
— Ну что же, тогда… спокойной ночи?
— Спокойной ночи.
Алекс смотрел, как Элисса склонилась к замку, чтобы открыть дверь. Ее волосы сбились вперед, открывая нежный изгиб шеи. Алекс глубоко вздохнул, вдруг вспомнив, как страстно стонала Доун, когда его губы ласкали ее шею.
Он не мог позволить этому вечеру так завершиться.
— Доун! — Голос Алекса звучал глухо.
Элисса резко обернулась, широко раскрыв глаза.
— Что вы сказали? — спросила она, бледнея.
Алекс бережно взял ее лицо обеими ладонями и нежно провел пальцами по ее щекам.
— Ваше имя. Я произнес ваше имя.
— М-мое второе имя, — вздрогнула Элисса. Его пальцы играли мочками ее ушей. — Меня зовут не… — Ее снова пронизала сладкая дрожь. — Пожалуйста, не называйте меня так.
