– Я тебя предупреждал, Ричард Фитцджеральд, – зло проговорил его учитель.
– И я тоже, ты, маленький засран…
– Так что ты говорила об уроках серфинга, Милли? – тактично прервал меня Мак.
Подойдя к нему ближе, я шепотом спросила:
– А что ты тут забыл с этими ангелочками? Ты же не учитель.
Мак пожал плечами, и я заметила, как щеки его слегка порозовели.
– Нет, не учитель. Но я участвую в международной программе по интеграции детей с севера и юга Ирландии при помощи серфинга и других видов спорта. Это действительно стоящая идея.
– И ты это все возглавляешь? – с неподдельным интересом спросила я.
– Да, но только то, что касается серфинга. Знаешь, эта программа приносит реальные плоды. Совместные занятия спортом сближают ребят, несмотря на разное вероисповедание и всякие другие отличия… Конечно, я не спасаю весь мир, но, думаю, какую-то пользу все-таки приношу. Даже если они просто научатся держаться на воде и отлично плавать – уже хорошо. Однажды они смогут, если понадобится, спасти жизнь своим друзьям. А такое умение ценится на вес золота.
Я ошеломленно молчала, пораженная искренностью, с которой говорил Мак, и тем, что он произнес целую речь, и не кому-нибудь, а мне!
Эта международная программа показалась мне замечательной идеей, к тому же ее основная движущая сила – Мак. Его откровенность подкупила меня. Я улыбнулась. Мак ответил мне тем же, его взгляд на секунду смягчился. Но тут, словно вспомнив о чем-то неприятном, он опять помрачнел:
– Да, так что ты там говорила о занятиях?
Между нами опять выросла стена.
Я тяжело вздохнула.
– Слушай, Мак, я понимаю, отношения у нас не заладились с самого начала. – Снова глубокий вздох. – Знаю, что кажусь тебе избалованной городской фифой, приехавшей из Англии, которая ни черта не смыслит в серфе и не может отличить один конец доски от другого. Но я совсем не такая. Прошу прощения за тот случай, когда назвала тебя террористом, поскольку теперь понимаю, что ты далек от всего этого. Конечно, я не считала тебя членом ИРА, просто была немного напугана. Даже представить тебя не могу в этой вязаной маске, ха-ха. Только не с таким лицом… – Тут я замолчала. Черт, искренность – заразная штука.
– С каким лицом?..
– Что?
– С лицом писаного красавца, – захихикала высоким голоском одна из девиц.
– Может, как у Майкла Флэтли? – спросил Мак, приподняв одну бровь и криво ухмыльнувшись.
Так часто делал Дэн; правда, у Мака это выглядело немного по-другому. Я нервно кашлянула и, засунув руку в карман, начала лихорадочно перебирать мелочь.
– Да, конечно, извини за сравнение с Майклом Флетли. И за то, что думала, будто ты хочешь меня утопить. И за нелестные отзывы о нашей берло… о нашем коттедже. И за сказанное в доме твоей мамы… ну, ты знаешь, о чем я… И за то, что воспринимала твою помощь как должное… – Тут я слегка призадумалась. – Пожалуй, все это время я вела себя просто как настоящая стерва!
– Она сказала «стерва», – прыснул со смеху О’Коннэл, к радости своих приятелей.
– Господи, да это интереснее, чем кино, – добавил кто-то из ребят.
– Или реалити-шоу, – услышала я чей-то смех. Но мне уже было все равно. Пусть веселятся от души.
– Извини, Мак. Наверное, я действительно была твоим самым плохим учеником.
Мак ошеломленно слушал, прикусив нижнюю губу.
– Дело в том, что с тех пор, как сюда приехала, я была сама не своя. С этим фильмом все так запуталось. Я придумывала одну ложь за другой и уже сама запуталась во всем. Но если моя затея провалится, то родители окажутся правы. Дожив до тридцати одного года, я осталась неудачницей. Пойми меня правильно, я очень хочу научиться серфингу, потому что очень, очень хочу… нет, мне нужна эта работа больше всего на свете. Но вся проблема заключается в том, что… – Я глубоко вздохнула. – Мне очень страшно.
– Боишься, у тебя ничего не получится? – тихо спросил Мак.
– Да нет, в основном меня пугает бесславная смерть на дне океана с легкими, полными воды.
– Эй, Милли, я не позволю тебе утонуть. Спасение утопающих – моя работа.
– Я знаю. – В этот момент я почувствовала себя очень уязвимой. – Мне это прекрасно известно, но если ты считаешь меня самоуверенной городской девушкой, то сильно ошибаешься. Я самая настоящая трусиха. В бассейне я так и не решилась оторваться от стены. И это в самой мелкой его части!
– Господи, какими же трусихами бывают девчонки! – простонал Фитцджеральд.
– Наверняка, Мак, тебе неизвестно чувство страха, – захныкала я. – Ты такой крутой…
Мак опять закусил губу, а я уставилась на щербинку в его передних зубах. Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, что прошла целая вечность, пока Мак заговорил.
– Я похож на супермена?
– Ну, ты ведешь себя уверенно, а часто – весьма безапелляционно.
Мак покачал головой, тряхнув каштановыми кудрями.
– Ты ошибаешься, Милли. Мне бывало страшно. Очень часто. И особенно один раз. Однажды я даже плакал.
– Правда?
– Ой, я вас умоляю, – опять простонал Фитцджеральд.
– Фитцджеральд! Иди сюда, немедленно! – закричал один из учителей.
– Что ж… – Мак проводил сочувственным взглядом мальчишку, которого за ухо оттаскивал от нас учитель. – Я восхищаюсь твоей смелостью, и спасибо за откровенность.
– И тебе спасибо.
Мы оба замолчали. Но неловкости никто из нас не ощущал. Я почувствовала, что между нами возникла связь, и не знала, как к этому относиться. Но возможно, в тот момент мы сделали первый шаг к нашей дружбе.
Мак протянул мне руку. Кинув на него быстрый взгляд, я крепко пожала ее. Его теплая широкая ладонь обхватила мои пальцы. Меня зазнобило. Я вдруг вспомнила, как приятно бывает прикосновение мужчины. Я имела в виду конкретного человека, и уж конечно, не Мака. Только Дэн был способен заставить мое тело волноваться. Однако дружеское рукопожатие тоже весьма неплохо.
– Хорошо, я согласен. Я научу тебя кататься, Милли, но тебе придется слушаться меня беспрекословно. И больше никаких капризов.
Я кивнула, желая, чтобы моя рука не сильно потела в его ладони. Интересно, жарко было только мне или на улице резко потеплело?
– И, как ты понимаешь, нам все равно придется залезть в воду.
– Да, Мак.
Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Тогда лучшего времени, чем сейчас, нам не найти.
– Что?!
Мак выпустил мою руку и хлопнул в ладоши. Дети, в беспорядке шнырявшие вокруг, схватили свои борды и побежали к воде.
