Саския прочистила горло, и снова послышались громкие рыдания.
— Ты отказываешься, потому что мы никогда не были настоящими подругами…
— Саския, это нелепо…
— Нет, не спорь, — взвыла она. — Это правда, да? В детстве мы ненавидели друг друга. Сейчас ты приехала только потому, что тебя попросила об этом мама. Может быть, еще тебе было любопытно на меня посмотреть. Ты думаешь, что я глупая толстая собака, которая хочет укусить себя за хвост. Тогда убирайся! — Она вытолкнула Фоби за дверь.
— Саския, это совсем…
Дверь захлопнулась у Фоби перед носом.
— …не так, — закончила она. Она стучала в дверь, умоляя Саскию поговорить с ней, но единственным ответом было тяжелое молчание.
6
В огромном супермаркете, было прохладно, светло и почти пусто.
Флисс положила локти на ручку тележки и быстро двигалась по проходам, делая краткие остановки, сопровождаемые скрипением колес, чтобы бросить внутрь пластиковые стаканы, булочки с кунжутом, чипсы с гикори и древесный уголь.
Стэн помогал ей организовать сегодняшнюю вечеринку и настоял на строгом распределении средств на покупку всего необходимого к барбекю. Часть, потраченная на еду, должна составлять ровно одну треть суммы, предназначенной на напитки — как всегда. Он знал, что у его подруги имеется склонность к преувеличению. Флисс обожала вечеринки и старалась устроить в месяц хотя бы одну.
Вчера она оставила три сообщения на автоответчике своего брата. В первом она сказала, что они устраивают вечеринку. Во втором объяснила, кого она имела в виду под словом «они», если он вдруг не понял. В последнем сообщении она напомнила ему свой адрес, так как он всегда забывал, где она живет.
К черту Стэна, сегодня она устроит одну из своих самых лучших вечеринок, радостно подумала Флисс.
* * *
Флисс переложила в багажник машины пятнадцать набитых до отказа сумок с покупками и попыталась завести машину, поворачивая ключ в замке зажигания, но опять услышала лишь глухое покашливание, как у больного бронхитом. Она застонала, так как попросту физически не могла поехать одну остановку на метро и пройти десять минут до дома со всеми своими покупками.
Флисс раздраженно стукнула рукой по рулю, но тут же поспешно извинилась. Она любила свою машину — старый, ржавый, когда-то синий автомобиль. Но в последнее время он трещал по всем швам и не заводился все чаще.
Наконец Стэн ответил на ее отчаянный звонок из телефонной кабинки и вскоре появился на своем грохочущем «жуке». Сдвинутые брови ясно свидетельствовали о его раздражении и озабоченности. Полгода назад его лишили прав за вождение в нетрезвом состоянии, когда он отвозил с вечеринки домой такого же пьяного друга. С тех пор ненужная машина стояла недалеко от квартиры Флисс, так как там она подвергалась меньшей опасности взлома, чем припаркованная у его собственной квартиры.
— Я перелью тебе достаточно бензина, чтобы ты доехала до заправочной станции, — покорно вздохнул он. — А если меня когда-нибудь поймают, то я спущу с тебя шкуру.
Он подошел к передней части своей машины, чтобы открыть багажник.
— Я достану шланг.
— Нет, Стэн. Сейчас у нас нет на это времени, — Флисс подпрыгивала от возбуждения. — Я оставлю под «дворником» записку, а вечером мы сюда вернемся.
— Вечером ты будешь не в состоянии выйти из дома, — отрезал он.
Но Флисс уже вытаскивала сумки из багажника «Хонка» и пыталась втиснуть их рядом с аккумулятором машины Стэна, как всегда забывая, что у «жука» багажник находится спереди.
— О боже, — застонал он, когда увидел ее покупки. — Зачем тебе все это? Я думал, мы пригласим несколько старых друзей.
— Всем привет, — раздался ленивый, протяжный и сладкий, как мед, голос. Затем послышался долгий зевок.
Флисс повернулась, поставив на стол третий ящик с напитками, который она несла на кухню, и перед ее глазами возникло божественное видение. Из ванной к двери кухни шел босоногий ангел, протирая заспанные голубые глаза.
На секунду она приняла его за невообразимо прекрасного золотоволосого бога, о котором она говорила Стэну в машине. Затем, глядя на него в восторженном изумлении, она поняла, что он не казался таким нереальным, как тот мужчина, который своим появлением и внешним видом привел всех в немой восторг. Цвет его мягких волос был скорее пепельный, чем золотистый, нос длиннее и заостреннее. Он производил впечатление человека, который не встает с кровати, пока его не заставят это сделать. Его мятая белая футболка была наполовину заправлена в потертые джинсы «Ливайс», сквозь их дыры виднелись загорелые, мускулистые, стройные ноги. Несмотря на это, Флисс была так поражена его сексуальностью, что схватилась за стул в качестве поддержки. Ей безумно захотелось, чтобы он ей позировал.
— Привет, — выдавила она из себя и занялась своими шуршащими пакетами, чтобы остановить ужасный румянец, разливающийся по лицу и груди. — Боюсь, ты пришел слишком рано.
Он протянул руку, чтобы взять яблоко, и случайно коснулся ее руки в веснушках. Она почувствовала, как от прикосновения светлых мягких волос к коже у нее участился пульс. Запах, исходивший от него, был так же приятен, как запах свежеиспеченного хлеба.
Он держал яблоко длинными тонкими пальцами.
— Прошу прошения, что появился преждевременно, но я провел ночь… м-м-м… недалеко отсюда и подумал, что стоит к вам заглянуть. Я не мог вспомнить точный адрес, но с третьей попытки нашел твою квартиру.
Он уселся на стул напротив Флисс и так ослепительно улыбнулся, что она чуть не упала.
— Если хочешь, оставайся на барбекю. — Ее попытка сказать это безразличным тоном потерпела неудачу — она задыхалась от волнения. — Чем больше народу, тем веселее, милый, — быстро добавила она, злясь на себя из-за неспособности скрыть свои чувства.
— Классная кухня, — тихо произнес он, осматривая хаос из кафельной плитки, ее обломков и потускневших фресок, которые однажды ночью изобразил Стэн после изрядной дозы спиртного. Хозяин квартиры их еще не видел. — В прошлый раз было так много людей, что я этого не заметил.
Его стройное удлиненное тело с почти женственными изгибами было настоящим сокровищем для скульптора. Он напоминал молодого бесшабашного дворянина из средневековой сказки.
— С тобой все в порядке? — спросил он, хрипловато смеясь, и начал есть яблоко. Его зубы были белее мыльных хлопьев пены.
— Что? — Флисс посмотрела вниз все еще затуманенным взглядом и увидела, что она растирала в покрасневших руках стручок красного перца.
— Прости, это ужасно невежливо с моей стороны, но я не могу вспомнить твое имя, — мягко извинился он. Его глаза с явным удовольствием наблюдали, как она снова покраснела.
— Флисс Волф, — пробормотала она.
