Феликс казался немного пьяным, словно щенок, который с жадностью съел коробку бабушкиных конфет с ликером.
Фоби уселась напротив него.
Наблюдая за ее движениями, Феликс медленно зажег сигарету и посмотрел в окно. Снаружи несколько проституток распахивали свои пальто перед немногими проезжающими мимо машинами, выставляя напоказ кричащие нейлоновые трусики-стринги, металлические пояса, чулки с подвязками и лифчики с одной чашечкой.
— Значит, ты опоздала на самолет? — спросил он, повернувшись к Фоби.
— Нет. — Фоби отодвинулась, чтобы позволить бармену с грохотом поставить напитки на столик.
— Тогда что? — резко спросил Феликс.
Фоби посмотрела в его прекрасные глаза. Внезапно ей захотелось лгать ему как можно меньше.
— Я почти струсила, — призналась она в надежде, что на этот раз истина послужит ее оружием. — Твой настойчивый маленький брат практически затолкал меня в самолет, вылетавший следующим рейсом.
Она взглянула ему прямо в глаза, полная решимости довести игру до конца.
Затягиваясь сигаретой, Феликс обиженно заморгал, а потом его лицо приняло насмешливое выражение.
— Почему?
— Потому что он каким-то образом догадался, что я…
— Нет, почему ты почти струсила?
— Потому что я не была уверена, что ты мне настолько нравишься. — Фоби пожала плечами и откинулась на спинку стула, наблюдая за проституткой, торгующейся с мужчиной в куртке.
Феликс нахмурился и уставился в свой кофе.
Чувствуя себя так, словно ее мучили демоны, Фоби сосчитала до десяти.
— Я передумала. — Она прижалась ногой к его ноге так сильно, словно останавливала бьющую из артерии кровь.
— Хочешь сказать, что ты…
Фоби улыбнулась.
— Сейчас, — она вытянула вторую ногу, — я думаю, что ты классный парень, и готова съесть все неприличные слова, которые услышал от меня твой брат, и проглотить восклицательные знаки.
Она провела носком сапога по его ноге, пока не коснулась обнаженной кожи.
— Кстати, спасибо за билет.
— О! — выдохнул Феликс и так широко улыбнулся, что его глаза сузились до размера петель для пуговиц.
Фоби ухмыльнулась, уверенная в том, что попала в самую точку и сыграла свою партию не хуже скрипача в итальянском ресторане.
— Ты можешь это сделать. — Феликс опустил длинный палец в свой кофе и оставил отпечаток на скатерти.
— Что? — Фоби быстро теряла свое преимущество.
— Ты можешь сказать спасибо. — Он поднес чашку к губам. — Как удивительно.
— Тебе это нравится? — Она кокетливо склонила голову набок, вспоминая все уловки, которыми она пользовалась еще подростком. — Женская благодарность? Маленькие открытки с цветочками и нежные поцелуи в ответ на твою щедрость?
— Это простая вежливость, черт возьми, — угрюмо сказал он. — Кроме того, я действительно заплатил за тебя.
— Правда?
— Да, заплатил. — Феликс злобно посмотрел на свою чашку с кофе. — Самое меньшее, что от тебя ожидается, это простая благодарность. Подумай сама, Фоби, ты появилась на четыре дня позже.
— Спасибо тебе, Феликс, — очень тихо выдохнула она. — Спасибо, спасибо, спасибо. — Она повысила голос до хриплого шепота: — О, спасибо, спасибо, спасибо тебе, Феликс.
— Заткнись, — пробормотал Феликс, смущенно оглядываясь на сидящую недалеко от них проститутку.
— Нет, я не могу. Я хочу быть твоей рабыней, наложницей, любовницей, служанкой, твоей куклой, Феликс. Скажи мне, что я должна сделать, чтобы показать, как сильно я тебе благодарна?
Феликс ухмыльнулся:
— Я хочу, чтобы ты заткнулась.
Фоби несколько секунд наблюдала за ним. Когда она вновь взглянула на Феликса, ожидая его реакции, он все еще пристально смотрел на нее.
— Ладно, я все понял. — Он пожал плечами.
— Что?
— Твой полет ничего мне не стоил. — Он вытащил из пачки еще одну сигарету. — Тогда какого черта ты прилетела?
— Я же сказала, твой младший братец посадил меня на самолет. — Фоби быстро допила кофе. — И у меня здесь несколько деловых встреч.
— Чем именно ты занимаешься? — Феликс допил кофе и облизал губы розовым языком.
Подходящий ответ снова не пришел ей в голову. Фоби рассеянно улыбнулась и опять посмотрела в окно. Мужчина и проститутка исчезли.
— Боже, почему тебе всегда нужно быть такой чертовски загадочной, Фоби Фредерикс? — Он нетерпеливо вздохнул. — Послушай, я все понимаю. Я уже догадался, что в Лондоне у тебя кто-то есть. Вы живете вместе. Для меня это не проблема.
Он заерзал на стуле и тоже посмотрел в окно с решеткой.
— Что? — пролепетала она, вздрогнув от неожиданности.
— Я говорю о парне, который взял трубку. У него был довольно расстроенный голос.
Фоби ошеломленно уставилась на него, почувствовав внезапный озноб.
— Когда ты не пришла, я позвонил тебе. Думаю, это было во вторник. Или в понедельник? Не важно, я забыл. Мне ответил какой-то парень. Голос как у диктора на радио.
— А, скорее всего, это был Айен. — Фоби с облегчением вздохнула. — Парень моей подру… — Она застыла, вспомнив вечер, проведенный с Феликсом в Камдене.
— По какому номеру ты звонил?
— Что значит, по какому номеру? — Феликс посмотрел на нее так, словно она обладала врожденной неспособностью к запоминанию цифр. — По номеру телефона твоей квартиры в Хайгейте. По твоему номеру, Фоби.
— В Хайгейте? — оцепенев, пошептала она, когда до нее дошел смысл его слов. Реальность обрушилась на нее как снег на голову. Феликс пытался связаться с ней во вторник вечером. Дэн сказал, что придет в этот же день.
Фоби представила Дэна сидящим в холодной, неуютной квартире среди разбросанного по полу мусора, в компании очень расплывчатого сообщения на автоответчике, уныло ожидающим ее прихода. Услышав звонок, он бросился к телефону, словно подросток к почтовому ящику в День святого Валентина. Он принес свое великолепное, чистое, жаждущее ласки и изголодавшееся по поцелуям тело. О боже… О, Дэн…
Зачем, черт возьми, она дала Феликсу этот номер? Один бокал вина в мерцающем горении свечей в Камдене, и у нее в голове все перепуталось, словно в памяти компьютера, пораженного вирусом.
— Значит, это был парень твоей подруги? — Феликс осторожно продолжил разговор, будто полицейский с чистосердечным признанием на руках.
Помертвев от горя, Фоби попыталась пожать одеревенелыми плечами. Опуская голову, чтобы кивком подтвердить его слова, она заметила две маленькие, нетронутые рюмки текилы и подумала о том, смогут ли они заглушить боль.
