Великолепный мундир был слишком длинным и слишком узким для Дилана.
— Я одолжил его у одного приятеля в два метра ростом, который работает в охране, — понизив голос, объяснил он. — Он убьет меня, если на него упадет хоть крошка — в следующие выходные он должен присутствовать на свадьбе. Медали сделаны из шоколада. Попробуй. Они уже тают.
— Немного позже. — Феликс удержал Фоби за руку, когда она захотела отойти в сторону. — Кого ты изображаешь, Дилдо?
— Полковника Пигги Пинчботтома — и я знаю, что на мне мундир лейтенанта, можешь мне этого не говорить. — Дилан сделал глоток из своей бутылки пива, смешно шевеля усами, и нервно взглянул на Фоби. — Ты выглядишь великолепно, куколка.
— Спасибо, дорогой. Она улыбнулась в ответ, очень желая знать, как выглядит на самом деле. По изумленному морганию Саскии она решила, что ее внешность претерпела изменения к лучшему после фиаско с пурпурным нарядом.
— Как прошло путешествие в Штаты, старина? — спросил Дилан Феликса, прижимая усы, которые начали отклеиваться.
Пока они разговаривали, Фоби освободилась от пальцев Феликса, сжимавших ее руку, и ускользнула, чтобы налить себе вина.
Саския повернулась в ее сторону.
— Можешь мне показать, где находится кухня? — вежливо попросила ее Фоби. — Прошу прощения, — извинилась она перед сэром Деннисом.
— Спасибо, Фредди. — Саския обняла ее, как только они вышли из комнаты. — Ты выглядишь потрясающе.
— Мне уже говорили. — Она вздохнула, прижимая к себе Яппи. — У меня еще не было возможности увидеть себя.
— Что?
— Все сделал Феликс.
Саския ревниво сощурилась:
— Это Феликс так тебя одел?
— Да. Ему тоже не особенно понравилось пурпурное платье.
— Предполагаю, это объясняет то, почему это платье не оставляет простора для воображения, — со злостью пробормотала Саския. — Ему действительно нравится выставлять все напоказ.
— Хочешь сказать, у меня что-то торчит?
— Нет, но платье практически прозрачное, как и эти трусики. Когда ты стоишь спиной к свету, то выглядишь довольно рискованно. Не то чтобы мне это не нравилось. Это сделает боль Феликса еще мучительнее, когда ты его бросишь.
Фоби провела рукой по влажным волосам и прерывисто вздохнула, чувствуя растущую уверенность, что она не сможет этого сделать.
— Люди уже прибывают, а я до сих пор не знаю и половины персонажей. — Она вздохнула.
— Обычное дело. — Саския направилась к двери, позванивая жемчужинами. — Манго еще не вышел — очевидно, у него ужасные солнечные ожоги. Он почти весь день проспал в саду.
— Он этого заслуживает.
— А Пэдди появился всего на пять минут, одетый в крайне нелепые штаны, прежде чем он натянул свою кожаную куртку и отправился в бар вместе с Селвином, Жасмин и Надей — к большому ужасу Айена. У Флисс легкий стресс.
Саския ошиблась в оценке состояния Флисс — она переживала на кухне сильнейший стресс, выпив уже половину огромного бокала джина с тоником и наедаясь салатом с колбасой.
Жоржет — самая великолепная экономка в платье от Коко Шанель — полностью заменила Флисс, раскладывая еду по тарелкам, расставляя бокалы с напитками по подносам и протягивая бумажные носовые платки Флисс, которая неожиданно разразилась слезами.
— Девочки! — с облегчением вздохнула Жоржет, ослепительно улыбаясь Саскии и Фоби. — Вы не могли бы отнести это в гостиную?
— Конечно. — Саския схватила несколько тарелок с закусками и вернулась к гостям.
Закрыв Яппи в чулане вместе с дорожной сумкой, которая служила ей постелью, и небольшим количеством еды, Фоби избавила щенка от опасности быть растоптанным. Подхватив большую корзину с домашними чипсами с чесноком, она ободряюще потрепала Флисс по плечу, проходя мимо.
— Ты в порядке? — прошептала Флисс подруге.
— Папа Римский — иудей?
— Ты отлично справишься. — Флисс вновь с жадностью набросилась на салат. — Устрой ему сущий ад. Ты собираешься сделать это после убийства, да?
Перекладывая лосося на овальное блюдо, Жоржет навострила уши.
— Во время расследования, которое будет проходить в гостиной?
— Таков наш план. — Фоби закрыла глаза.
— Удачи.
— Я не думаю, что смогу это сделать, Флисс.
— Глупости — ты должна это сделать, черт возьми! — она быстро допила свой джин с тоником, поправила шляпку-колокол и снова надела пенсне. — Я собираюсь заставить Манго покинуть свою комнату.
Когда она исчезла в коридоре, Фоби крепко сжала корзину с чипсами и выпила половину бокала вина для храбрости.
— Итак, сегодня особенная ночь. — Жоржет проскользнула мимо нее с упаковкой майонеза. — Все готово для окончательной развязки, дорогая?
— Нет.
— Прошу прощения, дорогая?
— Я люблю его, Жоржет. — Фоби прислонилась к сушилке. — Я слишком сильно люблю его, чтобы это сделать. Я знаю, что это сумасшествие, эгоизм и предательство, но я искренне верю, что он не попытается ранить меня так, как ранил Саскию. Я не могу так поступить с ним. — Она отвернулась, борясь со слезами. — Это уничтожит его.
— Тогда не делай этого, — просто сказал Жоржет.
— Это не так легко. Саския в полном отчаянии. И я дала ей слово.
Жоржет вытерла руки кухонным полотенцем и подошла к Фоби. Она взяла ее за плечо и повернула к себе.
— Саския переживет, если ты не сделаешь этого, — твердо сказала она. — У нее прекрасная семья, множество друзей, которые всегда поддержат ее, дорогая. Ей будет больно, но с ней все будет хорошо. Ты потеряешь Феликса, и тебе нужно спросить себя, сумеешь ли ты с этим справиться. Помни, что ты совершенно не обязана делать этого, если ты не хочешь. Ты можешь уехать прямо сейчас.
— Я не могу. — Фоби часто моргала. — Если я этого не сделаю, она все ему расскажет. И она расскажет журналистам, а это сразу уничтожит его карьеру.
— О боже! — вздохнула Жоржет, с сочувствием посмотрев на потолок. — Она одержима. Меня предупреждали об этом.
— Что?
— До меня дошли слухи, что история уже просочилась в бульварную прессу, дорогая.
— История?
— Точнее, попытка предательского убийства.
— О боже, бедный Феликс. Я этого не вынесу. — Фоби задрожала. Она почувствовала ужасный холод. Ноги сделались ватными.
— Ты по-настоящему любишь его, дорогая?
Фоби кивнула.
— Как ни смотреть на это, сегодня наша последняя ночь, ведь так? — Ее лицо сморщилось. — И я так люблю его, что едва могу сдерживаться. Я начала по минутам считать время, которое нам осталось провести вместе, и это убивает меня.
