Близнец вернулся к торцу дома, подхватил сумку и зашел в подъезд. Поднялся на девятый этаж и ступил на металлическую лестницу.
Тихо, шептал он, морщась и потихоньку толкая головой тяжелую створку. Сверху посыпался мелкий мусор, более громко простучал по полу керамзитный камешек-катыш.
Тихо...
Виктор перехватился и поставил сумку на мостки. Спустился и при свете лампы смахнул с площадки пыль, подобрал камешек и сунул его в карман. Поочередно глянул на двери. Глазки на них были черны.
Спят, спят, успокаивал себя снайпер. Обязаны спать.
Чердачный люк, окрашенный черной печной краской, мягко опустился на место. Близнец взял сумку и осторожно, контролируя каждый шаг, пошел по настилу. Как по болоту, щупая ногой доски. Медленно. Почти в полной темноте, ориентируясь по слуховым окнам, в которые струился предутренний лунный свет.
Он остановился напротив последнего окна и освободил себя от груза. К окну вела единственная доска, сплошь покрытая голубиным пометом. Открыв сумку, Виктор вынул веревку, достал пистолет с приделанной к нему петлей и перекинул его через плечо. Как маузер. Прикусив зубами острое лезвие ножа, ступил на доску, удерживая равновесие руками. В одной руке ничего, в другой моток веревки. Он мешает, но в то же время дает возможность балансировать.
«Молодец, — похвалил себя „канатоходец“, — тихо прошел».
Теперь выход на крышу. До самого края которой вела доска с прибитыми поперек рейками. Угол наклона небольшой, но все равно можно загреметь.
Виктор добрался до ограждения и глянул вниз. Под ним находился балкон девятого этажа. Прислушался... Сделав скользящую петлю, опустил веревку почти до седьмого. Все, хватит. Теперь пора привести дыхание в норму. Но недолго. Время и так тает на глазах. А сероватая полоска на востоке светлеет и ширится...
Первый шаг. Фактически в пропасть. Близнец избрал путь, лежащий вдоль балконных торцов, чтобы не нарисоваться перед окнами. Он спускался без страховки, хотя мог сделать еще одну скользящую петлю из короткого отрезка веревки. Но, случись столкнуться с противником на самом балконе, она не даст ему свободы движений.
Ноги коснулись перил. Крапивин ступил на них и чуть отдохнул, ослабив давление веревки на руки. Сделав широкий шаг, нащупал ногой край бетонной плиты. Опустил на нее вторую ногу.
«Все, следующий этаж мой».
Сердце заколотилось еще сильней. В руках появилась предательская слабость; желудок отозвался пустотой, и к горлу подкатила тошнота. Еще и потому, что под ногами лежала двадцатипятиметровая пропасть. Голова кругом.
Виктор часто сглатывал. Слюнные железы словно взбесились, реагируя на металл во рту, качали влагу, которая стекала по лезвию и капала на майку.
Давай! — Близнец отдал себе команду и повторил предыдущий маневр: опустился на два метра на руках, нащупал ногами перила и затем твердо встал на них. Однако нужно сделать больше — спуститься еще ниже и стать на край плиты, поскольку из такого положения — внатяг — можно либо рухнуть на балкон, либо опрокинуться назад и грохнуться на асфальт.
Снайпер посмотрел вправо, на водосточную трубу, убегающую вниз, проследил взглядом и, даже показалось, разглядел в траве винтовку.
Он сделал последний маневр и выпустил наконец-то веревку. Теперь он держался руками за перила. Теперь он мог увидеть в метре от себя брешь, прикрытую гофрированным листом. И снова обрел уверенность, молчавшую во время опасного спуска. Она изо всех сил давала понять, что в квартире никого нет, что она просто опечатана. Что было и хорошо, и плохо. Если на точке действительно никого нет, то ему придется нарушить пломбу. И «взбулгаченные» соседи обязательно обратят на это внимание.
Прошло пять долгих томительных минут. Витька д0 боли в висках вслушивался и вглядывался в темноту окон... и увидел то, на что надеялся, то, что придало ему дополнительные силы. Он даже сумел определить сколько оперативников сейчас в квартире.
Их было двое. Один щелкнул зажигалкой и осветил лицо своего товарища. Потом дал рассмотреть снайперу черты своего: с острым носом и тяжелым подбородком.
Двое. Их всего двое. И теперь за ними можно следить по красноватым уголькам сигарет. Хотя бы три или четыре минуты.
Балконная дверь была приоткрыта — это Близнец отметил, когда ступил на перила. Сейчас он осторожно перелезал через них. Он не знал, заметили его или нет, однако не стал дарить противнику ни одной секунды. Его действия сплетались воедино, были взаимосвязаны и неотрывны, когда мягким кошачьим движением он оказался на балконе, а затем в таком же темпе шагнул к двери и плавно надавил на нее рукой. Левой. В правой был нож.
Близнец уже видел две смутные фигуры, сидящие на диване — слева от него и всего в паре метров. Но больше ориентировался по красным уголькам сигарет. Они для него были самым точным в мире целеуказателем. Что по сравнению с ними лазер?.. Вот обе точки, дрогнув, стали ярче. Одна осталась неподвижной, а вторая вдруг задергалась в трясущихся губах. Целеуказатель превратился в индикатор: его, этого оперативника, надо оставлять в живых, напрягать на косвенного, а другого, более хладнокровного и безбоязненного, нужно брать наверняка.
Но какими бы невозмутимыми они ни были, на них так или иначе подействовало ленивое вторжение через балкон черной тени. Призрака, который вогнал обоих оперативников в состояние глубокого ступора. Но вот они сделали то, что было необходимо для атаки — вскочили с места.
Близнец отработал колющим ударом вверх, молниеносно и автоматически распределяя массу тела между ногами. Он выбросил руку вперед, и лезвие вошло первому противнику под ребра. Тот, что оказался слева, получил мощный удар локтем в голову и повалился на диван. Короткая, красивая двойка, мощная и убойная.
Спецназовец вернул нож и в одно мгновение оказался верхом на противнике. Кровь с клинка капала на разбитый нос опера, крепкие пальцы сжали его горло и не давали дышать; сигарета упала за рубашку и жгла грудь.
— Тихо! — угрожающе прошептал Близнец и прислушался. Он в любой момент готов был отразить нападение. Однако в квартире стояла тишина. — Сейчас я отпущу руку. А ты, если дернешься, захлебнешься в крови. Я не хочу убивать тебя, но убью, если ты поднимешь шум.
Виктор приставил к горлу оперативника нож и ослабил хватку. Чуть привстал с него и нащупал под пиджаком кобуру. Забрав пистолет, сунул его за пояс. Безошибочно определил, что именно болтается на поясном ремне.
— На пол! — приказал Близнец. — Лицом вниз. Руки за спину. — Сковав оперативника наручниками, он перевернул его на спину. — Как тебя зовут?
— Мак... симом, — в два приема выдохнул опер.
— Слушай меня внимательно, Макс. Ты знаешь, зачем я пришел, и я сделаю свое дело. А ты мне поможешь. Когда тебя должны сменить?
— В час.
— В смысле в тринадцать?
