Ее охватила эйфория. Даже сидящий рядом Санек больше не раздражал ее, наоборот, она почувствовала к нему нежность и благодарность. И тут же вспомнила свой сон. Что за галиматья ей привиделась? Будто она выступает на конференции одна, без Столбового. И опять этот Карцев! Где он, кстати?
Посмотреть бы на него хоть краем глаза. Женя осторожно поднялась со скамейки.
— Ты куда? — тут же спросил Санек.
— Я сейчас вернусь.
— Постыдился бы задавать девушке такие вопросы, — фыркнула Люба. — Сначала напоил ее водой, а теперь интересуется. Не может же она тебе признаться, что идет в туалет.
Санек слегка покраснел и промолчал. Женя вышла из купе в коридор. Там было неожиданно прохладно. Она поежилась, поплотней запахнула вязаную кофту, раздумывая, в какой стороне искать карцевское купе, и, поколебавшись, двинулась в голову вагона. Интуиция ее не подвела: Карцев сидел во втором купе, в обществе двух парней из басов и трех девчонок из сопрано. Все шестеро азартно резались в какую-то неизвестную Жене карточную игру. Она прошла мимо, чувствуя в душе укол ревности — Карцев явно выглядел веселым и даже улыбался соседке напротив.
Посетив туалет, который был ей без надобности, Женя вернулась назад, в свое купе. Там уже тоже достали карты, Настя деловито тасовала колоду, Наташа и Оля по-прежнему шептались и приглушенно хихикали.
«Как дуры!» — с внезапным раздражением подумала Женя. От ее чудесного настроения не осталось и следа. Захотелось закрыть глаза и подремать в тишине, чтобы никто не беспокоил.
— Будешь с нами? — спросила Люба.
— Потом, позже. — Женя пробралась на свое место к окну.
— Ну! — разочарованно протянул Санек.
— Баранки гну, — тихо проговорила Женя.
Больше он ничего не сказал, взял у Насти из рук колоду и принялся сдавать карты. Женя откинулась на спинку и зажмурилась. Вскоре мерное покачивание и стук колес действительно навеяли на нее дрему. В полусне она слышала, как переговариваются Люба, Санек и Настя. Потом раздался громкий голос Лося.
— Как самочувствие, ребята?
— Отличное, — бодро отрапортовала Люба.
— А Женя что, уснула? — поинтересовался Лось.
— Кажется, да, — сказал Санек.
— Нет, я не сплю. — Женя открыла глаза.
— Тебе нехорошо? — заволновался Лось. — Укачивает?
— Нет. Просто я не выспалась. Слишком резко вскочила.
— Ну отдыхай, — проговорил дирижер и пошел по коридору обходить другие купе.
— Ты, правда, поспи, — ласково посоветовал Санек. — Остановка будет только через полчаса.
— А сколько мы уже едем?
Он посмотрел на часы:
— Три часа, пятнадцать минут.
— Почти полпути проехали, — обрадовалась Настя.
— Давайте в «дурака» сыграем, — предложила Оля.
— Народу много, — возразила Люба.
— А мы попарно.
Снова стасовали карты. На этот раз Женя принимала участие в игре на пару с Саньком. Они вышли первые, за ними Настя. Люба продолжала сражаться против Ольги и Наташи. Жене стало скучно. Она уставилась в запотевшее окно.
— Кажется, подъезжаем.
— Рано еще, — возразил Санек.
— Бологое! — донесся из коридора голос проводника. Стоянка двадцать минут. Кто хочет, может выйти.
— Давайте выйдем, — предложила Женя, — а то здесь духота немыслимая.
— А там холодрыга. — Люба недовольно поморщилась.
— Ну и что. Я все равно пойду, прогуляюсь.
— Пошли. — Санек послушно встал и подал Жене пальто.
Она нарочно потащила его мимо купе, где находился Карцев. Там не было никого, кроме самого Женьки. Он спал, привалившись головой к оконной раме. Остальные ушли на платформу дышать свежим воздухом.
— Вот соня, — насмешливо проговорил Санек.
Женя дернула его за рукав.
— Тише ты, не буди человека.
Санек кивнул и, приглядевшись к тому, что творится за окном, схватил ее за руку:
— Скорей! Там мороженое продают. Питерское, вкусное.
— Никакого мороженого, — сурово произнес за его спиной невесть откуда взявшийся Лось. — Вы что, решили провалить концерты? Вам горло нужно беречь, как зеницу ока.
Они вышли из поезда. Нос и щеки тотчас стал покусывать крепкий морозец.
— В Питере минус пятнадцать, — сообщил пожилой проводник, с усмешкой наблюдающий с подножки, как народ, прогуливающийся по перрону, поспешно поднимает воротники и натягивает перчатки.
— Ну и хорошо, — сказал Санек. — Зато будет настоящий Новый год. А то вечно в Москве слякоть и оттепель.
Женя, однако, вскоре замерзла, и они ушли обратно в вагон. Санек принес кипятку, всем купе заварили чай, достали домашнюю снедь и вкусности и устроили пир. Затем снова играли в карты. Потом рассказывали анекдоты — Санек знал их особенно много, и девчонки животики надорвали от смеха.
Незаметно начало темнеть. За окном висело серое, низкое небо. Пейзаж сделался черно-белым, лишенным ярких красок.
— Почти приехали, — зевнув проговорила Настя.
Наташа и Оля начали собирать вещи. Снова появился Лось, на этот раз в сопровождении Анны Анатольевны.
— Осталось двадцать минут. У вокзала нас ждет автобус. Вас отвезут в общежитие, там приведете себя в порядок, перекусите. В половине восьмого общий сбор внизу, в актовом зале. Я зачитаю расписание на завтра и после этого всем спать. День предстоит тяжелый, ни минуты свободной не будет. Вам понятно?
— Понятно, — недовольно произнесла Люба. Дождалась, пока Лось покинет купе, и скорчила ему вслед забавную мину. — Он с нами, как с детьми. Того нельзя, этого. Тоска, одним словом.
— Просто он волнуется, хочет, чтобы мы хорошо выступили, — пояснила Наташа.
— Да ведь мы не только выступать едем, но и потусоваться. Я, к примеру, не собираюсь ложиться спать в девять. Давайте лучше соберемся у кого-нибудь в номере и устроим дискотеку. Кто за?
— Я. — Санек с готовностью поднял руку.
— Женюра, а ты? — спросила Люба.
— Я — нет.
— Почему?
— Не хочу нарываться. Раз руководитель велит отдыхать, он, вероятно, знает, что делает. Было бы свинством наплевать на его слова.
— Придется нам отплясывать без нее, — с грустью констатировала Люба — и бросила кокетливый взгляд на Санька.
Тот сделал вид, что не заметил этого.
Поезд начал притормаживать. Из коридора слышался шум и веселые, возбужденные голоса. Люба встала и стащила с вешалки дубленку. Вагон дернулся и встал.
