Перед глазами у Фоби снова промелькнули события последних минут, словно повторный показ забитого гола в футбольном матче, и она покраснела от смущения. Это было ужасно, чудовищно, отвратительно, понимала она. Своим поведением она оттолкнула Феликса, и Саския в отчаянии будет рвать на себе волосы. Но Фоби казалось почти невозможным скрывать, как сильно она его ненавидела.
— Ваши покупки, мадам, — произнес напряженный, прерывающийся от бега голос.
Фоби открыла глаза и увидела одну из продавщиц, которая улыбалась ей, протягивая бумажный пакет.
— О, спасибо… — Фоби покраснела еще больше. — Но понимаете, я не заплатила за них. Дело в том, что у меня…
— Джентльмен заплатил, — быстро сказала девушка. — Мне нужно вернуться в отдел, извините.
Торопливо удаляясь, она оглянулась и неожиданно выпалила:
— Он великолепен. Вам невероятно повезло. — Нащупывая в кармане десятифунтовую банкноту, она поспешила в магазин.
Фоби прислонилась к стене и удивленно заморгала. Затем она заглянула в пакет и увидела, что тюбик со сливками и упаковку клубники заменили на новые. Внутри также оказалась бутылка шампанского и записка с номером телефона и парой слов, написанных аккуратным округлым почерком:
Пожалуйста, позвони. Я почувствовал химическую реакцию. Феликс Сильвиан.
— Удар номер два, — в восторге прошептала Фоби и направилась в офис Жоржет, открывая на ходу упаковку с клубникой.
23
— Хорошо, подожди до воскресенья, а потом позвони ему, — сказала Саския, ожесточенно кусая ногти.
— Может, ей лучше позвонить в пятницу? — вмешалась Жоржет, быстро закончив телефонный разговор.
— В субботу, — заключила Флисс. Она присела на краешек стола своей начальницы и потянулась за клубникой.
— Нет, позвони сейчас, дорогая, и мы сможем все услышать! — Жоржет в возбуждении покрутилась на стуле. — Мы включим громкую связь, — передай мне клубнику, Флисс, — и Саския будет делать знаки, правда, дорогая?
— В воскресенье, — не уступала Саския, сжимая пальцы в кулаки, отчего у нее побелели суставы. Ее лицо тоже было мертвенно бледным.
Жоржет и Флисс помрачнели, когда им стало ясно, что они пропустят самое интересное.
Чувствуя невероятное облегчение, Фоби зашла в желтую гостиную и начала аккуратно расстегивать булавки, удерживающие зеленую юбку.
Саския уныло тащилась за ней.
— Можно мне еще раз взглянуть на записку?
— Конечно, — улыбнулась Фоби. — Она в пакете на полу.
Саския перерыла пакет и выудила записку.
Пока Фоби вновь облачалась в свой траур, Саския так внимательно читала написанные слова, словно в них заключался ключ к разгадке тайны, от которой зависела ее жизнь.
— О, Фредди, — шептала она в промежутках между прерывистыми рыданиями, — пожалуйста, сделай так, чтобы все получилось…
Кое-как надев платье, Фоби бросилась к Саскии, чтобы утешить ее.
— Конечно, — успокаивающе сказала она, отчаянно стараясь убедить в этом не только Саскию, но и себя.
В тот же день Жоржет позвонила Сюзи со встроенного в машину телефона мужа. Сэр Деннис Миддлтон был слишком занят приглушенным отрывистым разговором по мобильному, чтобы заметить это.
— Послушай, у меня мало времени. Сообщаю последние новости, дорогая. Феликс проглотил наживку и даже не подозревает об этом.
— О боже, я надеюсь, у него это не очень серьезно. Какая она?
— Смышленая, забавная, упрямая, немного странная, но красивая. Большой нос. Очень отчаянная. Ей почти впору моя одежда — вот счастливая! Хотела бы я сказать то же самое о себе.
— Феликс испугается, — вздохнула Сюзи. — Его привлекает легкая добыча.
— Надеюсь, что ты права, дорогая. Она совершенно не заинтересована в нем, лишь делает вид, что он ей нравится.
— Знаю, — пробормотала Сюзи. — Она связана с одним моим старым другом.
— Ты же сказала, что незнакома с ней?
— Да, но недавно я вновь услышала ее имя и поняла, кто она такая. Она более опасна, чем мы думаем, — вдвойне опасна из-за того, что влюблена в другого человека. Я так надеялась, что Феликс не посчитает ее привлекательной. Ты говоришь, у нее большой нос?
— Она не одна из твоих моделей, дорогая, — мягко заметила Жоржет. — Ей разрешается иметь не самые идеальные черты лица и при этом оставаться привлекательной. Она очень яркая, и у нее великолепный стиль. Следит за модой. Но я бы не сказала, что индустрия моды ее интересует. Ну что, мне и дальше помогать девочкам и держать тебя в курсе событий?
— Разумеется, — согласилась Сюзи. — Я уже начинаю думать, что если их план сработает, то Феликсу это пойдет на пользу.
— Как здорово! Я больше не могу говорить, дорогая. Этот старый пердун только что положил трубку. Как только что-нибудь произойдет, я сообщу тебе.
В четверг после обеда Пирс Фокс велел послать во все ведущие издательства факс с заявлением о том, что его клиенты вызвали небывалый ажиотаж своим появлением в клубе «Нерон». Этой ночью Пирс спал очень беспокойно.
В частности, он был в восторге от того внимания, которое привлек Феликс на вечеринке по случаю выпуска в эфир программы «Разоблачение». Он превзошел самого Фаллоса и стал любимцем папарацци. Феликс показал прессе свой чистый розовый язык и способствовал возникновению шумихи вокруг Фании. Какая удача!
Пирс захватил с собой резюме Феликса, несколько избранных фотографий, отзывы в прессе и записи отдельных съемок. И поехал на встречу со вторым ассистентом заместителя вице-директора, ответственного за совместный проект рекламной компании «Страсси».
— Всего хорошего, мадам. Мне вас уже не хватает. Увидимся сегодня ночью в моих снах!
— Пошел к черту!
Портия вышла из ресторана гостиницы, решая, как ей лучше провести вторую половину дня — полежать у бассейна или совершить очередную прогулку по универмагам, бутикам, салонам красоты и местам, где предсказывают судьбу. Решив, что ни один из вариантов ее не привлекает, Портия вернулась к себе.
Она набрала номер своей квартиры в Фулхэме и мрачно прослушала сообщение собственного автоответчика, дожидаясь звукового сигнала.
— Сюзи Миддлтон, — раздался голос, прерываемый тяжелым дыханием. Его обладательница только что пробежала четыре мили с утяжелителями на великолепных лодыжках.
— Сюзи, это я. Развесели меня.
— Что случилось?
— Сюзи, он ужасен. Я не знаю, что мне делать.
— Возвращайся домой. — Даже в семь часов утра, запыхавшаяся от пробежки, Сюзи была резка и практична, как орудие убийства в рассказе Агаты Кристи.
