Стэн выключил громкую музыку. С мрачной торжественностью он обошел шестнадцать подозреваемых со своим серебряным подносом.
Один за другим гости взяли по запечатанному конверту и отошли в сторону, чтобы незаметно от остальных заглянуть внутрь.
Жасмин, одетая в красное платье-тунику с открытой спиной, в котором она казалась еще тоньше, прижала свою карточку к костлявой груди и направилась к двери, задержавшись рядом с Феликсом и его компанией. Она жгла его лицо взглядом, в котором застыло страдание.
— Привет, Феликс.
— Жасмин. — Он откашлялся.
— Будь осторожен, дорогой. — Она помахала у него перед носом нераскрытым конвертом, трясясь с головы до ног от ненависти. Она была так истощена, что казалось, ее кости почти гремели. — Я несколько лет жду возможности вонзить нож тебе в спину.
— Тебе придется встать в очередь, — сухо пробормотал он.
— Я тоже так думаю. — Огненный взгляд Жасмин переместился на Фоби. — Всем известно, кто стоит вначале, верно?
Фоби посмотрела на нее с пьяной, нервной тревогой.
Подмигнув ей, Жасмин развернулась и вышла из комнаты. Белая кожа ее спины натягивалась на костях, как брезент палатки на колышках.
Думая, что это было частью представления, несколько человек захлопали и радостно закричали. Зная, что это была совсем другая игра, но тем не менее наслаждаясь ею, Милли тоже восторженно захлопала и подмигнула Саскии, которая сильно побледнела и нервно наблюдала за реакцией Феликса.
Но он не обратил ни малейшего внимания на эту сцену, ободряюще улыбнулся Фоби и взял еще одну банку кока-колы. Усталый после перелета, он не пил ни капли спиртного. Это очень беспокоило Саскию. Она уже видела, как помутнели глаза у Фоби.
Фоби раскачивалась всего в двух шагах от Феликса, когда брала свой конверт. Она попыталась скрыться в маленьком кабинете.
— Почему ты избегаешь меня? — требовательно спросил Феликс.
— Я не избегаю… — Фоби резко вздохнула, — я просто обхожу гостей.
— Ты чем-то расстроена. — Он присел рядом с ней и разорвал конверт.
Фоби отвела взгляд и начала открывать свой. Очень сложный дизайн, подумала она. Этот конверт было труднее открыть, чем упаковку печенья. Она взвыла от разочарования и атаковала его зубами.
Посмотрев на карточку, Фоби обнаружила, что там ничего не написано. Она перевернула ее несколько раз и внимательно изучила, задумавшись, было ли маленькое пятнышко в уголке крестиком или туда просто попало немного пепла от сигареты.
— Мы можем отправить ее на химический анализ, если ты не уверена, — рассмеялся Феликс, наблюдая за ней.
— Мы не должны смотреть на карточки друг друга. — Она угрюмо спрятала свою карточку.
— Это довольно сложно, если ты размахиваешь ею у меня перед носом.
— Ты…
— Нет. — Феликс поцеловал ее в губы. — Мы с вами жертвы, мисс фон Дайк.
— Я всегда считала себя жертвой случая. — Фоби отодвинулась от него и взглянула на часы. Два часа и двадцать две минуты.
— У тебя жаркое свидание? — Феликс внимательно посмотрел на нее.
— М-м-м. — Фоби сглотнула, преисполненная решимости больше не думать о времени и провести с ним эти два часа так, как она провела последние две недели — в трусливом притворстве, что все хорошо. Она уже была достаточно пьяна, чтобы попытаться это сделать.
— И с кем у тебя это жаркое свидание? — сухо спросил он.
— С владельцем нью-йоркского ночного клуба по имени Тесс Тикл.
— Тостерон, — рассмеялся он. — Я так люблю тебя, когда ты расстроена.
— Я тебя просто люблю, — сказала Фоби.
Феликс замер.
— Ты действительно так думаешь?
— Думаю что? — Она протянула руку и потрогала ткань оксфордских брюк Феликса.
— То, что ты сейчас сказала?
— Я всегда думаю то, что говорю. Спроси у меня что-нибудь — все что угодно, — и я дам тебе честный ответ.
Феликс нервно облизнул губы.
— Спроси у меня что-нибудь, — требовала она.
Он прижал пальцы к губам, не отрывая от нее взгляда.
— Спроси меня, Феликс, — умоляла Фоби, чувствуя, как колотится ее несчастное сердце.
— Все что угодно?
— Да, — прошептала она, отводя взгляд в сторону, уверенная, что сейчас разрыдается.
— Ты согласна жить со мной?
— Что?
— Ты будешь жить со мной? — Он прикоснулся к краю ее платья и улыбнулся. — В болезни и здравии, в бедности, в Лондоне и в грехе? До конца… э-э-э… наших дней?
Фоби посмотрела на него в немом оцепенении.
— Это предложение? — прохрипела она, чувствуя, как у нее закружилась голова и разбежались мысли. — Потому что если это предложение, то ты должен снять свою шляпу.
— Я не верю в брак. — Феликс перевернул шляпу трясущимися от волнения пальцами. — Я думаю, что никогда в него не верил.
— Я тоже, — нервно сказала Фоби. — Мне никогда не шел белый цвет — я выгляжу в нем слишком невзрачно. Кроме того, я бы не знала, что мне делать с тремя тостерами и набором соусников, соковыжималок и блюд для пудинга.
— Я говорю серьезно. — Феликс смотрел на нее не отрываясь. — Я никогда не хотел жениться так, как я хочу жить с тобой. Раньше я всегда все разрушал — я чувствовал, что меня загнали в угол, и мучился как в аду. Сейчас все совершенно по-другому, и это пугает меня.
Фоби закусила губу:
— Меня тоже.
— Тогда живи со мной. Мы будем бояться вместе.
Больше всего на свете желая сказать «да», она отвела взгляд и закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.
— Я ужасная неряха в домашних делах.
— Знаю. Я тоже.
— Я не умею готовить.
— И я тоже.
— Я сушу свои трусики на батарее.
Придвинувшись к Фоби, Феликс очень нежно поцеловал ее в шею.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Он опустился к ее плечу, целуя ее более страстно, его рука проскользнула под платье, пальцы задержались на подвязках чулок.
Фоби отпрянула, испуганная тем, что ему хватало всего несколько секунд, чтобы она почти потеряла сознание от возбуждения.
— Я кое-что должна тебе сказать, — выдавила она, прижимаясь к толстой оконной раме и неподвижно глядя на дверь.
— Да? — Феликс отодвинулся и с раздражением потер глаза.
Фоби взглянула на него, и ее внезапно охватил страх. Она молча смотрела на него, замечая холодное выражение его лица, беспокойный взгляд глаз, дрожащие пальцы.
