— Разве мы разговаривали с вами? — спросила Кэти. Клиентка и ее подруга громко рассмеялись. «Господи, — подумала Кэти, — они все ненормальные».
— Послушайте, — сказала она, обращаясь ко всем, — я тут пытаюсь помочь этому бедному молодому человеку, который заблудился.
— Я не заблудился, — отозвался парень. Пригородник обернулся к нему и улыбнулся.
— Она со всеми так разговаривает, — объяснил он.
— Да? — спросил парень.
— О да, — подтвердила Кэти, — никаких поблажек. Пригородник рассмеялся еще громче и дал ей на чай два фунта.
— Позвольте поблагодарить вас, сэр, — сказала Кэти, забирая деньги, — теперь я смогу отправить своих детей в школу.
Снова смех.
Когда пригородник ушел, она повернулась к молодому актеру, который пристально всматривался в нее.
— Вы решили, чего хотите? — спросила она. Он кивнул.
— Вы сами мне скажете или устроим викторину? — спросила она. — Предупреждаю, я хорошо отгадываю.
— А что вы рекомендуете? — спросил он. О, это был ее любимый вопрос.
— Думаю, вам стоит купить себе кафетерий, — сказала она, — и сменить костюм.
Лицо молодого человека удивленно вытянулось, и Кэти послала ему лучезарную улыбку.
— Я просто издеваюсь, — призналась она, — у вас прекрасный костюм. Производители нашли свою нишу, не правда ли?
У него отвисла челюсть, а в кафе все прибывали постоянные и новые клиенты. Кэти снова улыбнулась, но уже не так широко, как в первый раз.
— Хотите, я сделаю вам хороший латте? — спросила она.
— Да, — согласился парень, — а вы не подскажете… — он заглянул в бумаги внутри папки, — где можно найти Алека? У нас с ним встреча по поводу покупки этого кафе. Я просто пришел немного раньше.
Кэти молча смотрела на него.
— И? — переспросил парень. — Он здесь?
Кэти покачала головой.
— Понятно. Ладно, тогда передайте ему, что я здесь, когда он вернется.
Кэти кивнула.
— Я выпью латте, пока жду его, спасибо, — сказал молодой человек.
Она снова кивнула. Когда она принесла ему латте, то увидела, что он разговаривает с постоянной клиенткой.
— А я как раз рассказываю, что ты всегда такая, — улыбнулась та Кэти.
Замечательно.
Двадцать минут спустя, когда пришел Алек, она смотрела на них из-за стойки. Они пожали друг другу руки, и Алек просто сиял. Кэти пошла на кухню, где Сьюки устроила себе десятиминутный перерыв. Вообще-то, это было не положено, но Сьюки решила, что терять ей нечего.
Кэти рассказала Сьюки и Мэтту, что случилось, и они попытались убедить ее, что еще не все потеряно. Он может быть другим агентом по недвижимости или покупателем, который не сможет заключить сделку. Или встреча может совершенно не касаться продажи кафе, а он просто хотел отыграться за ее издевательства. Она только начала верить, что, возможно, — только возможно — она не была самой невезучей не белом свете, когда дверь кухни распахнулась и на пороге появился гордый собой Алек.
— Я так и думал, что найду вас здесь, — сказал он, сияя и не стараясь скрыть ликования. — Вы будете рады услышать, что я только что договорился о продаже кафе.
Воцарилась тишина.
— Я попросил его оставить вас всех на работе, — почти рассмеялся Алек, — но ничего не могу обещать. Особенно это касается тебя, Кэти.
— Почему? — выдохнула она.
— Потому что новый владелец спросил, всегда ли эта неприятная официантка так груба.
— Что ты ответил? — спросила Сьюки.
— Сказал правду, — пожал плечами Алек. — «Только не тогда, когда хочет пораньше уйти домой».
И сам рассмеялся своей шутке.
8
До Рождества оставалось восемь дней. Для Мэтта, который хотел приобрести рождественский подарок только для своей матери, — прорва времени. Больше недели, чтобы что-то купить.
Единственное, что нравилось Мэтту в рождественских праздниках, это то, что жизнь замедляла бег до самого Нового года. И это было раем. В колледже по случаю последнего дня семестра царило сумасшествие, и он был рад, что все подходит к концу. Двое его друзей — Даз и Си — шли на свидание с двумя самыми классными девчонками в колледже. Это должно было укрепить статус самого Мэтта, поскольку, будучи другом этих ребят, он должен был возвыситься над остальными, но ничего подобного не происходило. Это только стесняло его. Девушки, проходящие мимо, казались намного опытнее его самого, он терзался, когда рядом с ними появлялись мальчики, и злился, когда какая-нибудь девушка снова останавливала свой выбор не на нем. Это добавляло пикантности в его однообразную жизнь.
Он не понимал, что находят девушки в таких, как Даз и Си. Они были идиотами даже в лучшие свои времена. Он терпел их только потому, что у него не было выбора. Но девушки! Они-то могли выбирать. В общем, он ничего не понимал.
Он жаловался на это матери холодными зимними вечерами, а она любезно его слушала. Однако как-то раз она оборвала его на полуслове и сказала в своей самой раздражающей манере:
— Знаешь, в чем твоя проблема?
— В чем? — спросил Мэтт, тщетно пытаясь найти ответ на вопрос.
— Ты, — глядя на сына, твердо произнесла Сандра тоном, не оставляющим сомнений насчет того, что она имеет в виду, — мизантроп.
— Я не мизантроп, — побледнев, ответил Мэтт. — Отмени диагноз, — потребовал он, поднимаясь на ноги.
— Нет. — Она вернулась к шитью.
— Но я не мизантроп, — настаивал он, — я ненавижу мизантропов.
Он не понимал, почему мать забавляется ситуацией.
— Хорошо, допустим, — сказала она наконец, — тогда докажи это.
— Как?
— Сделай что-нибудь хорошее на Рождество, — глядя на сына, сказала она.
Мэтт собрался было пуститься в рассуждения о том, что Рождество — это варварство, специально выдуманное, чтобы обогатить сначала церкви, а потом — казну, когда вдруг осознал, что это только подтвердит точку зрения матери.
— Например? — спросил он.
— После колледжа пригласи своих безнадежных друзей сюда, и помогите мне установить рождественскую елку: одна я не справлюсь. И, — она подняла палец, — постарайся улыбаться, пока вы будете это делать.
Мэтт посмотрел на нее. Что это с ней случилось? Она что, читает по ночам книгу «Десять легких путей уничтожить своего сына-подростка»?
— Я приготовлю для вас вино и пирожки с мясом, — пообещала она, снова возвращаясь к шитью, — а там поглядим.
Он продолжал смотреть на нее.
— И возможно, ты даже найдешь под елкой то, что хочешь, — добавила Сандра.
