Эллен читала допоздна и твердо решила возненавидеть Шпору в кратчайшие сроки. Утром раздался телефонный звонок.
– Эллен! Слава богу, ты дома. Выручай!
– Фили, где ты?
– Я на рынке в Мэддингтоне. Покупаю рыбу и не успеваю на автобус девять тридцать. Я не успею к приходу Годспелл, если ты не заберешь меня.
– Я не смогу, Фили.
– Это займет у тебя всего двадцать минут.
– Но в джипе сел аккумулятор.
– Черт, я даже позвонить ей не могу, не знаю телефона, – расстроилась Фили.
– Хочешь, я схожу к ней и предупрежу, что ты задерживаешься?
– Дорогая, ты просто ангел! Ты супер! Я приеду автобусом десять двадцать!
– Хорошо, я передам.
Эллен взяла Сноркел и пошла по тихим, непривычно пустым улицам городка: дети уже ушли в школу; а туристы еще не вышли.
Она потянула старинный звонок на двери. Звук его разнесся эхом по комнатам и затих в недрах огромного дома, словно призывая шаркающего дворецкого из глубины времен.
Вместо дворецкого над дверной цепочкой появилась толстощекая физиономия Фелисити Гейтс. Своими многочисленными подбородками она прижимала трубку радиотелефона.
– Что такое? – спросила хозяйка подозрительно, явно не настроенная беседовать ни о об установке дополнительной сигнализации, ни о Втором пришествии.
– Доброе утро. А Годспелл дома?
Фелисити улыбнулась и открыла дверь. На ней был фартук, заляпанный кровью.
– Вы ее подруга? Очень приятно. Проходите! Вы можете привязать собаку вот здесь. Надо же! Я слушаю гороскоп на сегодняшний день. – Она показала на телефон. – Там как раз сказали: «Будьте готовы к появлению новых лиц».
Эллен еще не успела объяснить цели своего прихода, как Фелисити провела ее в коридор, обитый панелями темного дерева, и оставила возле узкой лесенки, сказав:
– Она у себя. Ступайте наверх, а мне, простите, некогда. Иду пить кофе к леди Беллинг. До этого нужно успеть разделать поросенка и засунуть его в морозильник.
И миссис Гейтс удалилась, слушая гороскоп.
Гостья открыла рот, чтобы спросить – куда, собственно, идти, но тут со второго этажа послышался нечеловеческий вопль.
– Что это? – крикнула Эллен, но Фелисити уже исчезла.
Вопли не прекращались. Ничего не понимая, прыгая через две ступени, девушка взбежала наверх и очутилась на маленькой площадке. Вопли доносились из-за арочной двери с замком. Эллен распахнула ее и замерла на пороге.
– Господи!
В лицо пахнуло жарой и вонью. В комнате было темно – она освещалась только маленькой лампочкой-ночником. Воздух был влажный, как набедренная повязка шамана, а запах стоял такой, словно с прошлого года забыли вынести труп.
Окна были закрыты ставнями, а по стенам располагались стеклянные аквариумы.
С опаской переступив порог, Эллен обнаружила, что аквариумы обитаемы. В них копошились насекомые всех видов и обличий: с панцирями, лохматые, прозрачные, размером с ладонь и не больше ресницы, долговязые и коротконогие. Все они шевелились и ползали в своих домиках, где специальные приборы поддерживали нужный режим подогрева, влажности и освещенности. Там были разложены земля, прелые листья, дождевые черви, гнилое мясо и свежая саранча. Все это общество внимательно слушало душераздирающие предсмертные вопли, которые раздавались из двух колонок, укрепленных на потолке.
Зажав уши, Эллен попятилась и нечаянно задела какой-то шнур. Вилка выпала из розетки, вопли сразу же прекратились, но и ночник тоже погас. Из некоторых аквариумов падал слабый свет, и она кое-как добралась до двери, но выйти не смогла – замок защелкнулся.
– Черт подери! – Эллен в ужасе оглянулась вокруг. Она оказалась в западне.
Раздалось явственное шипение. Ей не почудилось – из одного аквариума на нее громко шипели.
– Ой! – вскрикнула Эллен, увидев там дюжину тараканов, каждый из которых был величиной с хорошую мышь. Из соседнего аквариума на нее задумчиво смотрели два скорпиона.
Когда глаза Эллен привыкли к темноте, она заметила еще одну дверь, в противоположной стене. Дверь была приоткрыта и вела в кромешную тьму, откуда доносился шорох крыльев.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? Годспелл! – закричала Эллен.
Тараканы зашипели еще громче и стали тереть крылья друг о друга, издавая треск. От духоты и зловония у девушки закружилась голова.
– Эй! – еще раз крикнула Эллен. – Помогите! ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ!
Никакого ответа.
Только команда жуков в блестящих панцирях, с мощными рогами начала деловито рыть песок.
Тараканы перестали шипеть и занялись поеданием гнилого яблока.
Эллен смотрела на длинные ряды аквариумов, безуспешно силясь понять душу человека, который может питать привязанность к столь отвратительным созданиям и содержать их в качестве домашних питомцев. Она почувствовала огромную благодарность Сноркел за ее незамысловатое теплое очарование и простодушную любовь.
Девушка пошарила по полу, нашла шнур и воткнула вилку в розетку. Маленькая лампочка в углу вновь загорелась, а из колонок раздался вой, помешавший ей расслышать шаги на лестнице и звук поворачиваемого в замке ключа. В дверном проеме появился Эли Гейтс:
– Могу я узнать, что вы делаете в инсектариуме моей дочери? – Голубые глаза смотрели на гостью холодно.
– Я пришла передать ей сообщение, а дверь случайно захлопнулась… – Эллен струсила.
Хозяин потер бороду, словно обдумывая ее слова.
– Фили попросила меня сообщить Годспелл, что не успеет к началу сеанса.
Гейтс молчал.
– Ваша дочь дома? – Эллен не знала, как ей быть.
Гейтс молча кивнул головой в сторону темной комнаты, откуда доносился шелест крыльев.
– Она там?
– Найдете ее в комнате за лепидоптерием. Я велю жене приготовить кофе. Через пять минут, не больше, присоединяйтесь к нам. И приведите Годспелл.
После того как он вышел, обомлевшая Эллен сообразила, что получила не приглашение, а приказ.
От страха девушка вспомнила, что лепидоптеристами называются коллекционеры дневных и ночных бабочек, и, охватив себя руками, вошла в темную комнату.
Ночные бабочки летали в аквариумах высотой от пола до потолка. В дальней стене была дверь. Эллен постучалась, но, не получив ответа, вошла без приглашения.
Потайная комната была выкрашена в черные и красные цвета траура. У стены стояло настоящее надгробие, но без надписи. Эллен огляделась в поисках гроба, но вместо него на пыльном черном полу увидела игровую приставку. На высоком готическом стуле валялась скомканная одежда черного цвета, усыпанная пеплом. К счастью, в комнате не было ни пауков, ни скорпионов, ни тараканов. Но и Годспелл здесь тоже не было.
