«Дорогая Энджел!
Надеюсь, у тебя все путем. Отрываюсь по-американски. Фильм потрясный, задумка грандиозная, сандвичи исполинские. В Калифорнии все непомерное, однако выглядит здорово. Это кино всей моей жизни. Вот если бы ты увидела все собственными глазами, то очень бы за меня порадовалась, малыш. Привет от девочек. Не скучай.
Люблю, целую. Навеки твой, Коннор».
– Классно, потрясно – катитесь вы со своими приветами! – вздохнула я, швыряя открытку в мусорную корзину.
Удивительно все-таки, насколько Коннор оторван от происходящих со мной в действительности событий. Обязательно позвоню ему попозже – только с силами соберусь.
Потом набрала номер матери.
– Отец попал в больницу, – спокойно сказала я, – у него сердечный приступ. Врачи говорят, он скоро пойдет на поправку, хотя если возьмется за старое – кризиса не миновать.
Дельфина была тронута, но не до такой степени, чтобы броситься в аэропорт Бордо и первым же рейсом вылететь в Шотландию.
– Несчастный Стефан, – вздохнула она. – А что делать? Сам хорош – прекрасно знал: такая жизнь до добра не доводит. Нельзя продолжать вести себя подобным образом. Надеюсь, ты справляешься, Анжелика. Тебе так никто и не помог?
– Нет, Дидье побыл со мной в больнице.
Кардинальные смены женского настроения – непостижимое природное явление, которое еще предстоит разрешить ученым.
– Дидье! А-а-ах, cherie! Я знала, что мой план удастся. Mais oui,
[95]
вы созданы друг для друга. Упрекай меня, сколько хочешь, доченька, но я старалась для твоего же собственного блага. Это замечательный человек, vraiment beau,
[96]
надеюсь, теперь ты поняла, что такое настоящий мужчина.
– Мам, – устало выдыхаю я, – в толк не возьму, о чем ты. Давай общаться по-людски, хорошо? Я только недавно вернулась из больницы, и мне тяжеловато переводить с дельфиньего языка на человеческий, понимаешь?
– Alors,
[97]
я не хотела, чтобы ты связала себя навеки, не вкусив прежде всех прелестей французского мужчины, а такой удобный случай я не могла упустить.
– О чем ты?
– Я попросила Дидье об одном маленьком одолжении, Анжелика: соблазнить тебя. Обстоятельства сложились прекраснейшим образом, nоn? Видишь ли, cherie, он оказался в подходящем месте в подходящее время, как раз когда твой приятель где-то ошивался. По-моему, план был превосходен, ты согласна?
Вряд ли стоит повторять все те слова, которые последовали дальше. Родная мать попросила сынка своей подруги затащить меня в постель, потому что она не разделяет моего выбора. Интересно, у этой женщины есть хоть какие-то моральные принципы? Подумать только, а я чуть было не попалась; поверила, будто секс-символ международного масштаба поддался моим чарам. Он-то, оказывается, просто ублажал Дельфину. Ну вот, к моим неприятностям добавилось еще одно огорчение: я, как наивная простушка, рисковала надежными отношениями из-за ничего не значащей связи. Хорошо хоть мы только поцеловались, да и то наскоро, одними губами – без языка и с минимальным обменом слюной. Уф. Мне было одиноко, организм просил ласк – и все. Конечно, я хотела Дидье, только в глубине души мечтала, чтобы вместо него рядом оказался Коннор. О Господи, ему-то я что скажу? Стоит ли вообще все выкладывать? То есть чего я добьюсь своей правдивостью – раню его чувства и он во мне разуверится? Как-то вдруг моя обычная привычка резать правду-матку поколебалась. При нынешних обстоятельствах подобная тактика может оказаться не лучшим выбором.
Вчера в беседе с радиослушателями я как бы исподволь подняла волнующую меня тему. Разумеется, всех фактов раскрывать не стала – никогда бы не осмелилась выносить на обсуждение общественности свою личную жизнь. Просто намекнула, что подруга одной моей знакомой целовалась с посторонним мужчиной. Глэдис заверила, что скоро негодяйку «выведут на чистую воду», Кувалда посоветовал «Молчать в тряпочку», а Тирон так и вовсе удивился, что я способна водить дружбу с таким человеком, как она (Боже, как стыдно). Малкольм попросил дать телефон разбитной девицы, потому что он совсем не прочь немного «поразвлечься на стороне». Прозвучало еще несколько противоречивых мнений, а потом скользкую тему мы неожиданно оставили, когда кто-то заговорил о штрафах за несвоевременный возврат литературы в библиотеке Ренфрю. Как же мне будет не хватать этих спонтанных дискуссий! Чувствую себя несчастной, как никогда.
Впрочем, из вчерашнего трехчасового эфира я извлекла для себя и кое-что положительное. Глэдис в очередной раз обмолвилась, что на благотворительных началах посещает престарелых и одиноких, и я тут же загорелась одной интересной идейкой. Меня страшно беспокоило, что я вынуждена оставлять отца на время работы: по-тихому смыться не выходит – особенно при нынешнем раскладе. Поэтому теперь, кажется, самое время обратиться за помощью к кому-нибудь из моих слушателей. В конце концов, я уже двадцать один месяц без перерыва выхожу для них в эфир, так что, думаю, у меня есть полное право попросить об одном маленьком одолжении. Мы переговорили с Глэдис без посторонних, пока остальные слушали «Всего тебе доброго» (что маловероятно) в исполнении «Стереофоникс», и она с готовностью схватилась за предложение выкроить пару часиков из своего плотного графика и навестить одинокого мужчину по имени Стив Найтс. Наша благодетельница тут же помчалась на остановку, чтобы на первом же автобусе добраться до Пейсли и привнести радость в грустную жизнь моего старика. Надеюсь, он будет признателен – либо предъявит мне счет за операцию по восстановлению барабанных перепонок, потому как они могут не выдержать наплыва сплетен и слухов из неутомимых уст нашей неуемной Глэдис.
Необходимо отдать должное и подружкам: они выжали из себя максимум, когда узнали, что у меня неприятности с отцом. Мег забежала после работы на полчасика в больницу, прихватив с собой коробку шоколадных конфет и бутылочку «Лукозейда».
[98]
Впрочем, гостинцы она умяла сама, когда выяснилось, что отцу предписано полное воздержание. Керн принесла свои извинения (у нее опять было свидание с фотографом, что меня немало позабавило, поскольку неделя – своего рода рекорд для нашей «божественной»; видимо, счастливчик делает очень дорогие подарки). И все-таки подруга передала через Мег подарочек для отца. Папа долго вертел в руках увлажняющий спрей, недоумевая, что же это за приспособление, а отшелушивающий гель принял за какой-то полуфабрикат, но все равно это было мило. Свежий экземпляр «Звезды», который взялась доставить Мег, мог бы занять старика и скрасить ему часы томительного ожидания, пока я на работе. Надо думать, скандальные откровения стриптизерши полезны для общего развития, хотя для обитателей палаты сердечников – не самое безопасное чтиво.
