Она вздохнула почти мечтательно:
— Я бы хотела, чтобы Саския попросила меня это сделать. Феликс — воплощение мечты всех девушек!
— В таком случае, — Фоби прерывисто вздохнула, — помоги мне и прояви чуть больше интереса к Дилану. Он делает отчаянные попытки поговорить с тобой.
— Я старалась. — Флисс смотрела прямо перед собой, подкрашивая ресницы, чтобы избежать взгляда Фоби.
— Каждые пять минут ты предлагаешь ему чипсы. Вряд ли это можно назвать великолепным началом разговора, — справедливо заметила Фоби. — Ты ему действительно нравишься. Поговори с ним.
— Я обязана это делать? — спросила Флисс, освобождая себе место у зеркала, чтобы подкрасить губы. — Он такой скучный.
Фоби глубоко вздохнула, понимая, что Дилан не дотягивал до эстетического минимума Флисс. Она решила снова проявить несдержанность.
— Он пишет те книги, которые ты читаешь с открытым ртом, сжимая в руке носовой платок. Он и есть Генриетта Холт, Флисс. Самый успешный автор романов в издательстве «Красная роза». Феликс рассказал мне в Париже.
— Дилан — это Генриетта Холт?
— Ш-ш! — Фоби нервно взглянула на дверь. — Дилан не догадывается, что Феликс об этом знает. Ради бога, не проговорись. Я уверена, что мне не следовало говорить тебе об этом.
— Я рада, что ты мне рассказала.
— И ты должна признать, что у него потрясающие глаза. — Она проверяла почву.
— Потрясающие, — с энтузиазмом согласилась Флисс, бросая бумагу в мусорное ведро. — Ты на самом деле в порядке?
— Нет. — Фоби храбро улыбнулась. — Но я думаю, что мне придется призвать скрытые резервы сил и победить Феликса в его игре. Ради Саскии.
* * *
— Успокойся, — прошипел Дилан Феликсу, когда тот начал перебирать письма, предназначенные для Фоби. — Она великолепна, правда?
— Она шлюха.
Дилан резко вздохнул:
— Я говорю о Флисс.
— Мокрая курица. — Феликс подошел к картинам на стене. — А это место похоже на помойную яму.
— Мне здесь нравится — в стиле семидесятых.
— Хочешь сказать, пора отсюда убираться? — Феликс осушил свой бокал. — Они настоящие неряхи.
— Мы тоже.
— Это другое, — огрызнулся Феликс.
— Нет, не другое, — вздохнул Дилан, взглянув в сторону двери в ванную. — Просто успокойся, черт возьми, ладно?
Кусая губы, он знал, что ему следует забрать Феликса домой, заставить его протрезветь и устроить ему разнос за то, как он обошелся с Фоби.
Вместо этого он открыл вторую бутылку шампанского и налил себе еще один бокал для храбрости, умышленно ничего не предлагая Феликсу. Он чувствовал себя ужасно из-за своего эгоизма, но ему хотелось вновь попытать удачи с Флисс.
Феликс в убийственном молчании потянулся к бутылке.
— Как ты думаешь, что они там делают? — Дилан опять начал сверлить взглядом дверь в ванную.
— Топят щенка! — Феликс сделал глоток прямо из бутылки. — Откуда мне знать, черт возьми?
Дилан внимательно посмотрел на него. Синие глаза Феликса искрились сарказмом и презрением. Он излучал нервное напряжение, избыток адреналина и глубокое несчастье. Несмотря на уверенные движения и ясный взгляд, он был очень пьян. Он начал пить текилу задолго до пяти вечера. Дилан знал, что Феликс мог лучше всех скрывать все признаки опьянения, но потом наступал момент, когда он больше не мог контролировать свои действия. В таком состоянии Дилан видел его лишь несколько раз.
— Не делай этого, Феликс, — взмолился он.
— Почему? — потребовал он ответа, подняв бутылку с широкой, спокойной улыбкой. — Она вела себя как последняя шлюха, и она заслуживает соответствующего отношения. Она и сама не против, правда? Прости меня, если я вдруг оглох, но я не слышал ни одной жалобы. Тогда почему нет?
— Ты знаешь почему, — спокойно сказал Дилан, чувствуя, как руки сжимаются в кулаки.
— Потому что ты хочешь получить удовольствие с ее маленькой рыжеволосой подружкой? — рассмеялся Феликс. — Вперед! Это совсем не трудно. Она легкая добыча.
— Потому, — пробормотал он, едва сдерживая злость, — потому что Фоби другая. Именно поэтому сейчас ты так чертовски невыносим.
— Она шлюха. — Феликс сделал еще один большой глоток шампанского и обернулся, когда дверь ванной открылась.
— Фоби, дорогая, — промурлыкал он, проходя мимо Флисс, и привлек к себе Фоби в привычном нежном поцелуе, от которого можно было потерять сознание.
На мгновение Фоби застыла, но потом она обвила свои руки вокруг его шеи, выгибаясь ему навстречу, и начала отвечать на поцелуй. Ее глаза не отрывались от его глаз, бросая дерзкий вызов.
Фоби захотелось выпить еще, но открыть бутылку не получалось.
— Я сам все сделаю, — выдохнул Феликс у ее шеи, неожиданно оказавшись позади нее.
— Расслабься, — оттолкнула его она. — Я уверена, что ты справлялся и с более трудными вещами.
— С тобой, моя дорогая, ничего не стоило справиться.
Фоби заметила выражение самодовольного превосходства на лице Феликса.
— Бокал вина, дорогая? — с улыбкой спросил Феликс.
— Нет, спасибо. — Фоби устремилась назад в гостиную.
Флисс и Дилан теперь были неразлучны.
Чувствуя себя лишней, Фоби подошла к магнитофону и поставила кассету Кэта Стивенса. Затем она угрюмо пробралась к самому отдаленному пуфу и уселась на него, как стервятник на труп. Кэт негромко напевал «Лунную тень». Фоби закрыла глаза и пожелала оказаться как можно дальше отсюда. Когда она снова открыла их, то обнаружила, что смотрит прямо на Феликса. Он стоял в дверях кухни и наблюдал за ней. Фоби заметила, что выражение его лица смягчилось и стало почти нежным.
Когда зазвонил телефон, она чуть не подпрыгнула до потолка от неожиданности.
Феликс, стоявший рядом с телефоном, снял трубку.
— Привет, — он насмешливо улыбнулся Фоби и отвернулся в сторону, — вы попали в будуар Фоби Фредерикс.
Увидев рядом с телефоном фотографию в рамке, он наклонился и начал рассматривать ее, продолжая говорить.
— Боюсь, сейчас она не может подойти к телефону. Кажется, она куда-то ушла. Что-нибудь передать? Алло? Алло? Как странно — никто не отвечает. — Феликс повесил трубку и присел, чтобы ближе рассмотреть фотографию.
— Наверное, звонили мне! — взвыла Флисс. — Я как раз жду звонка.
Фоби с такой яростью уставилась на спину Феликса, что она почти ожидала увидеть две дырки в его мятой шелковой рубашке, словно прожженные лазером. Схватившись за стену, она с трудом выбралась из пуфа.
— Как ты смеешь, черт возьми! — злобно прошипела она, когда ей удалось встать. — Ты маленький, испорченный кусок дерьма!
