– Эластик. Один рывок, и…
– Всему свое время. – Кэл взглянул на часы: – Осталось семьдесят семь минут. Но хочу предупредить, что по истечении срока ты будешь моя.
– Конечно.
– Ладно. В последнее время читала что-нибудь увлекательное?
– Нет. – Мин начала осторожно обходить стол. – Я не могла читать, потому что думала только о тебе.
Кэл двинулся в другую сторону.
– Так неинтересно.
– Напротив, – сказала Мин, подбираясь ближе. Ему удалось сохранить дистанцию.
– Знаешь, я не так уж хорош в постели.
Мин сменила направление и неожиданно поймала его за рубашку.
– Ничего, зато я бесподобна.
Она толкнула его на кушетку, и он сел, широко расставив ноги. Она мягко навалилась на него. «Не надо бы этого делать», – подумал Кэл, но было поздно. Его руки скользили по телу Мин, ощущая сквозь кружевную ткань тепло.
– Кто-то говорил, что у меня чудесные губы, – шепнула она, прижимаясь. Он закрыл глаза, чувствуя прикосновение ее груди.
Мин поцеловала его горячими губами, и он сжал ее в объятиях.
– Я так соскучился!
– Я тоже. – Она уже не смеялась. – Я больше не могу без тебя.
– Мы будем вместе, я никогда тебя не оставлю.
– Спасибо тебе. – Мин чуть приподнялась и сделала глубокий вздох. – Мне надо тебе кое-что сказать.
Его руки скользнули вниз по спине Мин. На ней действительно не было белья.
– Говори. – Кэл потянулся и мягко прикусил губами ее шею.
Мин задрожала.
– Помнишь, я сказала тебе: «Смотри, не разбей мне сердце»? Теперь делай с ним что хочешь – оно твое.
– Ну что ты. – Кэл обнял ее крепче. – Я не…
– Я все равно буду любить тебя, – продолжала Мин. – Я любила тебя, когда думала, что ты играешь мной, и когда уходила от тебя, там, на улице, и когда ты ушел со свадьбы вместе с Синтией, мерзавец ты этакий…
– Я только отвез ее домой, – встревожился Кэл. – Клянусь…
– Не важно. Вот это я и хотела сказать тебе, а твои слова и поступки уже не имеют значения. Я буду любить тебя до скончания века.
Кэл в изумлении смотрел на нее.
– Да, – сказала Мин. – Ты не сможешь изменить мое отношение к тебе.
– Правда? – Кэлу хотелось в это верить.
– Это не значит, конечно, что я буду молчать, когда ты меня разозлишь. Я буду кричать и хлопать дверьми. Но никогда не уйду от тебя. Я навсегда твоя.
Он затаил дыхание, уткнувшись лбом ей в плечо.
– Я люблю тебя, Мин. – Она вздохнула.
– Это хорошо, потому что мне надо еще кое-что сказать.
Кэл кивнул. Мин чуть помедлила.
– Дело в том, что меня разнесет. Бедра, ноги…
– Но до девяти тридцати этого не случится, – уверенно сказал Кэл, даже не пытаясь представить, как это будет выглядеть.
– …талия. Что ты сказал? До девяти тридцати? До сорока лет, наверное. Я, конечно, буду держаться как можно дольше, но затем…
– Что затем? – спросил удивленно Кэл.
– Я растолстею, – закончила Мин и хмуро посмотрела на него. – А ты что подумал?
Кэл рассмеялся:
– Ты сидишь полуголая у меня на коленях и говоришь такие вещи…
– Да ну тебя. – Мин попыталась оттолкнуть его, но он опрокинул ее навзничь. – Я просто хочу тебя предупредить, что к старости я стану расти вширь как на дрожжах. Это у меня заложено в генах. В конце концов рядом с тобой окажется необъятная старая толстуха.
– Так будет только лучше, потому что я превращусь в одного из тех сексуально озабоченных старичков, которые бегают за толстощекими старушками.
– Я серьезно говорю. – Мин улыбнулась.
– Я тоже. Думаешь, меня волнует твой вес? Эх, женщина, ты называла меня зверем, волком, дьяволом и мерзким соблазнителем, твоя лучшая подруга три раза поколотила меня…
– А ты мне в глаз заехал, – перебила Мин.
– …и все же я с тобой. И не надейся, что я сбегу, если ты растолстеешь, тебе не удастся избавиться от меня таким способом.
– Мужчины любят глазами.
– Верно. – Кэл оттянул пальцем эластичный край рубашки. – Ты мне нравишься в этом. Но я обязательно стащу ее с тебя. – Он перестал улыбаться. Ему тоже хотелось многое ей сказать. – Мне нужна только ты, Минни, только ты до конца моих дней.
Рука Мин потянулась к нему, но он вспомнил про пари и с усилием удержал ее.
– Дождемся половины десятого, осталось семьдесят минут. Чем нам занять время, Минни? Поиграем в слова?
– Я знаю только нехорошие слова.
– Да уж. – Кэл засмеялся. Мин посмотрела на потолок.
– Я все равно тебя люблю.
– Это здорово, – отозвался Кэл. – А что в тебе изменилось?
– Я теперь всегда буду говорить «да», когда тебя потянет ко мне. Она села и попыталась привлечь его к себе. Кэл немного подвинулся в сторону. Мин наклонилась и поцеловала его в шею. Он вдруг почувствовал, как что-то вонзилось ему в ногу, и вытащил из-под бедра пояс от накидки. Мин легонько укусила его, он охнул, и она засмеялась.
– Ты выиграешь у Дэвида и проиграешь мне, отчаянная голова, – сказала Мин. – Будет равновесие.
Он посмотрел на нее и подумал: «Она права». Затем взглянул на пояс.
– Итак, что бы я ни сделал, ты все равно будешь меня любить?
– Да.
– Ладно. – Он уложил Мин на кушетку и завел ее руки за голову. – Я привык, чтобы меня слушались.
– Знаю. – Она улыбнулась. – Я готова смириться.
Кэл еще раз поцеловал ее, и пока она не опомнилась, быстро обмотал поясом ее запястья.
– Эй! – Она не успела ничего сделать – он уже привязал пояс к кушетке и потуже завязал узел. – Это извращение, Кэл.
– Вовсе нет, – ответил он, вставая с кушетки. – Знаешь, я купил двенадцать пирожных, а когда ты позвала на помощь, забыл о них. Придется обойтись без пирожных. Но я прощаю тебя ради нашей любви. – Он заглянул в кухонный закуток. – Так о чем бы нам поговорить в оставшиеся… – он посмотрел на часы, – шестьдесят семь минут?
– Кэл! – позвала Мин.
На кухонном столе возвышался знакомый зелено-белый пакет.
– «Криспи-крем». Мы подумали об одном и том же. – Он перенес пакет в комнату. – Знаешь, Минни, ты мучила меня целый месяц. Ты настолько хороша, что я терял голову при виде тебя. Меня тянуло к тебе, я просто с ума сходил. —
Он оглядел привязанную к кушетке Мин с ног до головы. – И сейчас схожу.
