В свою коммуналку Рита больше не вернулась, Булатников велел
поселить ее в маленькой однокомнатной квартирке, подлечить и провести весь
комплекс мероприятий по ее вербовке. Для начала Павел затратил некоторое время
на то, чтобы внушить ей: только сотрудничая с ним, она может оставаться на
свободе и жить спокойно. В случае отказа он не станет больше ее опекать, ей
придется вернуться в свою коммунальную квартиру к замечательным добрым соседям,
и повторение эпопеи с милицией и психбольницей ждать себя не заставит. Рита
была до такой степени напугана всем случившимся, что повторения не хотела.
Кроме того, она была так благодарна Павлу, которого считала своим избавителем и
благодетелем, что впала в довольно распространенную ошибку девической
влюбленности в прекрасного принца-спасителя. Но это Павел понял только сейчас.
И не переставал удивляться тому, что Рита словно не видела его лица, весьма
далекого от эталона мужской привлекательности.
Сегодня, высадив Риту у подъезда ее дома, Сауляк не стал
заходить к ней. Ему нужно было вернуться в свою новую квартиру, чтобы
выспаться, собраться с силами и подумать. У него есть дело, которое он должен
сделать во что бы то ни стало, и работа одновременно на трех хозяев – на
генерала Минаева, на команду кандидата в президенты и на Соломатина,
защищающего Президента нынешнего, – нужна только для того, чтобы отвести
от себя опасность и обеспечить себе свободу действий, чтобы довести до конца
это единственно важное для него сейчас дело.
* * *
Перед квартирой, в которой жил Михаил, стояла очередь. Самая
настоящая, хотя и маленькая – всего четыре человека. Павел сразу сообразил что
к чему и мысленно выругался. Все-таки сорвался Миша, не смог совладать со
скукой и привычкой к хорошим деньгам. Занялся частной практикой, ублюдок.
– Кто последний? – спросил Сауляк, окидывая взглядом
четырех женщин.
Все они были разного возраста, но почему-то с одинаковым
выражением на лицах.
– А вам на сколько назначено? – спросила самая старшая
из них.
– На пятнадцать тридцать, – с ходу соврал Павел.
– Не может быть, – уверенно заявила старшая. – На
пятнадцать тридцать я записана. Я еще две недели назад записалась.
– Значит, я пойду после вас, – миролюбиво предложил
Павел.
– Нет, после нее я иду, – включилась в разговор другая
женщина, помоложе. – Мне назначено на шестнадцать.
– Девушки, какие проблемы? Сначала все вы, потом – я.
Дамы неодобрительно поглядели на него, но ничего не сказали.
– Честно сказать, я не записывался, – признался
он. – Но у меня такое дело… В общем, очень надо. Сами понимаете. Но вы не
волнуйтесь, я без очереди не полезу, сначала всех вас пропущу. Только вы уж
меня не выдавайте, если кто еще придет, ладно?
Дама, которой было назначено на четыре часа, сочувственно
поглядела на него.
– Видно, беда у вас серьезная, – сказала она. –
Вон вы какой измученный. Да вы не бойтесь, после вас уже никто не придет,
Михаил Давидович принимает только до пяти, а позже, чем на шестнадцать часов,
никого не записывает.
Павел ничего не ответил, спустился на один пролет и присел
на подоконник. Значит, Миша принимает по одному клиенту в полчаса. Халтурщик
несчастный. Разве можно за тридцать минут дать хороший гипноз и убедить
человека, что у него все будет в порядке? Для этого нужно работать не меньше
двух часов. Впрочем, может быть, он и не с гипнозом работает, Миша – универсал,
уникальное явление природы. Жаден только не в меру. Погубит его это
когда-нибудь.
Он терпеливо ждал, отмечая, что Михаил работает, может, и
халтурно, но четко: каждые полчаса одна женщина выходила из квартиры, другая
заходила туда. Впрочем, среди вышедших после сеанса оказался один мужчина.
Наконец в половине пятого на пороге появилась та женщина, которой было
назначено на шестнадцать часов, и Павел решительно поднялся по ступенькам и
шагнул в темную прихожую.
– Михаил Давидович! – громко позвал он. – Можно к
вам без записи?
– Проходите, – послышался из глубины квартиры знакомый
голос.
Павел вошел в маленькую комнату и с облегчением убедился,
что Михаил, хоть и нарушил запрет, но по крайней мере не стал изображать из
себя колдуна. Никаких свечей, крестов, талисманов и прочей атрибутики,
призванной внушить клиентам мысль о связи экстрасенса с высшими силами и
потусторонними духами. Михаил сидел за обыкновенным письменным столом, одетый в
самый обыкновенный костюм со светлой рубашкой и при галстуке. Правда, вид у
него все равно был не деловым, а скорее богемным: курчавые волосы доставали до
плеч, на носу красовались очки с тонированными стеклами, а брюшко стало еще
более заметным и пухленьким.
– Павел Дмитриевич! – охнул Михаил.
– Не ждал? – зло сказал Павел. – Думал, я не узнаю
про твои художества? Небось вся Москва про тебя говорит, вон очередь под дверью
какая выстраивается.
– Да что вы, Павел Дмитриевич, – залепетал
Михаил, – ничего такого особенного… Обыкновенный психотерапевт, без
глупостей. Никто не знает, я вам клянусь.
– И чем же ты тут занимаешься по предварительной записи, а?
Порчу снимаешь? Неверных любовников привораживаешь, сукин ты сын?
– Ой, что вы, нет, нет, – замахал тот руками. –
Просто беседую с людьми, стресс снимаю. Объясняю, что не надо обращать внимания
на то, что отравляет жизнь. Знаете правило? Если не можешь изменить ситуацию,
измени отношение к ней. Вот я и учу их менять отношение к той ситуации, которая
их тревожит. Конечно, внушаю помимо их воли, но они же не замечают ничего,
клянусь вам. Никто не знает. Павел Дмитриевич, ну войдите в положение! Вы
уехали, на сколько – не сказали, а жить-то надо. Что ж мне было, до самой
могилы прозябать без дела?
– Ладно, кончай ныть. Я вернулся, работать надо.
– Конечно, конечно, Павел Дмитриевич, – радостно
забормотал Михаил, понимая, что его простили. – Я готов, форму поддерживал
постоянно, для этого и кабинет свой открыл, чтобы навык не терять…
– Ты не навык, а жизнь потерять мог, – сердито бросил
Сауляк. – Голова-то у тебя есть хоть какая-нибудь? Ведь специально
предупреждал.
Но злость уже ушла, и Павел теперь думал только о том, как наиболее
эффективно использовать Михаила.
* * *
Юля Третьякова была начинающей журналисткой. Разумеется, она
мечтала о славе, о сногсшибательных скандальных публикациях и разоблачительных
интервью, которые она будет брать у самых известных людей страны, а может, и
всего мира, но пока что ей доверяли только собирать материал для рубрики
«Срочно в номер».
Сегодня в одном из окружных управлений внутренних дел
дежурил ее знакомый, и Юля собиралась покрутиться около него до обеда, чтобы к
пяти часам принести в редакцию заметки о грабежах и разбоях, а если повезет –
то и о кровавых убийствах. После «летучки» она вышла из редакции и направилась
было к метро, когда к ней подошел импозантный полноватый мужчина в затемненных
очках и с длинными кудрявыми волосами.
