– Григорий Валентинович, – обратился к нему
Хозяин, – мы все здесь люди здравые и не требуем от вас, чтобы вы
разделяли наши политические позиции. Мы пригласили вас как специалиста,
эксперта, и ваши услуги будут соответствующим образом оплачены. Мы готовы
обсудить сейчас ваши условия.
– Речь идет об организации отъезда военачальника из
Чечни? – с невинным видом поинтересовался Чинцов.
– Нет, речь идет об организации интервью одного из
руководителей спецслужб.
– Григорий Валентинович не считает это возможным, –
вступил в разговор Антон Андреевич. – И я склонен с ним согласиться. Такая
работа требует очень долгой и тщательной предварительной подготовки и за десять
дней вряд ли может быть выполнена эффективно.
– Это не разговор, – поморщился Хозяин. – Чем
сложнее работа – тем выше оплата, и это мы готовы обсудить. Григорий
Валентинович, сколько будет стоить, по вашим оценкам, эта работа?
– Если бы у меня было достаточно времени и квалифицированные
помощники, – осторожно ответил Чинцов, – я оценил бы ее… Ну, скажем,
в пятьсот тысяч долларов.
– То есть за интервью Ратникова вы получили именно
столько? – уточнил еще один гость, имени которого Чинцов не запомнил.
– Да, – уверенно сказал он и снова солгал. За Ратникова
Мальков заплатил ему всего двести тысяч. Но Малькова нет больше, и уличить
Чинцова во лжи теперь некому.
– Стало быть, с учетом сжатых сроков мы предлагаем вам в два
раза больше. Вас это устраивает?
Миллион! Целый миллион замечательных шершавых зелененьких
долларов! У Чинцова даже дух захватило. Он-то ожидал, что они начнут
торговаться, будут снижать размер гонорара, и собирался упираться на цифре
«пятьсот тысяч», нажимая на сложности, связанные с недостатком времени. Он
очень надеялся на то, что сумма их испугает, и они сами откажутся от идеи с
интервью. А они… Миллион! Боже мой! Да как же тут отступать?
– Да, меня это устраивает, – произнес его речевой
аппарат раньше, чем Чинцов успел сообразить, в какую петлю лезет.
– И вы гарантируете выполнение задания?
– Да, гарантирую, – сказал Григорий Валентинович,
чувствуя, как все вокруг поплыло и закружилось в сумасшедшем танце.
Что он делает! Зачем он соглашается? Идиот! Но разве можно
устоять перед миллионом долларов…
– А если что-то не получится? – продолжал допытываться
гость, сидящий по другую сторону стола рядом с Турышевым.
– Стало быть, я не получу гонорар, – вымученно
улыбнулся Чинцов, всем своим видом показывая, что это само собой разумеется.
– Нет, так не годится. Мы приложим большие усилия к
проведению предыдущих этапов нашей комбинации, вгрохаем в это солидные деньги,
а на последнем этапе окажется, что все было напрасно, потому что у Григория
Валентиновича что-то не получилось. Мы не можем на это пойти, – возразил
Антон Андреевич. – Мы только что обсуждали с Григорием Валентиновичем эту
проблему, и он сказал мне, что на подготовку Ратникова у него ушло четыре
месяца. Согласитесь, мы не можем ожидать, что он сумеет сделать такую же работу
всего за десять дней. Это с нашей стороны было бы опрометчиво. Я предлагаю
вернуться к нашему первому варианту и использовать прессу при помощи господина
Турышева. И пусть Григорий Валентинович занимается организацией отъезда нашего
военачальника из Грозного.
– Да, между прочим, – встрял Турышев, – а кто
будет этим заниматься, если господин Чинцов возьмет на себя интервью? Об
этом-то мы с вами не подумали.
– Господин Чинцов будет делать то, что ему поручат, –
жестко произнес Хозяин. – И за каждую выполненную работу будет получать
гонорар. Вы, кажется, забыли, господа, что господин Чинцов приглашен сюда
именно как исполнитель. Наша задача – определить цели, разработать комбинацию и
найти деньги на ее реализацию, его задача – выполнять. Не так ли, Григорий
Валентинович? И если уважаемый Григорий Валентинович думает, что мы не знаем,
из каких источников пришли те деньги, которыми оплачивал его услуги покойный
губернатор Мальков, то он сильно ошибается. Мы это знаем и при необходимости
сможем доказать. Итак, во сколько вы оцениваете работу по отзыву военачальника
из Чечни?
Такой оборот напугал Чинцова. Они приперли его к стенке, и
пути назад у него теперь нет.
– Двести тысяч, – пробормотал он вмиг одеревеневшими
губами.
– Прекрасно. Будем считать, что мы договорились. И имейте в
виду, Григорий Валентинович, если вы не отработаете эти деньги, то все, что за
последние полгода вы положили себе в карман, будет у вас конфисковано правоохранительными
органами. Мы об этом позаботимся. Трудно представить себе деньги более грязные,
чем деньги Малькова и Юрцева, а то, что они платили эти деньги именно вам,
доказать труда не составит. Я надеюсь, никаких неясностей между нами не
осталось?
– Разумеется. Я полагаю, что проблем не будет, –
ответил Чинцов, понимая, что делает очередной шаг на эшафот. И шаг огромный.
* * *
Машина Антона Андреевича шла впереди, и Чинцов велел
сидящему за рулем Сереже не обгонять ее. Когда расходились, Антон Андреевич вполголоса
сказал:
– Держитесь за мной. Нам надо поговорить.
Машины Турышева и другого гостя умчались далеко вперед, а
Антон Андреевич и следовавший за ним Чинцов ехали со средней скоростью, хотя
пустое вечернее шоссе позволяло двигаться намного быстрее.
Идущая впереди машина свернула вправо и съехала с шоссе на
грунтовую дорогу.
– За ним, – скомандовал Чинцов.
Метров через двести после поворота они остановились. Антон
Андреевич вышел из машины, приглашая Чинцова сделать то же самое. Мужчины
отошли от автомобилей и стали неторопливо прохаживаться взад-вперед.
– Мне кажется, вы попали в не очень приятную
ситуацию, – начал Антон Андреевич.
– Да, – уныло согласился Чинцов. – И это еще мягко
сказано.
– Значит, шансов на выполнение задания никаких?
– Очень мало. Я же вам объяснял…
– Да, я помню, – перебил его Антон Андреевич. –
Время, помощники и так далее. Я могу попробовать вас выручить, если хотите.
– Каким образом? – вскинулся Чинцов.
– Я могу организовать это интервью.
– Так почему же вы не сказали об этом всем остальным?
Задание поручили бы вам. И деньги вы заработали бы большие. Я вас не понимаю.
– А я объясню, – снисходительно улыбнулся Антон
Андреевич. – Я считаюсь политическим соратником и, как предполагается,
должен работать за идею, а не за деньги. А вы, напротив, специалист и работаете
как раз за деньги, а не за идею. И если бы я сказал, что могу выполнить эту
работу, то никакого гонорара мне не полагалось бы. Улавливаете?
– Да, конечно.
– Кроме того, мне не хотелось бы, чтобы мои друзья знали о
моих возможностях. Это примерно так же, как сказать всем, что у тебя есть
прекрасный дантист, твой близкий друг, который работает исключительно хорошо, а
берет со своих знакомых исключительно недорого. И тут же все начинают тебя
просить, чтобы ты составил протекцию, устроив им хорошего врача и за маленькую
плату, представив их как твоих знакомых. Понимаете? Ты вынужден соглашаться,
потому что тебе неудобно отказывать, и при этом ты лишаешь своего друга-врача
нормальных заработков, вынуждая его тратить время на твоих знакомых, которые
платят мало. Он бы вместо этого лечил других клиентов, которые платят куда
больше. Люди, как вам известно, довольно бесцеремонны и имеют приятное
обыкновение вцепляться в глотку, требуя услуг и одолжений. Одним словом,
возможность сделать интервью у меня есть, но афишировать ее я не хочу. И
работать бесплатно тоже не хочу. Так мы сможем с вами договориться?
