— Раздевайся, Фоби, — засмеялся Феликс. — Я чувствую себя полным идиотом, стоя здесь нагишом. Иди сюда.
— Заманчивое предложение, но я пас, — осторожно сказала она. У нее колотилось сердце, а пульс бился так, словно к нему подвели электроды. «Как он посмел так подействовать на меня», — кипела она от злости.
— Хочешь, чтобы я тебя раздел? — мягко спросил он.
Он обращался с ней, как с пугливой девственницей, с возмущением подумала Фоби. Хотя, если как следует разобраться, она чувствовала и вела себя именно так. Поведение Феликса, больше похожего на облизывающегося хищного волка, пугало. Хотя сама себе она казалась, скорее, Белоснежкой.
Она еще сильнее прижалась к стеклу и подумала о том, что бы ей сейчас посоветовала Саския. Попытка спрятаться явно исключалась.
Феликс глубоко вздохнул:
— Фоби, я люблю тебя.
— Что? — Она с изумлением уставилась на него, не веря своим ушам.
— Я люблю тебя. — Он перевел пугающе искренний взгляд синих глаз от смятой кровати к лицу Фоби.
— Ты почти не знаешь меня, — ошеломленно прохрипела она.
— Хорошо, тогда я думаю, что я тебя люблю.
— Ты не можешь так думать, — выдавила Фоби. — Ты назвал меня настоящей сукой.
— Значит, я смог бы полюбить тебя, — вздохнул он, начиная терять терпение.
— В таком случае, мне кажется, что сначала тебе нужно разобраться в своих чувствах, прежде чем внезапно объявлять мне о них, стоя здесь в чем мать родила. В такой ситуации девушка может сделать неправильный вывод.
— Послушай, Фоби, тебе обязательно нужно спорить именно сейчас? — огрызнулся он. — Это не совсем та реакция, которую я ждал.
— А тебе больше понравилась бы Фоби, сбрасывающая с себя одежду и прыгающая к тебе в постель?
Феликс молча уставился на нее.
— Я не знаю. — Он потер лоб. — Я знаю только то, что очень хочу заняться с тобой любовью, Фоби. А еще мне бы хотелось, чтобы ты перестала смотреть на меня так, словно я свихнувшийся извращенец, который вошел сюда с Монмартра. Я не могу понять, чего хочешь ты, черт возьми.
— Я… э-э-э… я бы не отказалась от пиццы, — неуклюже пошутила она, до сих пор не в состоянии переварить неожиданное признание Феликса.
— О боже! — Он резко развернулся, и на мгновение Фоби показалось, что он собирается уйти. Затем он, видимо, вспомнил, что на нем не было одежды, и издал короткий раздраженный вздох. Тогда он снова повернулся к ней, открывая рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но замер, заметив восхищенное выражение лица Фоби.
Фоби широко улыбалась. Она только что обнаружила очень маленькое, очень забавное и очень неожиданное несовершенство на одной из его великолепных, похожих на персик, ягодиц. Ей хотелось завопить от радости.
— Это татуировка? — Она изобразил жест рукой, желая, чтобы он еще раз повернулся.
— Да. — Феликс не пошевелился.
— Что там изображено?
Он опустил глаза, испытывая одновременно раздражение и смущение.
— Э-э-э… Снупи из мультфильма.
— Снупи? — Фоби с трудом удержалась от смеха, обрадованная его неуверенностью.
— Знаю, это глупо, но мне было семнадцать лет, и я сильно напился.
— Это твой единственный недостаток, — изумилась она.
— Что? — Феликс недружелюбно посмотрел на нее.
Фоби немного съежилась под его прямым холодным взглядом. Очень сложно разговаривать, если один из собеседников полностью одет, а другой блистает великолепной наготой.
— Она выглядит немного… нелепо, правда?
Феликс наклонил голову и пристально посмотрел на Фоби.
— Значит, ты не думаешь, что она классная, миленькая или сексуальная?
— Э-э-э… нет, — извинилась Фоби и внезапно поняла, что ей, возможно, следовало солгать.
К ее удивлению, Феликс внезапно выпрямился и вновь засиял лукавой призывной улыбкой, перед которой было невозможно устоять.
— Ты не представляешь, что это для меня значит.
— То, что мне не нравится твоя татуировка? — Фоби была слегка озадачена.
— Иди сюда, — ухмыльнулся он. — Я обещаю, что не сделаю ничего против твоей воли. Я лишь хочу прикоснуться к тебе.
— Нет. — Фоби будто приклеилась к стеклу. «Извини, дорогой, но ты — запретная зона, — твердо сказала она себе. — Саския выразилась на этот счет достаточно ясно».
— Иди сюда, — уговаривал ее Феликс, прислонившись к стене. — И не говори мне, что ты этого не хочешь.
— Двойную порцию моцареллы и много пепперони, — пробормотала она.
— Что? — Феликс казался озадаченным.
— Для моей пиццы. — Фоби поняла, что шутка несколько запоздала, и почувствовала, как лицо порозовело от стыда. Боже, она была так возбуждена, что даже чувство юмора ее подводило.
И тут реальность обрушилась на нее как снег на голову. Она действительно хотела сделать так, как он говорил. Она хотела оказаться с ним в постели, исследовать каждый квадратный дюйм его кожи и почувствовать, как он проскальзывает в ее тело, как уже успел проскользнуть в ее мысли. Она думала, что никогда в своей жизни не хотела чего-то больше, чем Феликса.
«Это всего лишь похоть, — убеждала она себя. — Ты скучаешь по Дэну».
Она чуть не выдавила стекло в попытке оказаться как можно дальше от соблазнительного, прекрасного тела.
Феликс закусил нижнюю губу ровными белыми зубами и отвел взгляд.
— Дело не в том, что я не хочу, — сконфуженно пробормотала Фоби, отчаянно стараясь думать о Саскии, а не о себе. — Просто я не буду этого делать. Я не могу спать со всеми подряд, как ты. И я не хочу быть твоим очередным мимолетным увлечением.
— Разумеется, это все необыкновенно проясняет, — с сарказмом огрызнулся Феликс. — Фоби, о чем ты говоришь, черт возьми? Неужели все, о чем мы разговаривали прошлой ночью, ничего не значит для тебя? Я еще никому не рассказывал того, что рассказал тебе.
Фоби в отчаянии терла виски. «Это очень многое значит для меня, — подумала она. — То, что я сейчас могу вспомнить, совершенно изменило мое мнение о тебе. Но мне нельзя ничего говорить, потому что я знаю, что ты используешь это против меня. Мое признание даст тебе власть, необходимую для того, чтобы вовлечь меня в стандартный план своей игры. А в этом любовном поединке проиграть должен только ты. Я обещала Саскии. Кроме того, я люблю Дэна», — запоздало вспомнила она.
Тем временем Феликс почти умолял ее.
— Я думал, мы начали понимать друг друга. Я думал… Черт! Я хочу, чтобы ты меня любила, Фоби Фредерикс. Прошлой ночью ты сказала, что могла бы полюбить меня.
— Знаешь, я не могу сделать этого по приказу, — огрызнулась Фоби в ответ. Она перешла в нападение, потому что чувствовала себя виноватой и расстроенной.
