— Если ты будешь так на меня вопить, я никогда не сделаю тебе официального предложения, и ты так и останешься моей гражданской женой, — проворчал Джей, не открывая глаз.
— Ну и наплевать, — сказала Джун, вышла из комнаты, но буквально через минуту вернулась. — Выходит, ты собирался сделать мне официальное предложение? — спросила она, ластясь к Джею.
— Собирался, — буркнул Джей. — Можешь считать, что я его тебе уже сделал.
— Официальные предложения так не делаются…
— Интересно… — Джей приподнялся на локте. — Как же они, по-твоему, делаются?
— Мужчина становится на одно колено, берет женщину за руку и говорит: предлагаю вам руку и сердце.
— Да я же голый, — резонно заметил Джей. — Как я в таком виде буду делать тебе официальное предложение?
Джун сорвала с себя халат и швырнула его на кровать.
— Ну вот. Теперь я тоже голая. Так что это будет официальное предложение, но с чуточку непристойным оттенком…
* * *
…От выпитого самогона у Одетты так разболелась голова, что ей весь белый свет стал не мил. По счастью, открылась дверь, и в комнату вошла Элли с большим, тяжело нагруженным подносом.
— Просыпайтесь, детки. Пора, — сказала она, проходя к низенькому столику и ставя на него поднос с чаем, медикаментами и прочим припасом, требующимся человеку с похмелья.
Лежавший на складной кровати Дункан молча протянул руку и взял с подноса кружку с дымящимся чаем. Элли подошла к нему, поцеловала, после чего вложила ему в рот две таблетки аспирина.
— Джун уже встала, — озабоченно сказала она, обращаясь к Одетте, которая, хотя и страдала от головной боли, была способна, на ее взгляд, воспринимать человеческую речь. — Чтобы она меня не заметила, мне пришлось шмыгнуть под лестницу. Видно, нам опять придется прятаться в амбаре, чтобы не испортить сюрприз. — Тут Элли обратила внимание, что Одетта и Джимми лежат на кровати валетом, и спросила: — Вы что — всегда так спите? Как-то это странно, ты не находишь?
Прежде чем Одетта успела что-либо на это ответить, в комнате прозвучал ехидный голос Джеза:
— Этот парень слишком долго жил в Южном полушарии. Вот он и норовит лечь головой к югу. — Тут Джез неожиданно дал петуха, а потом и вовсе захрипел: — Вот черт! Не надо было мне вчера песни орать, а потом пить на холоде самогон. Так можно и голос потерять.
— Подумаешь, голос, — бросил запакованный в спальный мешок Финли. — Я вчера невесту потерял.
— А я — одежду, — сказала Элли, обозревая комнату в поисках оставленной где-то юбки. В настоящий момент на ней были только свитер, трусы и колготки.
Постепенно все, кто был в комнате, проснулись и стали переговариваться. Спал один только Джимми. Одетта удивилась: не так давно он жаловался ей на бессонницу. Потом она подумала, что впервые за три года проснулась в одной постели с мужчиной, и удивилась еще больше. То обстоятельство, что в комнате вместе с ними находилось еще четверо человек, никак на это ее удивленное состояние не повлияло.
— Я уже и в другие комнаты заглянула, — продолжала докладывать об обстановке в доме Элли. — В спальне Шона дрыхнут приятели Джея, но они в таком состоянии, что их, похоже, без электрошока не разбудишь. Приятельницы Джун спят в ее бывшей комнате. Они всю ночь напролет перешептывались, курили и допивали оставшееся вино и теперь, понятное дело, не могут оторвать голову от подушки. Уж и не знаю, как мы их всех поднимем и переправим в амбар.
В это время Джимми приоткрыл сначала один глаз, потом другой, раскинул в стороны руки и потянулся всем своим большим, сильным телом.
— Удивительное дело, — пророкотал он. — Сегодня я впервые за долгое время проспал всю ночь, как младенец, и даже ни разу не проснулся. — Минутой позже, посмотрев на Одетту, он добавил: — Нам надо почаще спать вместе. Ты действуешь на меня, как колыбельная.
Одетта покраснела. Ох уж эти неуклюжие заявления Джимми. Ее приятели с легкостью могли истолковать их превратно. Едва она успела об этом подумать, как в разговор вступил Джез:
— Одетта Филдинг. Прошу любить и жаловать. Убаюкала больше мужчин, чем женская группа «Пианино» в полном составе.
Одетта покраснела так, что щекам стало горячо. Она привыкла к шуточкам Джеза, который вечно прохаживался по поводу ее несуществующих любовников, и охотно над ними смеялась. Но ведь Джимми не знал, что это только игра, и мог все принять за чистую монету. Быть в его глазах шлюхой ей не хотелось.
Джимми, однако, слова Джеза нисколько не смутили. Взяв Одетту за руку, он сказал:
— Значит, мы — родственные души. Я тоже неплохо умею убаюкивать.
Джун, после того как проснулась, успела понервничать, получить от Джея официальное предложение руки и сердца, позаниматься с ним любовью, поплакать, принять душ, привести себя в порядок и поболтать по телефону. Теперь она смотрела укоризненным взглядом на своего брата Шона и его жену Триону.
— Все-таки жаль, что вы не сможете проводить меня до аэропорта, — сказала она, наблюдая за тем, как брат укладывает в багажник отцовского автомобиля футляры с фото — и кинокамерами. — Быть может, возьмете все-таки свой «Лендровер»?
Триона пожала плечами:
— На этой развалюхе нам вас не догнать. А вы и так уже запаздываете.
Джун плаксиво скривила рот, но сдержалась и стала на прощание обнимать и целовать собак.
— Ах вы, мои лапочки… Ой! А это не наша!
— Должно быть, кто-нибудь вчера по пьяному делу оставил, — заметила Джуди, пытаясь втиснуть огромный чемодан своей дочери в багажник. — Ну, вы с Джеем как — готовы?
Джун смотрела на симпатичную собачку, у которой были карие печальные глаза, совсем как у Джея. Неожиданно она вспомнила, чей это спаниель. Собака принадлежала новому приятелю Одетты — высокому и сексуальному парню из Южной Африки по имени Джимми. Похоже, что и Одетта — самая устойчивая к мужским чарам из всех ее близких подруг женшина — тоже нашла свое счастье.
— Мы готовы, — сказала она прерывающимся от волнения голосом.
Джуди ласково погладила ее по руке.
— Пока вы будете прощаться с Шоном и Трионой, я приготовлю наш с отцом прощальный сюрприз, — сказала она и удалилась.
Джун сжимала в объятиях Триону, когда раздался шлягер «Умчи меня на реактивном самолете». Сначала она подумала, что Говард включил магнитофонную запись, но пение становилось все громче и было крайне нестройным. Джун поняла, что песня исполняется, так сказать, вживую.
Когда же двери амбара распахнулись, Джун заплакала и засмеялась одновременно. Обняв за плечи своего ненаглядного Джея, она наблюдала за тем, как из старого амбара стали один за другим выходить ее друзья. Они играли на тех же, что и вчера, издававших страшный шум инструментах, орали песню и размахивали маленькими британскими флагами, позаимствованными Джуди в соседней школе, которую недавно почтил своим визитом принц Чарлз.
