– Ты не понимаешь! – крикнул он. – Наверху – невообразимые ужасы!
– Ты всегда говорил, что у меня нет никакого воображения.
– Это да, – допустил Ринсвинд, – но…
Двацветок уселся на ступеньки.
– Послушай, – сказал он. – Я ждал чего-то такого с тех самых пор, как приехал сюда. Ну, это ведь приключение, правда? Один против богов и так далее…
Ринсвинд несколько секунд открывал и закрывал рот, прежде чем нужным словам удалось выйти наружу.
– А ты умеешь обращаться с мечом? – слабо спросил он.
– Не знаю. Никогда не пробовал.
– Ты чокнутый!
Двацветок посмотрел на него, склонив голову набок.
– Кто бы говорил. Я здесь потому, что не научился уму-разуму, а вот как насчет тебя? – Он ткнул пальцем вниз, туда, где взбирались по лестнице остальные волшебники. – Как насчет них?
С вершины башни ударил вниз голубой свет. Послышался раскат грома.
Волшебники добрались до двоих приятелей и остановились рядом, жутко кашляя и хватая ртами воздух.
– Какой у вас план? – осведомился Ринсвинд.
– У нас нет плана, – ответил Верт.
– Так. Прекрасно, – сказал Ринсвинд. – Тогда я оставляю вас. Продолжайте в том же духе.
– Ты пойдешь с нами, – возразил Пантер.
– Но я ведь не настоящий волшебник. Вы сами вышвырнули меня из Университета.
– Да, никогда не видел менее способного студента, – согласился старый волшебник, – но ты здесь, и это единственная квалификация, которая тебе нужна. Пошли.
Свет вспыхнул и погас. Ужасающий шум умолк, словно ему пережали горло.
Башню наполнила тишина. Тяжелая, давящая тишина.
– Все закончилось, – отметил Двацветок.
Высоко вверху, на фоне круга красного неба, что-то шевельнулось и медленно упало вниз, переворачиваясь и покачиваясь из стороны в сторону. Предмет ударился о лестницу в одном витке над волшебниками.
Ринсвинд первым оказался возле него.
Это был Октаво. Но лежал он на каменных ступеньках так же вяло и безжизненно, как любая другая книга, и его страницы трепетали в порывах дующего со дна башни ветерка.
Двацветок пыхтя подбежал следом за Ринсвиндом и посмотрел вниз.
– Они чистые, – прошептал он. – Все страницы абсолютно чистые.
– Значит, он-таки сделал это, – констатировал Верт. – Произнес Заклинания. И у него получилось. Я бы ни за что не поверил.
– Оттуда доносился шум, – с сомнением заметил Ринсвинд. – Свет какой-то странный. Да и силуэты подозрительные. Я бы не сказал, что все получилось.
– О, любой великий магический труд всегда привлекает к себе определенное внимание за пределами нашего измерения, – отмахнулся от него Пантер. – Зрелище то еще, но не более.
– Мне показалось, что там, наверху, чудовища, – возразил Двацветок, придвигаясь к Ринсвинду поближе.
– Чудовища? Покажите мне чудовищ! – воскликнул Верт.
Все инстинктивно посмотрели вверх. С крыши башни не доносилось ни звука. Круг света застыл неподвижно.
– Думаю, нам стоит подняться и, э-э, поздравить победителя, – объявил Верт.
– Поздравить? – взорвался Ринсвинд. – Да он украл Октаво! Он вас запер!
Волшебники обменялись многозначительными взглядами.
– Ну да, – сказал один из них. – Мой мальчик, когда ты добьешься чего-нибудь в нашем ремесле, то поймешь, что временами самое важное – это успех.
– Главное – это достигнуть желаемого, – грубо заявил Верт. – А не то, как ты его достиг.
Они начали подниматься по спиральной лестнице.
Ринсвинд уселся на ступеньки, хмуро уставившись в темноту.
Ему на плечо легла чья-то рука. Это был Двацветок, и он держал Октаво.
– Так с книгами не обращаются. Посмотри, – он выгнул переплет в обратную сторону. – Люди понятия не имеют, как нужно читать книжки.
– А-а, – неопределенно отозвался Ринсвинд.
– Не переживай, – подбодрил его Двацветок.
– Я не переживаю. Я просто зол, – огрызнулся волшебник. – Дай-ка мне эту треклятую штуковину!
Он выхватил у Двацветка книгу, злобным рывком открыл ее и пошарил в глубине своего сознания, где пряталось Заклинание.
– Ну, ладно, – прорычал он. – Повеселились – и будет. Все, моя жизнь окончательно погублена, так что убирайся туда, где тебе самое место.
– Но я… – запротестовал Двацветок.
– Заклинание, я имею в виду Заклинание, – перебил его Ринсвинд. – Давай, возвращайся на страницу!
Он буравил древний пергамент свирепым взглядом, пока его глаза не сошлись к переносице.
– Тогда я тебя произнесу! – закричал он, и его голос эхом взлетел к вершине башни. – Можешь присоединяться к собратьям, и всего тебе хорошего!
Он сунул книгу обратно Двацветку и, спотыкаясь, побрел вверх по ступенькам.
Волшебники уже добрались до крыши и исчезли из виду. Ринсвинд поднимался следом.
– Значит, мальчик, да? – бормотал он. – Когда я добьюсь чего-нибудь в нашем ремесле, да? А я ведь всего-навсего разгуливал по белу свету с одним из Великих Заклинаний в голове и, самое удивительное, не сошел с ума!
Он обдумал последний вопрос со всех сторон.
– Да, не сошел, – заверил он себя. – Я ж не начал разговаривать с деревьями, хотя они очень просили.
Его голова вынырнула на душной крыше башни.
Он ожидал увидеть почерневшие от огня камни и крест-накрест прочерчивающие их следы от когтей, а может, кое-что и того хуже.
Вместо этого он узрел семерых старших волшебников, стоящих рядом с Траймоном, на котором, такое впечатление, не было ни царапинки. С любезной улыбкой Траймон повернулся к нему.
– А, Ринсвинд. Пожалуйста, подходи, присоединяйся.
«Ну вот, – подумал Ринсвинд. – Столько переживаний – и все впустую. Может, я действительно не гожусь в волшебники и…»
Он поднял голову и посмотрел Траймону в глаза.
Наверное, Заклинание за те годы, что сидело в голове Ринсвинда, как-то повлияло на его зрение. А может, время, проведенное волшебником в обществе Двацветка, который видел вещи только такими, какими они должны быть, научило его видеть ситуацию такой, какая она есть.
Несомненно было одно: Ринсвинд не мог смотреть на Траймона. Ему сразу захотелось удрать куда-нибудь подальше – желудок от страха скрутила резкая боль.
Но другие, похоже, ничего не заметили.
И еще – стояли они очень уж неподвижно.
Траймон попытался уместить в сознании семь Заклинаний, и оно не выдержало. Подземельные Измерения, как и следовало ожидать, нашли свою брешь. Глупо было воображать, что Твари дружным строем выйдут из легкой ряби в небе, двигая челюстями и размахивая щупальцами. Это слишком старомодно и чересчур рискованно. Даже безымянные кошмары способны научиться шагать в ногу со временем. Им всего-навсего нужно было проникнуть в чью-нибудь голову.
