— Понимаю. Но между прочим, она сейчас моя жена. У нас сын, а скоро будет второй.
— Я все знаю, — ответил Ренат. — Я в курсе всех ее дел. И за тобой следил. Ты ее не достоин. И ты не будешь с ней вместе. Ваш брак все равно фиктивный. Она все сделала только для того, чтобы спасти Антона. Он мне, как сын. И будет настоящим сыном. Я воспитаю его по нашим законам. Он станет таким же воином, как все мы.
— И второго сына тоже заберешь? — спросил Костя.
— Да, потому что он тебе так же не нужен. Ты поедешь в Израиль, и вы сделаете там операцию. Но потом ты исчезнешь. Из ее жизни. Навсегда. Иначе ты умрешь. Я сам убью тебя, своею рукой. А теперь иди.
Ренат открыл дверцу «мерседеса». Кавказцы стояли неподалеку и терпеливо ожидали. Константин выбрался из иномарки.
— Платок верну позже, — произнес он. — Приятно было познакомиться.
Он пошел напрямик через пустырь, к дому своих друзей. Потрогал рукой глаз, который начал заплывать. Губы тоже были разбиты. Болели и ребра. Это лишь в кино дерутся так, что потом все свежие, как младенцы. В жизни иначе. О разговоре с Ренатом Константину не хотелось вспоминать. Но он даже почувствовал в этом человеке какое-то горское благородство.
— А ведь действительно убьет… — прошептал он про себя. — Такие слов на ветер не бросают.
Подойдя к магазину возле Митиного дома, Костя зашел туда и купил пару бутылок водки и пива. «Водка без пива — деньги на ветер!» — подумал он.
И точно то же самое сказал сам Митя, когда отворил дверь, принимая из рук Константина бутылки. Они обнялись, а потом из комнаты вышла и Катенька, также ставшая его целовать. Костя поморщился, поскольку ему было больно от этих дружеских объятий и поцелуев, которые ложились на свежие раны.
— Кто это тебя так измудохал? — вопросил Митя, открывая бутылки. — Катя! Немедленно займись пациентом.
Но молодая супруга уже тащила аптечку со всем необходимым. Она стала умело обрабатывать перекисью кровоподтеки и ушибы.
— Снимай рубашку и майку, — сказала Катя. — И брюки тоже. Мне надо тебя всего осмотреть, где еще ушибы?
— Да и трусы тоже снимай, все свои, — хмыкнул Митя. Он уже разлил водку в рюмки. — Давай пей! И рассказывай. Когда ты уволился, мой роман застрял. На середине. Так что мне надо знать, что там еще происходит в жизни моего главного героя.
Константин отодвинул рюмку и налил себе водку прямо в стакан.
— Так-то оно получше будет! — произнес он. — Ну, за вас, друзья мои! — Затем залпом выпил.
— Все такой же, — покачала головой Катя, ощупывая его ребра. — Кажется, целы.
— Его ломом не убьешь, — добавил Митя, тотчас же разливая по новой. Константин начал свое повествование….
В конце вечера он так напился, что уже совсем ничего не помнил и не соображал. Катю называл то Ольгой, то Ритой, а то и Людмилой, Митю — Ренатом или Каргополовым, а себя — доном Хуаном из Сааведры. На столе появился коньяк, потом портвейн, затем снова водка, но уже со змеей внутри. Митя спал, положив голову в тарелку с маринованными огурцами. Катя повела Костю в постель.
Очнулся Константин ранним утром с тяжелейшей головной болью. На его груди лежала чья-то рука. Еле ворочая глазами, он посмотрел налево. Рядом спала Катенька. Костя приподнял одеяло. Оба они были совершенно голые. Из соседней комнаты доносился мощный храп.
— Эй! — тихонько толкнул Костя свою соседку. Катенька открыла один глаз. — А-а… между нами….
— Было, миленький, было, — сладко ответила она. — Ты такой мощный парень, я и не догадывалась, — и Катенька вновь потянулась к Косте.
— Погоди, — остановил он ее. — Так не годится.
Он поспешно выбрался из постели и стал одеваться, разыскивая свои вещи по всей комнате. Катенька насмешливо наблюдала за ним.
— Мы с тобой дурака сваляли, — сказал Костя.
— Меня не убудет, — ответила она. — А Митя все равно весь день и всю ночь романы пишет. Писатель!
— Он на вечность работает, а я дурак! — сказал Костя.
— Тогда заходи почаще, дуракам мы всегда рады, — Катенька потянулась и опять закрыла глаза.
Константин тихонько заглянул в соседнюю комнату, где прямо на полу, раскинув руки, лежал Митя, громко храпя. В кулаке у него был зажат надкушенный огурец.
— Спите спокойно, соколы русской литературы, — пробормотал Костя и, испытывая чувство стыда, торопливо пошел к двери.
Глава девятнадцатая
У кошек коготки острые…
Рита и не думала отступать от своего плана. Лишь внесла в него некоторую корректировку. Раз деньги не хочет взять Константин, тогда она заставит взять их Ольгу. А заодно войдет к ней в доверие и станет ее лучшей подругой. А там… как поют девушки из группы «Виа Гра»: «Убей свою подругу!..». Раз они так поют, то дают указание к действию. Конечно, Рита не собиралась замочить Ольгу в женском сортире. Но какую-нибудь вредную пакость обещала придумать. Правда, проведя с Каргополовым на загородной вилле всю ночь и часть утра, она пока сумела растормошить его всего на пять тысяч долларов. Деньги депутат вытащил из своего сейфа, словно отпирал собственное сердце, кряхтя и тяжело дыша, с пульсирующими на лбу венками, но все же дал, проговорив при этом:
— Пиши, Ритулька, расписку. Взяла в долг и так далее. На всякий случай, а то ты потом хвостом опять вильнешь, а я с носом останусь.
— У тебя не нос, а пятачок, свин ты этакий! — ответила Рита, но расписку все-таки написала. — Хороша у нас семейная жизнь будет, — добавила она. — На каждую шпильку станешь с меня долговую брать?
— Тут случай особый, — сказал он. — У тебя в этом деле тоже какие-то свои интересы, как я погляжу. Так что считай, что я просто инвестирую эти деньги в твое предприятие. Но ты мне их сполна отработаешь, так и знай!
— Ладно, слоник, держи хобот выше, — откликнулась Рита и поехала по уже выясненному адресу.
Она села на лавочку и стала поджидать Ольгу у ее подъезда. Та вскоре вышла, собираясь сделать кое-какие закупки. Хотя девушки виделись всего два раза, и то мельком, но тотчас узнали друг друга. Ольга от неожиданности растерялась, а Рита изобразила на лице нечто скромно-смиренное.
— Ни слова не говорите! — произнесла она, шагнув навстречу. — Я все знаю. У вас болен ребенок и нужны деньги на лечение. Вот, возьмите!
Рита протянула пакет с долларами, но Ольга, еще более изумившись, отступила назад.
— Берите, берите! — повторила Рита. — Не бойтесь, они не кусаются. Это из Фонда помощи беременным матерям. Я там председательствую. Здесь пять тысяч баксов. Только напишите расписку, для отчетности.
— Но я… не могу… такая сумма, — Ольга вконец растерялась, покраснела, опустилась на лавочку.
Рита присела рядом. Деловито достала из сумочки авторучку и заготовленные бланки.
