— Да, это прекрасный дом. — Джин издала счастливый вздох, неправильно понимая слова Мицци. — Мы с Тони так его любим… Знаете, мы переехали сюда в начале семидесятых. Конечно, тогда он был в ужасном состоянии. С тех пор мы не испытываем ни малейшего желания жить в другом месте.
Мицци как-то странно на нее посмотрела.
— Тогда почему?..
— Хотите чего-нибудь выпить? — Тони поспешно подошел к Джин и обнял ее за плечи.
— Честно говоря, я хотела бы еще один стакан клюквенного сока. — Лицо Мицци снова сморщилось в улыбке.
— Дэн? — Маленькие глаза Тони встретились взглядом с большими ясными глазами Дэна, который с интересом смотрел на Фоби.
— Мне ничего, — пробормотал он, бросив быстрый взгляд на Тони. В руке он крепко сжимал пустой бокал, неотрывно следя за Фоби.
— Хорошо. — Тони в отчаянии пытался как-то воздействовать на ситуацию. Помощь пришла с неожиданной стороны, когда к ним приблизилась Джилли.
— Я только что говорила Тони, — до плеча Джин дотронулись пальцы с ярко накрашенными ногтями, унизанные золотыми кольцами, — как тебе идет новый цвет волос, Джинни. Особенно к твоему загару. Когда ты решилась на этот шаг?
Джин слегка смутилась, но выглядела очень польщенной.
— Сегодня после обеда, — призналась она. — Я внезапно почувствовала себя такой старой и отставшей от моды, что решила поднять себе настроение.
— Нам всем это когда-нибудь бывает нужно, — захихикала Джилли. Она явно радовалась тому, что была почти на двадцать лет моложе Джин, намного богаче и могла позволить себе еженедельный массаж лица и маски из глины.
— Ты тоже красишь волосы, Мицци? — с любопытством спросила она, сгорая от желания поболтать о всяких пустяках.
— Конечно нет! — На ее лице отразился ужас, и она украдкой взглянула на Дэна.
— Значит, клюквенный сок, — сказал Тони, ни к кому не обращаясь. Он все еще медлил.
— Ты не могла бы куда-нибудь уйти, Фредди? — прошипел он, озабоченный тем, как увести Фоби подальше от Дэна.
Фоби кивнула. Когда Тони вышел, она не смогла двинуться с места. Ноги будто приросли к полу.
Глядя на него впервые за прошедший год, вспоминала последнюю встречу.
Все кончено, все кончено… он чистит уши с помощью спичек… все кончено… он носит джемперы с V-образным вырезом, он целуется с закрытыми глазами… все кончено.
Фоби заставила себя вспомнить об унижении, которое она испытывала перед тем, как отправиться в Новую Зеландию; о невыносимом чувстве потери, о презрении друзей и родителей, об отчаянном желании снова быть свободной, сумасшедшей и неуправляемой. Каждый раз, когда она смотрела на хихикающую Мицци и слышала ее неприятный голос, чувство жалости вытесняло страсть. Но как только ее глаза тонули в глазах Дэна, она ощущала всепоглощающий восторг, как будто ее руки уже касались его кожи.
Желание прикоснуться было таким непреодолимым, что она сделала шаг назад.
— Ты очень изменилась, — тихо сказал Дэн. Уголок рта приподнялся в полуулыбке.
— Правда? — Фоби быстро допила вино, не ощутив его вкуса.
— Клюквенный сок! — Тони так громко объявил о своем появлении, что в другой части комнаты Хью уронил миниатюрный медный телескоп, который оставил глубокие царапины на низком туалетном столике времен Джорджа Вашингтона.
Тони застыл на месте вне себя от ярости. Но ему так было необходимо завоевать симпатию Гарта Дрейсона, что он вынудил себя улыбнуться самой доброжелательной улыбкой, которая обычно появлялась после заключения выгодной сделки. Затем он рассмеялся.
— Не обращай внимания, Хью, — дружески обратился к нему Тони.
Гарт чуть не упал в камин от смеха.
Джин была так пьяна, что ничего не заметила.
— Тони, я как раз говорила Минкси, — она прикоснулась к рукаву рубашки мужа, — что было бы очень забавно, если бы Турандот встретилась с Дон Жуаном. Как ты думаешь, что они сделали бы друг с другом?
Тони сверкнул страшной улыбкой и снова потащил Фоби в угол, в спешке наступая Дэну на ногу.
— Посмотри за едой, — потребовал он. Он вспотел от напряжения. — Джин совершенно пьяна.
Собираясь сказать ему, чтобы он проваливал, Фоби увидела отчаяние в его глазах и передумала. От сегодняшнего вечера зависело его будущее. А это означало счастье Джин, Саскии и всех Ситонов.
Она кивнула и повернулась, чтобы пойти на кухню.
— Фоби, — окликнул ее Тони. Он озирался вокруг, как часовой, который собирался закурить на посту. — Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но… пожалуйста, сделай это ради Саскии.
На его лице отразилось такое беспокойство, что Фоби почти узнала прежнего Тони.
— Что?
Тони понизил голос до еле слышного хрипа:
— Оставь Дэна и поговори немного с Гартом и его сыном. Ты им очень понравилась.
Фоби посмотрела на него, еле сдерживая слезы, и встретила в его глазах такое же отчаяние.
— Я пойду на кухню, — без всякого выражения сказала она.
Заставив себя не смотреть в сторону Дэна, она вышла из гостиной и сразу почувствовала запах гари. Следуя за ним, она пришла на кухню.
Она отпрянула, как только открыла духовку, размахивая перед собой руками, чтобы рассеялся дым и можно было увидеть, что горит. На противне были аккуратно выставлены восемь горшочков с острой запеченной закуской.
— Вы же обожжетесь, глупые. — Она оттолкнула собак и посмотрела на шипящие горшочки. Несколько обугленных стеблей, торчащих под разными углами, навели ее на мысль, что у Джин должно было получиться суфле из спаржи.
— Черт, — пробормотала она, оглядываясь вокруг и ожидая внезапного вдохновения.
Под кухонными полотенцами Фоби нашла чашки с нарезанными овощами, в нижнем отделении духовки — зажаренный бифштекс с горчицей. В холодильнике обнаружила лимонный мусс, а также упаковку сыра «Филадельфия», покрытого плесенью, четыре бутылки вина «Долина охотника», три яйца, немного майонеза и засохший имбирный стебель. Но, кроме тающего на столе сыра бри и разнообразных салатов, ничто нельзя было использовать в данный момент в качестве основного блюда.
Один взгляд на конечный результат своих усилий вызывал у Фоби расстройство желудка.
— О боже! — воскликнула она, когда на кого-то натолкнулась, отступив на пару шагов.
Прежде чем она успела понять, что происходит, под платье скользнули две горячие ладони и крепко сжали ее ягодицы.
По острому мускусному запаху Фоби определила, что это был Гарт Дрейсон. Она не собиралась позволять ему подобное поведение. Развернувшись, она с размаху ударила его по лицу пластиковой лопаткой.
— Иисус! — послышался тихий сдавленный крик, который оказался ей хорошо знаком. Правда, она чаще привыкла слышать его в момент оргазма, чем после хорошего хука справа.
