— Чем и объясняется весь этот кошмар. Если бы он сразу потащил тебя в полицию…
— Гебриел, у него не было на то оснований. И у тебя нет. — Голос Тревора неожиданно набрал силу, и Гейб понял, почему этот человек считается прекрасным адвокатом. — Без моих показаний тебе ничего не доказать, зато ты вполне способен ранить до глубины души мою дочь и повредить бизнесу, поэтому прошу тебя как сына своего ближайшего друга: забудь. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
— Но…
— Вытаскивать это на свет божий сейчас не имеет смысла. Даже если в полиции тебе поверят, найти Стюарта невозможно. Он пропадает неизвестно где уже семь лет. Марджи собирается официально объявить его мертвым. Уймись и остынь. Все прошло, понимаешь?
— Тревор, я не единственный, кто знает, — предупредил Гейб, вставая.
— Нелл сделает все, что ты ей скажешь.
— Ты, очевидно, плохо знаком с Нелл, — усмехнулся Гейб, но, поймав презрительный взгляд Тревора, покраснел. — Да и вообще я не стал бы приказывать ей заткнуться, даже будучи уверен, что она меня послушает.
Тревор, явно разочарованный в нем и его отношениях с женщинами, покачал головой. Гейб поспешил сменить тактику:
— А при чем здесь Линни?
— Кто? — недоуменно спросил Тревор.
— Линни Мейсон. Моя бывшая секретарша. Та самая, которую неделю назад нашли в морозильнике.
— Ни при чем, — растерялся Тревор. — По-моему, она довольно молода?
— Лет тридцать.
Тревор развел руками:
— Значит, в год смерти Хелены она была совсем ребенком.
— И что из этого? Достаточно наслушаться сплетен. Люди любят судачить. Итак, в чем на самом деле обвиняла тебя шантажистка?
— Я уже говорил, — резко бросил Тревор. — Супружеская измена. Глупый розыгрыш. Так или иначе, она больше не позвонила. Не понимаю тебя, Гейб. Ты старательно примешиваешь сюда свою семью и свой бизнес. Вы тут ни при чем. Дело касается меня и моей семьи.
— Но моя семья тоже пострадала. Ведь мама поэтому ушла, верно?
— Твоя мать, — рассердился Тревор, — уходила регулярно. В толк не возьму, почему твой отец каждый раз принимал ее обратно.
— Он любил ее. А она любила его, вот и возвращалась, несмотря на все его выходки.
— Не суди строго своего отца, — посоветовал Тревор на прощание. — Он был хорошим другом. Ты бы сделал то же самое для своего кузена.
— Не сделал бы, — усмехнулся Гейб. — Не пришлось бы. Он никогда не выкинул бы такого.
— Но я ни в чем не виноват.
— Именно, — бросил Гейб и уехал домой в отцовском автомобиле, впервые осознав его истинную цену.
— Ну, что ты думаешь? — спросил Райли вечером, когда они остались вдвоем в офисе.
— Пожалуй, Стюарт действительно не организовывал убийства. Слишком многие считают его глупым.
— Да уж, кража бриллиантов — поступок опрометчивый, ничего не скажешь.
— Тревора просто крутило от омерзения, когда он об этом рассказывал. Но бьюсь об заклад, все задумал либо он, либо Джек. А мой папаша их покрывал.
— Ладно, с этим ясно, — кивнул Райли. — Но спустя много лет вдруг появляется Линни и ищет бриллианты. Кто сказал ей, что они здесь? Тревор?
— Не обязательно. Возможно, он проговорился Джеку или Стюарту, а те — Линни.
— Получается «постельная исповедь». Наверное, ты прав. Линни ложилась под кого ни попадя. Просто не представляю Тревора, шепчущего ей на ушко: «Бриллианты у Маккены».
— А я вообще не вижу тут никакой постели, даже если деньги и заводили ее, — возразил Гейб. — Кто-то послал ее за бриллиантами, а потом прикончил, чтобы не болтала лишнего.
— Но зачем? Прошло столько лет! Единственный человек, способный столько ждать, — это Тревор, а он не прочь потерпеть еще столько же.
— Вот и опять выходит, что о бриллиантах узнал кто-то другой.
— Джек, — предположил Райли.
— Почему Джек?
— Потому что он сукин сын.
— Нам следует быть объективными, — сурово напомнил Гейб.
В воскресенье подруги завтракали в «Платане».
— Так что там насчет лесбиянства? — поинтересовалась Марджи.
Сюз поперхнулась апельсиновым соком. «Кто проболтался?!»
— Лесбиянства? — переспросила Нелл.
— Тим сказал Баджу, — со вздохом пояснила Марджи, принимаясь за «Мимозу». — Мы обедали у матушки Дайсарт. Настоящий кошмар. Пришлось разговаривать с Уитни и Оливией. Я так переживала за вас, но теперь, когда узнала, что вы занимаетесь сексом…
— Но ты поняла, что это шутка, — уточнила Сюз, поскольку с Марджи ни в чем нельзя было быть уверенной.
Марджи попробовала яйца «Бенедикт».
— Угу. Только, по-моему, что-то все-таки было. Нелл никогда не лжет.
— Мы поцеловались, — объяснила Нелл. — В интересах науки. На тот случай, если чума выкосит всех мужчин.
— Если на самом деле разразится чума, — добавила Сюз, отделяя вилкой кусочек яичницы, — приглашаем тебя третьей.
— Нет уж, спасибо. Если разразится чума, я попробую найти Дженис.
Сюз перестала жевать. «У Марджи есть Дженис?!»
— Дженис? — удивилась Нелл. — Кто такая Дженис?
— Девочка, с которой мы дружили в старших классах. Лучшего секса, чем с ней, у меня не было. Во всяком случае, до Баджа. — Марджи сосредоточенно доела все, что лежало перед ней на тарелке.
— А вы говорите, Стюарт, — покачала головой Сюз.
Марджи попросила официантку принести еще одну «Мимозу» и, дождавшись, пока та отойдет, призналась:
— Я многому научилась у Дженис.
— А связалась со Стюартом. Как такое вышло? — спросила Нелл.
— Дженис меня бросила, — вздохнула Марджи. — А Стюарта я все-таки немного знала, он работал на папу. Кроме того, он единственный, кто делал мне предложение, и не однажды. Вот я и подумала…
— Невероятно, — прошептала Нелл. — Оказывается, ты вела тайную жизнь, а мы и не знали…
— Ничего я не вела. И никогда не держала это в секрете. Просто никто не замечал. Никто и никогда не замечает меня и не интересуется, что я делаю, — констатировала Марджи, впрочем, без особой грусти. — А когда я все-таки сказала Стюарту, он так расстроился, что больше я об этом не упоминала. Промолчи я, и он ничего бы не узнал.
— Расстроился? Но почему? — удивилась Нелл.
— Потому что это неестественно. Он не особенно любил подобные штучки.
— Мне что-то не по себе, — пробормотала Нелл. — Как это мы не замечали, что ты несчастлива?
— Ну почему несчастлива? — Марджи отставила тарелку и взялась за стакан. — В основном все казалось не так уж и плохо. Стюарта почти никогда не бывало дома. Но однажды на фирме случилась неприятность, и я не знала, что делать. Разразился ужасный скандал, и это было так отвратительно, что я вспылила…
