— Знаешь что, — Феликс наклонился вперед, касаясь ногами ее ног и прижимаясь к ним коленями, — мы сыграем в одну маленькую игру.
— Конечно, — рассеянно согласилась Фоби, продолжая думать о Дэне. Ей отчаянно требовалось выяснить, что именно Феликс сказал ему.
— Мы выпьем по рюмке текилы, — его глаза так сверкали от удовольствия, что казалось, они освещали его ресницы, — а потом мы будем задавать друг другу вопросы. Любые, какие захотим.
— М-м-м. — Фоби подумала о том, вспомнил ли Дэн их прерванный разговор в квартире Портии и ее банальную ложь о новом парне по имени Феликс. Назвал ли Феликс свое имя, когда он звонил? Сказал ли он, что она должна быть с ним в Париже?
— Ты начинаешь. — Феликс придвинул к ней рюмку с текилой. — Пей!
— Что? — Фоби взглянула на него.
— Пей!
Вздрогнув, она с жадностью посмотрела на маленькую порцию анестезирующего средства, решительно выпила его, и ее чуть не вырвало.
Феликс поставил локти на стол, поддерживая руками подбородок.
— Где ты живешь?
Фоби смущенно смотрела на него.
— В Айли… В Хайгейте, — слишком поздно поправилась она.
— Точно такой ответ я слышу уже во второй раз. — Феликс задумчиво кусал тонкий мизинец. — А теперь скажи мне правду, маленькая лгунья. Где ты живешь на самом деле?
— Я как раз переезжаю.
— Куда?
— В Айлингтон. — Фоби опустила плечи, признавая свое поражение. — На Дуглас-стрит.
— Номер дома?
— Ты сказал, что можно задавать только один вопрос, — прошипела она.
— Это распространенный вопрос, — спокойно сказал он. — Какой у тебя номер дома?
— Триста семьдесят два, — пробормотала она.
— Попробуй еще раз, — дружелюбно улыбнулся Феликс.
— Двадцать семь «С», — огрызнулась Фоби.
— Уже лучше. — Феликс облизал мизинец и потянулся к своей рюмке с текилой. Он залпом выпил ее и даже не поморщился. — Хорошо, теперь твоя очередь.
Фоби подумала о том, как ей лучше воспользоваться этим предложением. Она совершенно точно знала, что вопросы о его матери исключались, но она уже так много знала о нем, что ей было трудно придумать вопрос.
— Сколько у тебя было любовниц? — Она подперла рукой подбородок, имитируя позу Феликса, и почувствовала огромное облегчение оттого, что ей удалось придумать вопрос.
— Ты всегда начинаешь с самого интересного, да? — Он немного подумал. — Девять.
— Ты лжешь. Назови их по именам. Прямо сейчас и не задумываясь. И это тоже развернутый вопрос.
— Ребекка — моя первая девушка. У нее были огромные скобки на зубах, и мы могли делать это только в фургоне для перевозки пони, который принадлежал ее родителям. Потом была Джина. Правда, между нами не было ничего серьезного, и наши отношения продлились недолго. Даллас — знаю, нелепое имя. Я познакомился с ней в Австралии, где я провел год. Она могла напугать кого угодно. Затем была Жасмин — сумасшедшая, но очень красивая модель. Я некоторое время жил с ней. После нее была девушка по имени Саския — кстати, мы тоже жили вместе. Потом была француженка Белль, еще более склонная к насилию, чем Даллас. Потом Джейни и Джулиет, но они почти не стоят упоминания. Наконец, у меня была связь с безмозглой моделью-американкой по имени Топаз, которая длилась одну неделю. А сейчас я совершенно свободен и жду своего счастья. — Он сверкнул широкой, призывной улыбкой.
Она до сих пор была уверена, что он лжет. Взгляд синих глаз был слишком открытым, слишком честным. Он напомнил ей взгляд Флисс. Кроме того, Саския подробно рассказывала о том, сколько девушек у него было, и всегда добавляла, что он разбивал сердце каждой из них, словно пьяный казак, бросающий пустой бокал в огонь.
— А как же Миа?
— Я же сказал тебе, что между нами ничего не было. Она хотела этого, но я отказался. Я перестал спать с женщинами, которые относятся к сексу как к спортивным упражнениям, проверяют совместимость с партнером по тесту в глянцевом журнале, а на следующее утро сначала спрашивают твой знак Зодиака и только потом имя. Мне хватило общения с Топаз — она показала, что последующее утро может длиться намного дольше ночи секса.
Вспомнив одно особенное утро, когда Феликс был беспричинно жесток с Саскией, Фоби захотелось его ударить. Яростно кусая губы, чтобы таким образом дать выход своему гневу, она следила взглядом за барменом, который возвращался к ним, сжимая в огрубевшей красной руке бутылку текилы.
— Что случилось? — спросил он, когда их рюмки наполнились во второй раз и теперь стояли перед ними, словно гранаты со снятой чекой.
— Это твой следующий вопрос? — Фоби посмотрела на свою рюмку и подумала о том, можно ли спрятать ее содержимое за щекой, как это делает с таблетками пациент в психиатрической клинике, чтобы избавиться от них в отсутствие медсестры. Но она как-то сомневалась, что попытка выплюнуть текилу в один из пластмассовых цветочных горшков останется незамеченной.
— Нет, просто ты выглядишь немного странно. У тебя какой-то особенный взгляд. — Он озабоченно почесал затылок.
— Особенный? — Фоби прекрасно знала, что он имел в виду, но постаралась изобразить полное непонимание. — Такой?
Она моргнула и очень медленно приблизила к нему свое лицо, посылая призывный взгляд. Обычно она пользовалась этим взглядом для того, чтобы уложить Дэна в постель, когда у него было очень плохое настроение. Он сражал наповал. Но Фоби оказалась совершенно неготовой к тому эффекту, который произвел на нее вид зрачков Феликса, внезапно расширившихся, словно кто-то уменьшил интенсивность освещения.
— Нет, это совсем не тот взгляд. — Он пошевелился на своем стуле, и его лодыжки прижались к ногам Фоби. — Твоя очередь.
Он кивнул в сторону рюмки с текилой и отвел от Фоби глаза, озабоченный тем, чтобы вновь получить перед ней преимущество.
Поморщившись, она попыталась выпить ее так, чтобы ни одна капля прозрачной жидкости не коснулась ее вкусовых сосочков. Несмотря на это, она невольно задрожала от отвращения, когда текила обожгла мягкую поверхность пищевода, спускаясь в сжимающийся желудок.
— В какую школу ты ходила и была ли ты там счастлива? — спросил он.
Она с трудом подавила желание посмеяться над ним. По-видимому, старые школьные галстуки очень много для него значили. Единственное, что она могла сделать со своими галстуками, это обмотать ими коробку из-под обуви, в которой хранила несколько школьных фотографий, уже несколько лет собираясь наклеить их в альбом. На этих снимках они с Саскией всегда были во враждующих лагерях.
Внезапно Фоби догадалась о его возможной тактике. Он проверял свою теорию. Вероятно, Феликс догадался, что они с Саскией ходили в одну школу.
— Школа святой… э-э-э… Мелиссы, — быстро нашлась она. — Да, я была очень счастлива. Прекрасное, веселое время.
