Первый акт заканчивается, и в зале зажигается свет.
– Потрясающе! – восторженно выдыхает Сэнди. – Правда, здорово?
Вот они! Я наконец вижу их – они идут по центральному проходу и смеются.
– Да, невероятно, – бормочу я.
Сэнди встает, одергивая юбку.
– Пойдем?
Сейчас я разглядываю его друга – та же щипаная прическа, те же ботинки от «Кемпера»… Но как он молод! Гораздо моложе, чем мне показалось сначала. Гипертрофированно точеные черты лица. Неужели он выщипывает брови? Одет в джинсы «Дизель» и облегающую черную толстовку. Они как раз проходят мимо нас. Я даже не дышу. Сэнди подталкивает меня к проходу, и мы сливаемся с толпой прямо позади них. Я улавливаю легкий аромат одеколона молодого парня и вдруг вижу, как он как бы невзначай на короткое мгновение обнимает моего бывшего мужа за шею.
Всего лишь маленький жест, быстрый, небрежный, но от увиденного я буквально застываю на месте. Словно в замедленной съемке передо мною предстает вещь, которую я всегда боялась увидеть. Вытаращив глаза, я пялюсь не на эту руку, а наблюдаю за реакцией своего бывшего мужа.
А ее нет. Реакция отсутствует.
Ноги мои одеревенели, и я не могу заставить их двигаться вперед. В толпе сзади меня уже образовался затор.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Сэнди, осторожно подталкивая меня вперед. Но я словно приросла к полу.
– Я забыла программку, – хрипло шепчу я и, развернувшись, пру наперекор толпе. – Пойду заберу свою программку.
Шаткой походкой я ковыляю вниз по ступенькам, даже пропускаю свой ряд, пока не добираюсь до самой сцены и там, прислонившись к ней спиной, останавливаюсь у оркестровой ямы. Сердце бешено колотится.
Теперь понятно. Теперь мне все понятно.
Нет, вообще-то я знала это всегда, но теперь мне все окончательно понятно.
Нельзя составить представление о книге по ее обложке, а вот узнать многое о человеке по его ботинкам – можно!
Вуали
Вышедшие в наше время из моды, (не могу вообразить почему), вуали могут считаться одними из самых волнующих и трепетных дамских украшений. Если вы хотите выглядеть одновременно соблазнительной, таинственной и невероятно утонченной, вуаль послужит вашим целям самым превосходным образом. Неповторимый шарм этого аксессуара заключается в том, что он придает, самому некрасивому и невыразительному созданию величие Анны Карениной или по меньшей мере Греты Гарбо. Именно тот факт, что часть лица оказывается скрытой для, взглядов, создает, ощущение некоей таинственной завесы, возбуждающей и интригующей в одно и то же время. Какую бы вуаль вы ни выбрали – крупную сетку или небольшой клочок тончайшего тюля, – результат, будет одинаков. Женщина, носящая вуаль, всегда смотрится как создание загадочное и недоступное. А что может быть элегантнее?
– Но я не ношу шляпки! – протестую я. – В наше время никто давным-давно не носит шляпки!
– А в «Эскот» надевают, – стоит на своем Колин. – Без шляпки тебя туда даже не пустят, так что успокойся и смирись. А теперь, будь добра, дай-ка мне вон тот кусок наждачной бумаги.
Наклонившись, я роюсь в ворохе инструментов, грязных тряпок и пузырьков со всевозможными химикатами, с помощью которых Колин отдирает старую краску с двери в гостиную. Наконец нахожу кусок чего-то грубого и коричневого и протягиваю ему.
– Но это такая скука! – не унимаюсь я. – Я вообще не понимаю, почему должна идти на это идиотское мероприятие. Эти корпоративные вечеринки, оказывается, такое занудное дело!
– Ну знаешь… – Колин опускает зубную щетку в скипидар и энергично размешивает его. – Тебя никто не заставлял идти на эту работу в «Роял». Ты могла отказаться от идеи получать больше денег, вращаться в таком потрясающем обществе в одном из лучших художественных заведений страны и щеголять в дорогущих модных туфлях. Ведь тебя никто не тянул туда за руку. Кстати, вернуться к серой посредственной работенке – это, знаешь ли, очень просто…
– Да, мне понятен ход твоих мыслей, – огрызаюсь я.
Колин поднимает на меня строгий взгляд.
– Только не надо бросаться на меня, детка! Я вообще не понимаю, что с тобой. Ты должна быть довольна и счастлива. Большинство девушек дрожали бы от восторга, будь у них возможность пойти в «Эскот», да еще бесплатно!
– Большинство девушек-англичанок, – грустно поправляю его я.
Он хмурится.
– Интересно, какая разница?
– Большая! Господи, ну как ты не понимаешь! – Я драматически закрываю лицо руками.
Колин откладывает щетку в сторону и осторожно смотрит на меня.
– Луи, а может быть, кто-нибудь просто ждет месячных?
– Нет! – рявкаю я. – И не надо этого снисходительного тона!
– Да у меня нормальный тон, – возражает он. – Особенно если учесть, что я проживаю в одной квартире с доктором Джекилом и мистером Хайдом. То ты сходишь с ума от радости, что получила работу своей мечты, а через минуту уже мечешь громы и молнии из-за того, что приглашена на один из самых престижных приемов и все, что от тебя требуется, это только напялить на голову шляпку! Если честно, Луи, то у тебя всю неделю было паршивое настроение, и если твои месячные все-таки не настанут, то тебе лучше придумать какую-нибудь убедительную отговорку.
Некоторое время мы сидим и молча смотрим друг на друга.
– Прости, – говорю я наконец. – Просто… это оказалось гораздо… гораздо труднее, чем я думала. – Ну как мне объяснить ему? – Видишь ли, Кол, вся сложность в том, что я не англичанка.
– Да что ты говоришь! А хочешь новость? Ты ею никогда и не была.
– Кол, ну я же серьезно! Эти девушки, они… Как бы тебе это сказать! Они стопроцентные англичанки. Это как профессия. Такое впечатление, что для них главное то, насколько они выглядят англичанками. Во-первых, ты бы слышал их имена – Флора, Поппи, Гиацинта, Джиниста. У меня ощущение, будто я работаю на цветочной клумбе. И потом, эта работа нужна им только для того, чтобы скоротать время, пока они не выйдут замуж за своих мальчиков. Они попали туда благодаря папочке, который либо хорошо знает художественного директора, либо сам является художественным директором.
– Мя-яу, Луи! А ну, убери когтистые лапки!
– Нет, они вполне милые, – продолжаю я, безуспешно пытаясь взять себя в руки. – Они очень даже милые, только варятся все в одном соку. Такое впечатление, что наша главная задача – развлекать папочек и мамочек их бывших школьных друзей. Ну вот смотри, например, глава инвестиционной компании «Голден Сэш» – это папа лучшего друга Флоры. Они весь вечер могут проговорить о том, как славно его сын учится в Итоне, а ее брат – в Хэрроу. А на следующий день он заказывает целую ложу на весь сезон и оплачивает им чек на такую сумму, что им следовало бы выгравировать его имя на всех доступных поверхностях здания.
