Все, в том числе и Митя, опять оказались за круглым столиком. Начали пить пиво и чистить креветки.
— Зачем звал? — буркнул Митя.
— Сейчас объясню, — Константин выдержал паузу, словно хороший театральный актер. — Итак, насколько я понимаю, нам всем требуются деньги на личную жизнь. Поскольку мы все по уши в дерьме. Не тонем, конечно, но барахтаемся. Без решительного, смелого, рискованного шага судьбу не изменишь. Валера так и умрет на арене цирка от инфаркта, забавляя богатых идиотов, которые, продолжая хохотать, подумают, что это очередное дурачество клоуна. Вася будет чистить и ухаживать за лошадьми до скончания нынешнего века. Джойстик никогда не станет владельцем собственной радиостудии, а ему этого позарез хочется. Митя напишет, конечно, свой роман, но судьба писателя вообще ужасна, полна нищеты и болезней, и об этом даже нет смысла говорить. Что касается меня, то я не смогу даже спасти своего сына от лейкоза. Перспектив ни у кого нет. В этом мире побеждают только действительно сильные. Но для этого надо переступить черту. Помните, как у Достоевского: «Тварь ли я дрожащая или право имею?»
— К чему ты клонишь? — спросил Василий.
— В Раскольниковы я не гожусь, — сказал Джойстик.
— А я начинаю догадываться, — произнес Валера.
— Расскажи сюжет, — добавил Митя.
— Спокойно, друзья! Всему свое время.
Константин сходил к стойке и принес еще один поднос с пивом. Затем продолжил:
— Вы все здесь мои друзья, старые или новые — не важно. Но проверенные, и я могу на вас положиться. А сами вы ни с кем из сидящих здесь за столом ранее не встречались. И это тоже хорошо. Исключаются личные взаимоотношения, которые могут помешать общему делу. Кроме того, каждый из вас является специалистом в своем ремесле. Компьютерное обеспечение, некоторая клоунада, скачки на лошадях, творческая фантазия писателя и мой скромный дар координатора всех действий. Еще будут приложены гипнотические усилия некоего психотерапевта и… одной девушки. Заметьте, это будет единственная женщина в нашей компании. Но о них — позже.
Константин прервал свою речь, чтобы сделать большой глоток пива. Приятели последовали его примеру. И все вновь накинулись на креветки.
— По-моему, он сошел с ума, — сказал наконец Митя. — Я, как пока еще действующий санитар, готов оказать первую необходимую помощь.
— Тогда иди за водкой, — согласился Костя. — Магазин за углом.
Все сбросились и стали ждать возвращения гонца. К основной теме Константин не подступал до тех пор, пока на столе не появились пластиковые стаканчики с «Гжелкой».
— Так что же ты предлагаешь? — выпив, спросил Валера.
— Захватить никарагуанское посольство и потребовать выкуп? — предположил Василий.
— Похитить из Третьяковской галереи «Явление Христа народу», — высказал свою версию Митя.
— Зная его размах, думаю, что не менее, чем сразу напасть на Алмазный фонд России, — усмехнулся Джойстик.
— Нет, друзья, никто из вас не угадал, — произнес Костя, вновь принимаясь за пиво.
— Не томи душу, язва! — промолвил за всех присутствующих конюх.
— Ни водка, ни пиво от твоих загадок в горло не лезут, — добавил Митя.
— Темнила чертов! — выругался Джойстик.
— Может, ему еще одну оплеуху закатить? — предложил клоун.
— Ладно, скажу, — отозвался Константин, довольный тем, что столь успешно разогрел и разворошил своих приятелей. — Но сначала и вы мне ответьте: согласны ли пойти со мной на одно очень серьезное дело? Сразу замечу — противозаконное. Если сорвется, быть нам очень битыми. И не избежать нар. Но в случае успеха, каждый получит не менее пяти миллионов долларов. И я уже почти все продумал. Тщательно разработал план. Нужна лишь некоторая корректировка и ваша помощь. Один я, конечно же, не справлюсь. Решайте.
За столом воцарилось молчание. Вокруг Кости даже образовался некий вакуум. Каждый из присутствующих сейчас определял свою дальнейшую судьбу. Либо относительное благополучие, либо… Выбор было сделать непросто.
— Ты говоришь — по пять миллионов? — спросил Василий. — Значит, всего будет двадцать пять?
— Нет, больше, — ответил Костя. — Минимум тридцать пять-сорок. Но ведь к нам присоединятся еще двое, ты забыл. Во многом это их план. Но делить будем все равно поровну. А если повезет, то там, куда мы пойдем, окажется вообще вдвое больше. Семьдесят или восемьдесят миллионов баксов. Как повезет.
— Контейнер нужен, — озабоченно сказал Василий. — На лошадях не увезти.
— Лошади понадобятся для другого. Так ты согласен?
— Я — да, — ответил конюх.
— Пожалуй, и я тоже, — кивнул клоун.
— А я просто не могу Константина одного бросить, — развел руками Митя. — Мы с ним неразлучны. Он даже третьим в нашей постели с женой спит.
— За это — прости, — сказал Костя и посмотрел на Джойстика: — Ну а ты?
— Я должен подумать, — отозвался тот. — Такие вопросы просто так не решаются.
— Думай, — кивнул Константин. — Но ответ ты мне должен дать сейчас и здесь. И у тебя пять минут.
Митя вновь разлил по стаканчикам водку, а Валера сходил за пивом. Василий стал рассказывать о последних скачках на ипподроме. Константин рассеянно слушал. Джойстик в это время шевелил губами, вращал глазами, что-то подсчитывал и загибал пальцы. Прошло четыре с половиной минуты. Потом еще двадцать пять секунд. Теперь все смотрели на Джойстика. Он словно очнулся и хитро улыбнулся.
— А чего это вы ждете? — спросил он. — Да я давно согласен, еще раньше вас всех. Просто решал, на что потратить первый миллион из моих пяти. А теперь говори, что мы будем делать?
— Мы ограбим банк, — тихо, но торжественно произнес Константин. И добавил: — Срок на подготовку — два месяца. Но об этом, как хорошо сказал партайгеноссе Борман, мы поговорим в следующий раз.
В секретариате израильского посольства вопрос о репатриации семьи Константина Щеглова рассматривался уже довольно долго. И все никак не мог решиться в положительную сторону. А Ольга была уже на седьмом месяце беременности. Та самая молодая черноволосая и темнобровая сотрудница, которая принимала документы у Кости за стеклянной стенкой, предлагала не торопиться с выводами.
— Он на днях принес свежее свидетельство о браке, — говорила она секретарю посольства, — и регистрацию об отцовстве. Но что это за супруги, если они живут по разным адресам да и в браке всего несколько дней?
— Но ребенок же его? — задал вопрос секретарь.
— Вы спрашиваете! — усмехнулась она. — Я свечку не держала. Вообще мне кажется, что это типичный фиктивный брак, устроенный лишь для того, чтобы выехать в Израиль!
— А как он сам объясняет цель своей эмиграции из России?
— Как и все они. Жить не могут без исторической родины. А потом все оказываются на Брайтон-Бич.
