Света отомкнула очередную дверь, и Ляля с Мишей вошли в просторное помещение, заставленное банками с краской, мешками с алебастром и бутылками с растворителем. Оглядевшись, Ляля поняла, что Сева не зря дал ей этот адрес, цены в самом деле были что ни на есть щадящие, ни в какое сравнение не шли с рыночными. Ляля то и дело посматривала в составленный Верой список и спрашивала:
— Краска для рам? Побелка? Алебастр?
Было все. Задешево купили и краски, и лаки, и побелку, и клей, и цемент, и алебастр. Делалось все быстро, споро, Ляля отбирала и расплачивалась, Миша относил в машину.
— А обои у вас где? — спросила Ляля, покончив с красками.
Света немного помялась, но открыла еще одну подсобку. Обои тоже оказались качественные. Правда, выбор затянулся. Ляля ходила, сравнивала, прикидывала. Потом позвала Мишу, показала, что отобрала. Они стали ходить вместе, рассуждать и выбирать. Советовались они и со Светой, но уже по технической части: какого клея придется прикупить, если брать вот эти обои, а какого, если те. Света с профессорским видом приняла участие в обсуждении. Потом позвали и Иринку. Ходили уже вчетвером. Наконец выбрали. Оплатили и загрузили в машину. Денег не только хватило, они еще и остались, к несказанной Лялиной радости.
Прощаясь с «девчонками», Миша вручил им коробку конфет.
— К следующему обеденному перерыву, — подмигнул он им. — И до новых встреч!
— Когда это ты успел с коробкой подсуетиться? — удивилась Ляля, сидя возле Миши на переднем сиденье. На заднем место осталось только для Иришки, все остальное было завалено обоями.
— Не счесть палаток сладостных в округе, — пропел Миша. — А теперь, милые дамы, обедать! Дома все равно ничего нет.
Ляля не стала возражать: обедать так обедать! Настроение у нее было отличное. Что ни говори, а со складом повезло. На рынке она было приуныла, а зря! Все, что она выбрала, было ей по вкусу. Она представила себе золотисто-оранжевую столовую, сливочную детскую и свою комнату в букетах, нежных, сиренево-розовых. Потом она займется шторами, а до этого нужно расстаться со старьем. Оставить минимум, только самое необходимое, остальное — на помойку! А вот шторы… Пока она мысленно подбирала к обоям шторы, Миша затормозил и пригласил своих дам выйти. Первой вылезла Иришка и с изумлением уставилась на клоуна. Неужели такое бывает? Вот он тот самый цирк, который ей обещал папа!
Клоун расхаживал возле ресторана «Золотые рыбки» и зазывал всех на семейные обеды. Клоун подошел к темноглазой малышке, важно поздоровался и вручил ей шарик. Иринка захлопала в ладоши. А потом? Что потом будет? Она потянула родителей к лестнице.
— Пойдем! Пойдем посмотрим!
Поднявшись по лестнице с резными драконами вместо перил, они оказались в полутемном зале с освещенными аквариумами, в них и в самом деле плавали золотые рыбки. Иринка остановилась в недоумении, оглядываясь по сторонам, она загляделась на аквариумы. Родители тоже стояли, соображая, за какой бы столик сесть. Народу в зале было совсем немного, так что выбор был. Миша приглядывал столик в углу, Ляля у окошка. К Иринке тут же подошла хорошенькая девушка в серебристом русалочьем платье.
— Пойдем поиграем, — предложила она, — а мама с папой пока сядут за столик и закажут тебе самый вкусный суп на свете! Имейте в виду, дорогие родители, что для детей у нас большие скидки!
Иринка вопросительно посмотрела на девушку, потом на родителей. Миша подмигнул ей и кивнул. «Иди, не бойся!» — говорил его взгляд. Иринка пошла за девушкой в конец зала к столу, где были разложены игрушки. Миша и Ляля дружно направились к третьему столику, и не в углу, и не у окошка, а напротив аквариума.
Ляля уселась поудобнее, обвела глазами зал и стала смотреть на рыбок. Маленькие сновали в воде яркими огоньками, большие плавно и важно перемещались, помахивая хвостами.
— Хорошо придумали, — одобрила Ляля. — Мне нравится. А как насчет желаний? Исполняют?
— Если с рыбкой разговоришься, без проблем, — тут же отозвался Миша. — А вот интересно, что бы ты пожелала?
Он не ожидал ответа на свой вопрос, спросил просто так, шутки ради. Хотя, конечно, не отказался бы узнать, чего там Ляле желается. Но Ляля задумалась, а потом, подняв на Мишу глаза так, как только она одна умела, с каким-то удивительно доверчивым выражением сказала очень серьезно:
— Я знаешь, чего бы для себя хотела? Не уставать все огорчения и горести в радость перерабатывать.
Миша тоже посерьезнел, сидел, молчал.
— Менять минус на плюс, так? — уточнил он.
Ляля кивнула.
— Надо же! Вот не знал, что ты пессимистка, — вывел он неожиданное заключение. — С чего ты вдруг решила, что переводу твоим горестям не будет?
— Я не пессимистка, а реалистка, — не согласилась Ляля. — Не знаю, как ты, а я, сколько себя помню, непременно преодолевала какие-то трудности и неприятности. Поэтому хочу и дальше творить радость из подручного материала. Это у нас семейное, папа тоже очистителем работал.
— Я в общем-то тоже постоянно что-то преодолевал, — согласился Миша. — Но со временем у меня огорчений и неприятностей стало гораздо меньше. Я, знаешь ли, научился избегать их, просчитывать ситуации, соображать, чем они чреваты…
— А я, — начала Ляля задумчиво, но не договорила, потому что к ним подошла официантка.
— Есть у вас рыбка разговорчивая? — тут же спросил ее Миша. — А то у нас желание есть.
— Очень хорошо, когда кушать хочется, — с улыбкой отозвалась курносая добродушная официантка. — А из рыбок у нас судак фри, по-польски и форель на вертеле. — И приготовилась записывать.
— Мы еще не готовы, — сообщил Миша, — мы в меню еще даже не заглядывали.
— Ну, загляните, — добродушно разрешила официантка.
Миша подвинул меню Ляле и вопросительно посмотрел на нее.
— За всех или только за себя? — спросила она.
— Давай за всех! — махнул он рукой.
Ляля быстренько просмотрела меню и заказала всем разное.
— Чтобы пробовать было можно, — объяснила она. — А если Иринке не понравится ее суп, то с ней поменяемся.
— Разумно, — согласился Миша.
Как только официантка поставила на стол хлеб, вернулась Иришка с серебристой девушкой. Иринка была в восторге, она рисовала невидимым карандашом, у нее получилась картинка, и она ее получила в подарок.
Пока родители восхищались картинкой, подоспел суп. Все дружно застучали ложками. Меняться не пришлось, Ляля хорошо знала, что кому придется по вкусу: Иринка любила грибной, Миша — борщ, а она сама — бульон с пирожком.
— До твоего далеко, — сказал Миша, отставляя тарелку. — Но на бесптичье и кастрюля — соловей.
Иринка принялась хохотать и все просила повторить про кастрюлю.
На второе Иринка уплетала за обе щеки судака по-польски, а взрослые — отбивные, а на десерт мороженое.
