Однако, Гузель не унималась.
– Вера, мне нужно уходить. Я оставлю завтрак на столе. Обязательно поешьте, слышите? Дверь можете не запирать, просто захлопните.
Вера заставила себя пробормотать в ответ что-то неразборчивое. Гузель ушла. Минут через пять хлопнула входная дверь.
Нужно было вставать. Вчера на прощанье Вера пообещала Динаре, что, если успеет, заедет к ней в институт, посмотрит последние разработки, над которыми та корпит ночами напролет. Кажется, теперь она успеет куда угодно.
Вера медленно оделась, умылась, кое-как подколола волосы и набрала Динарин номер.
– Это ты? – обрадовалась та. – Ну что, сможешь придти?
– Смогу. Правда, я все на свете проспала, только встала. А ночь проворочалась, как на сковородке.
– Это мятный коктейль, – засмеялась Динара. – От спиртного обычно тянет в сон, а от него наоборот, глаз не сомкнешь.
– Зачем же мы его брали? – возмутилась Вера.
– Потому что он классный. Ты уже завтракала, надеюсь?
– Нет еще. Я и не хочу. Только чаю выпью. И сразу к тебе.
– Отлично. Жду. – Динара повесила трубку.
Вера застелила постель покрывалом и вышла в кухню. На столе громоздилось блюдо с пирогами, заботливо укутанное полотенцем.
«Теперь полгода не буду есть пироги», – с отвращением решила Вера. Ее знобило и слегка поташнивало. Она налила себе почти полную чашку заварки, едва разбавила кипятком и выпила, даже не добавляя сахара. Головная боль слегка поутихла, но самочувствие по-прежнему оставалось скверным.
Вера вымыла чашку, оделась и вышла из дому.
За последнюю ночь пурга, наконец, успокоилась, но сугробы вокруг лежали гигантские. Вере показалось, что она бредет по Антарктиде. До института шел троллейбус, которого пришлось дожидаться минут двадцать.
Динара встретила ее в вестибюле. Она была оживлена, ее бескровное, желтоватое лицо слегка разрумянилось.
– Пойдем скорее. Я вчера такое обнаружила! Если заместить несколько формул, получается нечто.
Вера вяло двинулась за ней следом.
– Живее, – торопила Динара. – Что ты, как дохлая муха! Звонил твой кадр?
– Звонил.
– Когда встречаетесь?
– Никогда.
– Ну и прекрасно, – жестокосердно констатировала Динара. – Я тебе такое сейчас покажу, закачаешься!
Они зашли в крохотный Динарин кабинет, одновременно являющийся лабораторией. На столе в беспорядке были разбросаны бумаги, мерцал экран компьютера.
– Вот, гляди. – Динара усадила Веру рядом с собой, и принялась демонстрировать страницу за страницей.
Сначала Вера никак не могла заставить себя включиться, но постепенно увлеклась. Ей сделалось интересно и даже захотелось кое-где внести в Динарины труды свои поправки. «Действительно, гениальная девчонка», – думала Вера с восторгом, глядя в исписанные бесконечными формулами листы. – Если свести ее с Кобзей, можно, пожалуй, открыть новый элемент в таблице Менделеева».
– Ну, как? – нетерпеливо и с гордостью поинтересовалась Динара.
– Блестяще. У тебя есть копии?
– Разумеется.
– Неси. Завтра о твоих замещениях будут знать в Москве. Гузель в курсе? Ты ей уже показывала?
Динара молчала, преувеличенно внимательно глядя в окно.
– Неужели нет? – не поверила Вера.
– Я никому не показывала, – тихо, сквозь зубы произнесла Динара. – Ты первая.
– Какая честь, – саркастически сказала Вера. – Я думала, однако, что ты ей полностью доверяешь.
– Я и доверяю. Но это только мое дело, моя работа. Она к ней не имеет отношения. И я хочу сама сотрудничать с Москвой.
Вера окинула Динару ошеломленным взглядом. Вот это номер! Значит, за спиной завкафедры ее заместительница сплела настоящую интригу. Вот отчего Динара так стремилась сблизиться с Верой, а вовсе не от сострадания к ее любовным соплям!
– Ладно, – кивнула она, слегка поколебавшись.
В конце концов, какое ей дело до их распрей? Важно, чтобы лаборатория Кобзи заключила выгодные контракты, и нужно быть идиотом, чтобы не понимать несомненное преимущество Динариных проектов перед общей работой кафедры.
Они просмотрели все выкладки до конца, не заметив, как стемнело за окнами.
– Шестой час, – спохватилась Динара. – Тебе пора домой, собираться. А то на поезд опоздаешь.
– У меня все собрано, – успокоила ее Вера.
– Все равно. Гузель будет волноваться. Она ведь хочет тебя лично на вокзал отвезти.
– Где она кстати? У меня ведь ключа нет от квартиры, – вспомнила Вера.
Не успела она это произнести, как в кабинет заглянула Гузель, собственной персоной.
– Все секретничаете! – Она недовольно покачала головой. – Верочка, мы уже едем. Можешь не прощаться с Динарой, она придет тебя проводить. Верно, Динара?
– Верно, Гузель Кабировна. – Динара состроила невинную физиономию, так, что никому бы и в голову не пришло заподозрить ее в кознях против кураторши.
– Вот и славно. Пошли.
Вера кивнула Динаре и вышла следом за Гузель.
Всю дорогу в машине они молчали. Вера чувствовала голод – кроме чашки чая у нее с утра не было во рту маковой росинки.
– Камиль уехал, – как бы между прочим сказала Гузель, когда они уже почти подъехали.
– Куда уехал? – не поняла Вера.
– Совсем. К тетке. – Гузель тихо кашлянула и резко вывернула руль.
– Не может быть, – проговорила Вера.
– Вот так. – Гузель обернулась, на лице ее была жалкая улыбка. Она старалась держать хвост пистолетом, но получалось плохо. – Вылезаем. У нас всего полтора часа.
Вера толкнула дверку, и в это время в сумочке зазвонил телефон.
– Я сейчас! – Вера нервно рванула молнию.
– Муж? – Гузель понимающе кивнула. – Небось соскучился уже. Ждет, не дождется.
«А ведь и правда, это может быть Митя», – мелькнуло в голове у Веры, и тут же она нажала на кнопку приема.
– Кызым, ты где?
Ее точно теплой волной накрыло, с ног до головы.
– Я в машине. Вернее, уже вышла. Иду домой.
– Ты вещи сложила?
– Да.
– Тогда бери их и выходи. Я приеду через десять минут.
– Приедешь? Ты?
– Да. Выходи, стой у подъезда. Я помню адрес.
Гузель деликатно стояла в сторонке. Вера подошла к ней, на ходу пряча телефон.
– Ну, что муж? Все в порядке?
– Да, – рассеянно произнесла Вера. – Видите ли, Гузель Кабировна, тут такое дело… – Она еще не знала, что именно будет врать, но догадывалась, кто может ее выручить. – Видите ли, звонила Динара.
