— Мне нужно посмотреть в ежедневнике, — сказала она, продолжая крепко сжимать ножку стола, чтобы успокоить свои нервы. — Мне кажется, компания еще не заказала мои билеты — в последнее время все только и ждут сезонного снижения цен. По-моему, они хотят, чтобы я вылетела в среду.
— Давай полетим вместе, — предложил он. У меня есть лишний билет, я могу взять с собой того, кто будет вытирать мою задницу. У тебя сильный удар справа?
Фоби ухмыльнулась:
— Милый, сначала я вытру тобой пол.
Феликс вытянул левую руку и очень мягко коснулся щеки Фоби.
— Теперь ты можешь отпустить мою ногу, — выдохнул он. — Но я бы этого не хотел.
— Что?
Кусая губы, Фоби отпрянула и посмотрела вниз на свою руку. Она держалась за ногу Феликса — твердую и теплую, которую ошибочно принимала за ножку стола и которая поддерживала ее во время лжи.
Фоби не отпустила ногу. Вместо этого снова посмотрела Феликсу в глаза и скопировала его довольную улыбку, очень медленно проводя рукой вверх по ноге к бедру и ощущая твердые мускулы. Она подумала о том, что ей нужно было сделать, чтобы завести его, заставить извиваться от невероятного возбуждения.
В первый раз за всю эту нелепую историю Фоби почувствовала, что начинает испытывать удовольствие. Она так много лгала, что теперь это перестало ее волновать.
— Хочешь поиграть в одну игру? — внезапно спросил Феликс. Он погасил окурок и потянулся к заднему карману джинсов.
Вздрогнув, Фоби засмеялась и кивнула. Отпустив его бедро, она наполнила вином пустой бокал Феликса и сделала один осторожный глоток из собственного бокала.
Феликс вертел между пальцами правой руки монету в пять пенсов, рассматривая Фоби через густые загнутые ресницы.
— Мы собираемся заключить пари? — Она потянулась за кошельком.
— Нет. — Феликс ленивым движением подбросил монету в воздух и поймал ее, сжав в кулаке. — Орел или решка?
— Решка.
— Хорошо, — выдохнул Феликс, и Фоби почувствовала на губах горячий воздух. — Если решка, то ты целуешь меня первая; орел — я целую тебя.
Он поднял правую руку и опустил глаза.
Следуя за его взглядом, Фоби мельком успела увидеть блестящий уменьшенный профиль Елизаветы Второй, прежде чем оказалась вовлеченной в один из самых эротических поцелуев, которые ей когда-нибудь доводилось испытывать.
Теплые руки гладили ее шею, колючий подбородок Феликса коснулся ее подбородка, и он провел им по щеке Фоби до линии роста волос. Жаркий поцелуй начался медленно, постепенно превращаясь в жадный и яростный. Феликс набросился на нее так, словно умирал от голода, но уже через секунду нежно и неторопливо пробовал на вкус каждый дюйм ее рта.
Невольно Фоби почувствовала сексуальное возбуждение. Ее пальцы гладили его бедра в мягких джинсах, а ноги прижимались к его коленям. Столкнувшись с таким телесным притяжением, она решила ответить на поцелуй так, словно хотела получить олимпийскую золотую медаль за технику исполнения и художественное мастерство.
Они неохотно разделили пылающие губы, чтобы набрать воздуха в легкие. Пальцы их рук сплетались. Они смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша, смеясь и прижимаясь лбами.
— Бо-же… — Феликс присвистнул, проводя носом по его щеке и снова завладел ее ртом, погружая в него язык, словно щенок Лабрадора, который в первый раз увидел море и теперь с жадностью пытается выпить его.
Язык погрузился еще глубже, встречаемый ласками языка Фоби. Через мгновение поцелуй сделался агрессивнее — Феликс почти кусал ее губы — его рука уже находилась у нее между ног. Оторвавшись от губ Фоби, чтобы сделать вдох, он снизошел да самого медленного, нежного и ленивого поцелуя, с которым обычно приносят завтрак в постель воскресным утром.
Фоби показалось, что это было самым странным чувством близкой связи, установившейся между ними в первый раз за весь вечер. Она была почти уверена, что он совершенно точно знал, кто она такая и чем она занималась. Более того, это абсолютно не волновало его.
«Зато меня это волнует, — в ярости подумала Фоби. — Мне не все равно, что он чуть не убил Саскию, что он считает меня легкой добычей, что я фактически продаю себя второй раз за эти выходные. Все, что он делает, так волнует меня, что я не смогу заснуть в ближайшие несколько ночей, думая об этом!»
— Я ненавижу тебя, — прошипела она в его открытый рот.
— Я тоже тебя ненавижу, — выдохнул он в ответ, хватая ее язык зубами и обводя своим вокруг его кончика до тех пор, пока она со всей силы не ущипнула его за бедро, чтобы он остановился.
В тот самый момент, когда пальцы Феликса ласкали нежную кожу бедер Фоби, а его язык пробовал на вкус ее рот, Флисс заказывала у официанта большой бокал бурбона и кока-колу, даже не посмотрев на его сияющее, умоляющее о чаевых лицо.
Официант проследил за ее взглядом.
— Отвратительно, правда? — презрительно фыркнул он.
— Нет, — вздохнула Флисс. — Всем это нравится.
Кроме Фоби, мысленно добавила она, когда увидела, что ее подруга наконец оторвалась от божественного, жадного рта Феликса и начала с умышленной медлительностью пить красное вино, чтобы взять себя в руки.
Посмотрев вперед, она заметила наблюдающую за ней Флисс и, к удивлению Феликса, не извиняясь, протиснулась мимо него и направилась в туалет.
Подождав, пока наполнят ее бокал, Флисс последовала за ней.
Туалет был общий. Его вряд ли можно было назвать идеальным местом для обмена информацией.
— Черт, Фоби, ты так исколота щетиной.
— Он хочет, чтобы на следующей неделе я отправилась с ним в Париж.
— Не может быть! Молодец, подружка, у тебя получилось!
— Что мне сказать?
— «Да», глупая корова. Саския будет вне себя от радости.
— Ты видела, как мы облизывали друг друга?
— Конечно! Боже, Фоби, он действительно так хорош, как выглядит?
— Он жалкий, похотливый, аморальный маленький ублюдок, Флисс.
— Он так хорош?
— Послушай, я не знаю, что мне делать дальше. Он просит мой номер телефона. Саския хочет, чтобы я дала номер Портии, но она через пару дней вернется из Штатов. Может, лучше дать ему наш?
Флисс сморщила веснушчатый нос.
— С этой толпой народа, которая у нас постоянно зависает? А если Стэн, Клаудия, твоя сестра или кто-нибудь еще снимет трубку, а он попросит позвать Франсес?
Фоби кивнула и закусила губу.
— Ладно, я что-нибудь придумаю.
— Подожди. Давай я немного припудрю тебя.
— Спасибо. — Фоби выпятила горящий подбородок. — Знаешь, Флисс, есть еще кое-что.
