Макс с улыбкой смотрел на нее. Ни одна другая женщина на свете не способна выглядеть желанной в нелепых кухонных рукавицах, думал он. Фанни сдернула рукавицы и пригладила волосы.
Макс нагнулся к миске и вдохнул великолепный густой аромат, энергично намекавший на обилие в блюде холестерина.
— Боже, как вкусно пахнет. Что ты туда положила?
— Белые бобы, утку, чесночную колбасу, солонинку, — на пальцах перечисляла Фанни, — баранью грудинку и лопатку, утиный жир, молодой репчатый лучок, свиную корейку, saucisses de Toulouse
[208]
— это обязательно, — помидоры, белое вино, чеснок, кое-какие травки...
— Макс, хватит слюнки пускать, — вмешалась Кристи. — Лучше помоги. — Она протянула ему рукавицы, которые сбросила Фанни. — Выноси осторожно. Блюдо очень тяжелое.
Появление на столе миски было встречено дружными аплодисментами. Кристи, как гость из дальних краев, была удостоена чести торжественно взрезать корочку, из-под которой, вырвавшись на волю, облегченно пыхнула струйка душистого пара. Гости стали передавать друг другу наполненные тарелки, отпили по глоточку вина и очень его одобрили, после чего подняли бокалы за здоровье поварихи, и под платаном воцарилась тишина.
Первой обрела дар речи мадам Паспарту. Осмелев после второго — или третьего?.. — бокала, она перегнулась через соседей и легонько похлопала Макса по плечу.
— Ну? — мотнув головой в сторону Кристи и Чарли, нетерпеливо поинтересовалась она шепотом, который был слышен всем собравшимся за длинным столом. — Когда же они объявят о главном?
— Полагаю, они пропускают вперед вас с Морисом.
Мадам Паспарту осеклась и даже возмутилась. Морис, как загипнотизированный, не отрывал глаз от своей тарелки.
Тогда Макс обратился к сидевшему напротив Чарли:
— Слушай, мадам страстно желает знать, честные ли у тебя намерения.
Его смелость была вознаграждена: Кристи зарделась, а Чарли расплылся в улыбке. Тут и перевод не понадобился.
Только часов в пять повеяло вечерней прохладой, и гости начали расходиться. Натянув свитеры, Кристи с Чарли пошли прогуляться по винограднику. Остальные тоже двинулись прочь — кто в деревенское кафе, чтобы прийти в себя после обильной трапезы; кто домой, чтобы там, у телевизора, дать отдых желудку или, как Руссель, соснуть перед ужином. Распрощавшись со всеми, Макс вернулся в ресторан. Развел в кухонном очаге огонь и поставил диск с записью Дианы Кролл — подарок Фанни на память об их первом танце на деревенском празднике. Глядя на груды посуды и мусора после недавнего обеда, он уже закатывал рукава, как вдруг за спиной раздались шаги, и в ту же минуту Фанни обвила его сзади руками.
Макс откинул голову назад, чтобы услышать ее шепот:
— Боюсь, помыть посуду тебе не удастся.
— Вот как?
— Ага. Займешься кое-чем получше. Он повернулся к ней лицом:
— Тогда мы можем потанцевать.
Ее руки медленно скользнули по его спине вверх.
— Хорошо. Для начала...
