– И какому из списков следует уделить больше
внимания? – спросил Александр Семенович.
– Если твердо следовать нашей с вами логике, то первому и
третьему. Но я ни в чем не уверена, Александр Семенович. Это же я сидя здесь, в
вашем теплом кабинете, придумала, что палач – наш сотрудник, бывший или
действующий, располагающий оперативной информацией по этим преступлениям. Ему,
дескать, дали по рукам, когда он уже почти схватил маньяка. И он, видя
беспомощность официальной правоохранительной системы, решил расправиться с
убийцами. Откуда он черпает информацию по другим преступлениям? От своих
друзей, которые работают в милиции в других областях России. Может, он раньше
учился с ними вместе или работал. Но поймите, Александр Семенович, это только
одна версия. Есть и вторая, но она по сути близка к первой. Палач не является
нашим сотрудником, ни бывшим, ни действующим, но тем не менее друзья в милиции
у него есть, и их много. Во всех трех регионах. Так может быть, если они вместе
где-то учились, заканчивали один и тот же вуз. Вот вам список номер пять, где
сотрудники всех регионов сгруппированы в зависимости от вуза, который они
заканчивали. Но толку от этого списка не очень много, я его на всякий случай
сделала. И вот, наконец, список номер шесть. Это перечень сотрудников, имеющих
одновременно несколько из интересующих нас признаков. Например, уволен еще до
наступления кадровых чисток и имеет однокашников в других УВД. Или до сих пор
работает, имеет товарищей по институту в других УВД и непосредственно
занимается интересующими нас преступлениями. И так далее. Список не крошечный,
но вполне доступный для отработки.
– Итак, подведем итог, – кивнул Коновалов. – Вы
предлагаете взять под наблюдение две группы людей: всех фигурантов, проходивших
по делам о нераскрытых тяжких преступлениях, и всех лиц из вашего шестого
списка. Я правильно вас понял?
– Правильно. Поняли вы меня правильно.
– А почему так уныло? – удивился генерал. –
Устали?
– Нет, не в этом дело. Поняли вы меня правильно, только я не
уверена, что придумала все правильно.
– Не волнуйтесь, ваша версия не единственная, мы и другие
отрабатываем.
– Тогда нужно сделать еще одну вещь: посмотреть, попадали ли
жертвы палача в сферу внимания сотрудников милиции, занимавшихся раскрытием
этих преступлений. У меня нет этих данных, а без них невозможно понять, в
правильном ли направлении я двигаюсь.
– Хорошо, я дам указание, завтра вам сообщат.
Из министерства Настя поехала домой. В метро она попыталась
почитать книгу, но в голове непрерывно крутились фамилии, фамилии, фамилии… Как
навязчивая песенка. Она старалась выбросить их из головы и думать о других
делах, но ничего не получалось. Вместо этого то и дело возникали все новые идеи
о том, что еще нужно проверить, что сопоставить, что выяснить. Она никак не
могла отключиться от деятельности таинственного «палача», очень уж необычной
была ситуация.
Дома ее ждал Алексей, и это вселяло надежду на то, что отвлечься
все-таки удастся.
– Что-то ты рано сегодня, – удивился Леша. – На
дворе еще не ночь, а ты уже дома. Забастовку объявила? Работать отказываешься?
Она с удовольствием съела приготовленный им ужин и даже не
стала возникать по поводу включенного в комнате телевизора – Алексей любил
слушать новости, находясь на кухне и раскладывая пасьянс, потому и включал
телевизор на полную громкость. Настя терпеть не могла громких звуков, но
сегодня пребывала в благодушном настроении и смирилась.
Она уже вымыла посуду и с удовольствием подумывала о горячем
душе и мягкой постели, когда раздался звонок в дверь. На пороге возник Михаил
Доценко, и при всем его обаянии и внешней привлекательности нельзя было
сказать, что синяк под глазом и царапина на щеке его сильно украшают.
– Ничего себе! – присвистнула Настя, оглядывая Мишу с
головы до ног. – Где это вы так, Мишенька? Впрочем, погодите, сначала вам
надо умыться и привести лицо в порядок, потом расскажете.
Миша долго возился в ванной, смывая с лица грязь и засохшую
кровь и прижигая царапины перекисью водорода, но зато когда вышел, то вид у
него был куда лучше. Настя тут же поставила перед ним тарелку с едой и чашку с
дымящимся чаем.
– Поешьте, Миша, потом будете рассказывать. Вы по-прежнему
возитесь с этим автомобилем?
– Уже не вожусь, – сообщил Доценко, жадно поглощая
отбивные с цветной капустой. – Я его номер выяснил. Только что.
– И за это вас побили?
– Как посмотреть, – улыбнулся Миша. – Били-то,
конечно, меня, а вот с места драки удирали они, а не я. Господи, Анастасия
Павловна, сколько же дураков в преступном мире развелось! Я иногда даже
удивляюсь: почему же мы их всех повыловить не можем, если среди них столько
идиотов?
– Объясняю, Мишенька, – усмехнулась Настя. –
Потому что среди нас дураков тоже много. Вы когда-нибудь задумывались над тем,
чем преступники отличаются от всех остальных?
– Ну… – Доценко даже поперхнулся. – Это же очевидно.
– Нет, Миша, не очевидно. И мне очень жаль, что вы все
забыли. Работа вас испортила.
– Вы о чем?
Он положил вилку и удивленно уставился на Настю.
– Вы помните, при каких обстоятельствах мы с вами
познакомились?
– Вы были в командировке в Омске и пришли в нашу высшую
школу милиции. А наша группа как раз экзамен сдавала.
– Верно. И когда подошла ваша очередь отвечать, вы стали
рассказывать экзаменатору свой вопрос «Личность преступника». Хорошо отвечали,
гладко, по учебнику и разным монографиям. Экзаменатор вас слушал, слушал, а
потом и спрашивает: «Так все-таки чем отличается личность преступника от личности
непреступника, если в двух словах?» Я поняла, что он вас провоцирует на то,
чтобы вы снова начали рассказывать ему про дефекты воспитания, отсутствие
моральных ориентиров, узость интересов, корыстную направленность и так далее. А
вы, Мишенька, улыбнулись, плечами пожали и просто так ему отвечаете: «Ну если в
двух словах, то разница только в том, что один совершил преступление, а другой
– нет». И тогда я поняла, что вы должны работать в нашей команде. Потому что
мыслите четко и не даете сбить себя с толку даже крупным авторитетам. А сейчас
вы меня разочаровываете.
– Почему?
– Потому что удивляетесь тому, чему удивляться не следует.
Преступники – часть населения, причем не худшая его часть, а просто ЧАСТЬ. А
милиция – не лучшая часть населения, не элита. И если в населении выросло
количество малообразованных и не особо умных людей, то эти люди с равной
частотой проникают как в ряды преступников, так и в ряды милиции. Что же
касается людей одаренных, способных и имеющих высококачественную
профессиональную подготовку, то они, совершенно естественно, стремятся
прилагать свои знания и силы там, где за это больше заплатят, то есть в
коммерческой деятельности, в бизнесе, а отнюдь не в наших низкооплачиваемых
органах. Вот и получается, что среди преступников людей недалеких и глуповатых
столько же, сколько и среди нас, милиционеров, то есть интеллектуального
преимущества мы перед ними не имеем. А людей умных и способных среди них
больше, и в связи с этим интеллектуальное преимущество неуклонно сползает на их
сторону. Вот вам и вся арифметика. Ладно, проехали. Так что с автомобилем?
