– Да, наверное, ему стоит почаще выходить из дома и встречаться с людьми, – кивнул Ринсвинд. – А я покамест пойду хлопну пару стаканчиков.
– Прекрасная идея, – одобрил Двацветок. – Я бы тоже чего-нибудь выпил.
* * *
Когда Двацветок проснулся, время близилось к полудню. Он никак не мог вспомнить, почему он спит на сеновале и почему на него наброшена чья-то чужая мантия, но проснулся он с одной идеей, занимающей все его мысли.
Ему показалось жизненно важным сообщить о ней Ринсвинду.
Скатившись с сена, он приземлился на Сундук.
– А, ты здесь? Надеюсь, тебе стыдно за себя.
Сундук изобразил полное недоумение.
– Ладно, я хочу причесаться. Открывайся, – приказал Двацветок.
Сундук услужливо откинул крышку. Двацветок порылся среди мешочков-коробочек и, найдя наконец гребень и зеркало, частично поправил урон, полученный за минувшую ночь.
– Полагаю, ты не соизволишь рассказать мне, что ты сделал с Октаво? – пристально посмотрел он на Сундук, закончив прихорашиваться.
Выражение Сундука точно описывалось словом «деревянное».
– Ну и пожалуйста. Пошли.
Двацветок выступил на солнечный свет, который был слегка ярковат по его нынешним запросам, и бесцельно побрел вдоль улицы. Все казалось свежим и новым, даже запахи, но, похоже, мало кто из жителей успел подняться с постели. Ночь выдалась долгой.
Он нашел Ринсвинда у подножия Башни Искусства, где тот надзирал за работой бригады, соорудившей на крыше некое подобие крана и опускающей на землю каменных волшебников. Ринсвинду в этом деле помогал орангутан, но Двацветок пребывал не в том настроении, чтобы удивляться чему бы то ни было.
– А их можно превратить обратно? – полюбопытствовал он.
Ринсвинд оглянулся.
– Что? А, это ты. Нет, скорее всего, нет. Тем более что беднягу Верта уронили. С пяти сотен футов на булыжную мостовую.
– И что ты намерен предпринять?
– Из него получится славный сад камней.
Ринсвинд повернулся и помахал рабочим.
– Ты выглядишь очень бодро, – с легким оттенком упрека заметил Двацветок. – Ты что, совсем не ложился?
– Забавно, но я не смог заснуть, – отозвался Ринсвинд. – Я вышел подышать свежим воздухом и обнаружил, что никто не знает, что делать. Тогда я вроде как собрал народ, – он указал на библиотекаря, который пытался держать его за руку, – и начал все организовывать. Прекрасный день, правда? Воздух как вино.
– Ринсвинд, я решил…
– Знаешь, мне кажется, я мог бы поступить в Университет заново, – оживленно перебил его Ринсвинд. – Думаю, на этот раз мне удастся добиться своего. Я прямо вижу, как вступаю в схватку с магией и добиваюсь на выпускных экзаменах ошеломительного успеха. Говорят, если закончить учебное заведение с отличием, то заработать себе на жизнь очень легко…
– Это хорошо, потому что…
– К тому же теперь, когда все крупные местные шишки украсили собой крыльцо, наверху освободилась куча мест…
– …Я уезжаю домой.
– …Смышленый парень, повидавший мир, может… что?
– У-ук?
– Я сказал, что уезжаю домой, – повторил Двацветок, ненавязчиво и вежливо отпихивая библиотекаря, который порывался искать на нем вшей.
– Куда домой? – изумленно спросил Ринсвинд.
– Домой, домой. В мой дом. Туда, где я живу, – застенчиво объяснил Двацветок. – За море. Ну, ты знаешь. Откуда я приехал. Пожалуйста, прекрати.
– О-о.
– У-ук?
Наступило молчание.
– Понимаешь, – добавил Двацветок, – прошлой ночью мне пришло в голову, я подумал, в общем, путешествовать – это, конечно, прекрасно, но можно получить массу удовольствия от сознания, что ты где-то побывал. Ну, наклею картинки в альбом, буду вспоминать…
– Правда?
– У-ук?
– О да. Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное – отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой. Кажется, я именно это имел в виду.
Ринсвинд прогнал эту тираду у себя в голове. Во второй раз она не стала понятнее.
– О-о, – повторил он. – Что ж, хорошо. Если ты так на это смотришь… И когда же ты уезжаешь?
– Скорее всего, сегодня. В гавани наверняка найдется какой-нибудь корабль, которому будет со мной по пути.
– Ты прав, – неуклюже согласился Ринсвинд.
Он посмотрел себе на ноги. Взглянул на небо. Прочистил горло.
– Мы кое-что пережили вместе, а? – сказал Двацветок, подталкивая его в ребра.
– Ага, – подтвердил Ринсвинд, выдавливая на лицо некое подобие улыбки.
– Ты случаем не расстроился?
– Кто? Я? – возмутился Ринсвинд. – О боги, нет, конечно. У меня еще тысяча дел.
– Ну, тогда все в порядке. Слушай, пойдем позавтракаем, а потом можно прогуляться к докам.
Ринсвинд угрюмо кивнул, повернулся к своему помощнику и вытащил из кармана банан.
– Самое главное я тебе объяснил, так что принимай командование, – пробормотал он.
– У-ук.
На самом деле в гавани не оказалось ни одного корабля, место назначения которого находилось бы где-нибудь поблизости от Агатовой империи. Однако это было чисто теоретическое препятствие, потому что Двацветок просто выкладывал золотые монеты в ладонь первого попавшегося капитана с более или менее чистого судна, пока тот внезапно не осознал, что планы его неожиданно изменились.
Ринсвинд болтался по набережной, ожидая, когда Двацветок закончит отсчитывать капитану сумму, примерно в сорок раз превышающую стоимость его посудины.
– Ну что ж, все улажено, – сказал турист. – Он довезет меня до Коричневых островов, а там я спокойно пересяду на другой корабль.
– Замечательно, – отозвался Ринсвинд.
Двацветок погрузился в раздумья, после чего открыл Сундук, вытащил оттуда мешочек с золотом и спросил:
– Ты Коэна и Бетан не видел?
– По-моему, они пошли жениться, – ответил Ринсвинд. – Я слышал, как Бетан говорила, что это произойдет сейчас или никогда.
– Ладно, когда увидишь их, передай вот это, – продолжал Двацветок, протягивая ему мешочек. – Я, конечно, понимаю, что новый дом дорого стоит, но…
Двацветок так и не понял всю пропасть, разделяющую обменные курсы обеих валют. На сумму, содержащуюся в мешочке, Коэн с легкостью мог обзавестись небольшим королевством.
– Отдам при первом же удобном случае, – пообещал Ринсвинд и, к собственному удивлению, осознал, что действительно собирается это сделать.
