Ему пришлось практически забраться на нее, чтобы закрыть кран, лицо Таш уткнулось в его упругий живот на уровне ремня. Она вжалась в пол, чтобы избежать этого прикосновения. На Хьюго была свежая хлопчатобумажная рубашка, от которой приятно пахло мужским лосьоном и дезодорантом. Таш подавила желание еще раз вдохнуть этот запах.
Вода перестала течь, Хьюго резко отодвинулся и теперь задумчиво разглядывал гостью. Таш снова попыталась встать, и снова ее попытка не увенчалась успехом.
– Ты ушиблась? – холодно спросил он.
– Нет, – Таш виновато улыбнулась. – Но, кажется, мое платье за что-то зацепилось. – Она глазами показала на молнию, крепко зацепившуюся за мохнатый коврик.
Выругавшись, Хьюго опустился на пол, чтобы освободить пленницу. Чертыхаясь, он тщетно дергал молнию и, осознав, что ничего не выходит, взялся за дело зубами. Его жаркое дыхание обжигало Таш спину, и она почувствовала, что по телу побежали мурашки, а сердце забилось чаще. Дернувшись, когда губы Хьюго коснулись ее шеи, девушка услышала звук расстегивающейся молнии, возвестивший о свободе.
– Спасибо. – Она невольно оперлась на его преклоненные колени, чтобы подняться на ноги.
– Теперь уйди, дай мне спокойно отлить.
Таш выскочила из ванной, чувствуя, как по спине бежит холодок. Самое ужасное, что второй сапог так и остался на месте падения. Она не могла в таком виде спуститься вниз. Таш тихо застонала. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться подальше от затопленной ванной Хьюго, но нужно было дождаться его и забрать злополучный сапог.
Чувствуя, как пылает ее лицо, девушка опустилась на краешек кровати и стала ждать. Попыталась застегнуть молнию, но ей удалось сделать это только на две трети: сверху молния ощетинила зубцы и отказывалась повиноваться, как Сноб, когда он капризничал.
Прошло немало времени. Таш нервно грызла ногти и оглядывала спальню, принадлежащую, как стало теперь понятно, Хьюго. Здесь был небольшой беспорядок, который, однако, не шел ни в какое сравнение с бардаком, царящим в ее доме. Дверцы широкого шкафа были распахнуты, и галстуки, как жадные языки, высовывались наружу. Халат небрежно брошен на стул, а из корзинки для грязного белья торчали брюки. Ей пришло на ум, что Хьюго сегодня не ждал любовницу. Спальня не была подготовлена к свиданию, и Таш вдруг догадалась почему: к Кристи приехал жених, а значит, она уйдет сегодня вместе с ним и не останется у Хьюго. Вот из-за чего он в таком плохом настроении!
В комнате на каждой свободной поверхности лежали бумаги, расписания, записки, монеты. Похоже, Хьюго опустошал карманы где заблагорассудится и не трудился разложить все по своим местам. На прикроватной тумбочке Таш заметила два мобильных телефона, плейер и электронную записную книжку. Два ящика были выдвинуты, в одном из них золотой фольгой блестела огромная шоколадка.
Ее живот издал бурчание, взмолившись, как маленький ребенок, тянущий маму за юбку в кондитерскую. Эта ночь отняла у Таш слишком много сил, к тому же она была уверена, что Хьюго не заметит пропажи нескольких долек. В ванной шумела вода. У девушки мелькнула нелепая мысль, что именинник надумал принять душ в разгаре вечеринки или решил продезинфицировать после нее ванну.
Быстрым движением Таш отломила от шоколадной плитки несколько долек и стала торопливо их жевать, как вдруг на дне ящика увидела что-то знакомое. Проглотив шоколад, она суетливо разгребла письма поклонниц, банковские бланки и кредитные карточки, чтобы проверить свою догадку.
В руках у нее оказалась та ужасная открытка, посланная на День влюбленных, со следами помады и ее интимными фотографиями.
Таш только теперь осознала в полной мере, что натворила, отправив Хьюго предназначенное Найлу шутливое послание. На снимках она вышла такой толстой, что почти вываливалась из нижнего белья, фотографии были сделаны плохо: то лицо, то руки оказывались обрезанными, зато непременно показана попка или грудь. Самым отвратительным было то, что Хьюго держал эту открытку при себе. Таш искренне надеялась, что он не собирается ее шантажировать.
Девушка сообразила, что нельзя терять ни секунды: необходимо немедленно уничтожить улику.
Открытка оказалась слишком большой, чтобы уместиться в сумочке. Хорошо бы ее порвать, но плотный картон не поддавался, а две фотографии оторвались и упали на пол. Услышав, что в ванной наступила тишина, Таш заметалась по комнате. На столе перед раскрытым окном лежало несколько спичечных коробков.
Недолго думая, она чиркнула раз, другой… Третья спичка наконец вспыхнула. Открытка, перемазанная клеем и украшенная фотографиями, моментально превратилась в огненный шар, сине-черный дым понесся к потолку. Торжествуя, Таш выбросила ее в окно.
Сильный порыв ветра подхватил компромат и погнал его обратно. Влетев в спальню, горящая валентинка упала в бельевую корзину.
В панике Таш бросилась к ней, но пламя уже занялось, и корзина вспыхнула. Брюки Хьюго потихоньку начинали тлеть. Теряя от ужаса голову, Таш антеннами мобильников попыталась поднять пылающую открытку, чтобы снова выбросить ее в окно. Ей это почти удалось, но тут пылающая ноша издала хлопок и, заискрившись, плюхнулась на пол.
– Черт!
Закричав, Таш попыталась затоптать огонь сапогом, но пластиковая подошва моментально вспыхнула, угрожая спалить ногу. С громкими воплями Таш запрыгала по комнате, как сумасшедший кузнечик.
Появившемуся на пороге Хьюго хватило одного мгновения, чтобы оценить ситуацию. Он метнулся назад и спустя несколько секунд окатил водой полыхающий сапог.
Таш едва дышала от страха. Когда она открыла рот, чтобы попросить прощения у своего спасителя, тот предостерегающе поднял руку. Его лицо было искажено яростью.
– Не хочу ничего слышать, – прошипел он. – Я не в состоянии тебя понять.
Захлопнув рот, Таш проглотила комок и робко кивнула.
Хьюго в собственной спальне выглядел как тигр в клетке. У него были взъерошены волосы, а глаза метали такие молнии, что Таш опасалась нового пожара.
Неприятный запах горящего пластика наполнял комнату. Прикусив губу, Таш подумала, что нужно все-таки пойти и взять второй сапог, но не решалась. После того, как она чуть не затопила ванную Хьюго и чуть не спалила его комнату, она боялась сделать даже шаг.
К счастью, хозяин успокоился и теперь смотрел на нее с неописуемым выражением презрения на лице.
– Прости, – пробормотала она, но Хьюго не желал ничего слышать.
– Замолчи! – Он снова стал ходить взад и вперед по комнате.
Не зная, как поступить, Таш молча смотрела на него. Ей безумно хотелось вернуться в гостиную и напиться. Найл, наверное, уже решил, что она уехала домой без него. Но Хьюго стоял возле двери, и проскользнуть мимо было невозможно. Глядя на него из-под опущенных ресниц, девушка осторожно засеменила к ванной.
Хьюго сорвался с места и преградил ей дорогу; она в испуге отступила, споткнулась и упала на кровать.
